Без ножа и кастета - Лаврова Ольга (читаем книги бесплатно TXT) 📗
Присутствующие тотчас облегченно разбегаются.
— Семеныч, есть разговор к тебе, — останавливает Мусницкого Соня.
— Пойдем в кабинет?
Соня кивает: разговор требует уединения.
…В кабинете Мусницкий собирается сесть за стол, но спохватывается и предлагает «начальственное» место Соне, а сам пристраивается сбоку.
— Похоже, буду Изу замуж выдавать, — вздыхает Соня.
— Да ну? И кого ты ей нашла? — полон любопытства Мусницкий.
— Сам он ее нашел… Вот-вот распишутся. — Заметно, что Соня еще не окончательно примирилась с подобной перспективой. — Так или иначе, Изе нужна квартира. Хорошая квартира, Семеныч. И быстро. Возьмешь аванс? — Она снимает с плеча тугую сумочку.
…Алик, сидя в машине с незаглушенным мотором, поджидает портниху. Завидя ее, едет навстречу вдоль тротуара, распахивает дверцу.
— Как? — спрашивает та, усевшись рядом.
— Дочка согласна, мамашу дожмем.
— Смотри только не пронеси!
— Ладно, не маленький.
Женщина оглядывается:
— Давай отъедем, кое-что расскажу.
Машина трогается и скрывается за углом.
В квартире с просторным холлом и смежной с ним кухней утром Томин варит себе кофе.
В холл выходит субъект средних лет в купальном халате.
— Доброе утро новоселу! — приветливо говорит он. — Как спалось?
— Прекрасно. Лежать — не сидеть.
— Тсс! — Халат предостерегающе подносит палец к губам и кивает на одну из трех дверей, выходящих в холл. — При нем таких шуток не советую: пятнадцать лет отсидел и еще весь такой…
В этот момент распахивается дверь и появляется немолодой громила в майке. Вся грудь и спина у него покрыты вязью надписей и рисунков.
Халат, направлявшийся к ванне, поспешно отступает.
— Пожалуйста, — пропускает он громилу к удобствам.
— Иди-иди, мойся! Я пока с человеком поговорю.
Громила придвигает ногой табурет, садится, окидывает Томина пристальным взором. Тот как ни в чем не бывало снял кофе с плиты, достал что-то из холодильника и принимается завтракать.
— Кто будешь? — спрашивает наконец татуированный.
— Зовите меня Сашей. Просто Саша.
— Я спрашиваю, чем занимаешься. Этот вот, который морду моет, — расхититель. Скрывается. А ты?
— У вас тут принято все о себе рассказывать? — удивляется Томин.
— Спрашиваю — ответь!
Томин изучает картинки и тексты на его теле.
— Ну чего молчишь?
— Извините, загляделся, давно не видал такой красоты… Про меня не беспокойтесь. За мной ни дела, ни хвоста. Просто у нас со здешними друзьями вышло небольшое недоразумение по коммерческой части. Меня прислали уладить. Называется третейский суд.
— А, дельцы промеж себя… Слыхал. На сколько накрыли?
— Потом, возможно, расскажу. Сейчас опаздываю на встречу, м-м… — Томин подыскивает слово, — с одним юристом.
По мнению верзилы, шутка удалась.
— Чеши! — хмыкнув, разрешает он.
Знаменский дочитывает какую-то бумагу, откладывает.
— Так. Тут ясно. И последний к тебе вопрос, — говорит он Кибрит. — Томилин засек водопроводные трубы, которые Мусницкий продал «налево». Сможем мы доказать, что они те самые?
— Если на складе осталось что-нибудь из этой партии, вероятно, сможем.
— Вероятно или наверняка? Мне нужен верняк.
— Ну и будет верняк. Даже гвозди, выпущенные в разные смены, отличаются друг от друга! На таких различиях держатся все строительные экспертизы. — Она оглядывается и видит входящего Томина. — Здравствуй, Шурик.
— Привет, бродяга! Ты что-то запропал, — радуется другу Пал Палыч.
— Как вы полагаете, где я теперь живу? В частной гостинице! В настоящих, братцы, подпольных номерах! Дуриком попал, повезло.
— И что там за публика? — торопит рассказ Кибрит.
— Самая разная. Кто приехал лечиться, а в гостиницу не пробился. Кто просто отдыхает от семьи. Этажом выше, например, квартиру снимает директор универсама, поскольку жена и любовница стесняются проживать вместе. В доме напротив — модный ансамбль: говорят по-русски, поют с акцентом. И на той же площадке три девочки веселого поведения.
— Везунчик ты!
— Безусловно. Но вы спросите, кто там правит бал!
— Ну?
— Гражданин Мусницкий! Выдает жильцам ключи, а купюры получает сам.
— Вот проходимец! Значит, скрывает свободные квартиры…
— Все знаю, Паша! У каждого ДЭЗа есть резервный фонд…
— А-а! — произносит Пал Палыч.
— Понял?
— Но я — нет.
— При большом ремонте, Зинуля, полагается отселять жильцов. Но народ у нас терпеливый, при нем можно ломать полы, менять рамы и тэ пэ. Зато некоторые любимцы судьбы, — Томин «подкручивает усы», — имеют комфортабельное пристанище.
— Спасибо, Саша. Отлично поработал. Адреса? — берется Пал Палыч за авторучку.
— Ой, не дам, погоди разорять наш притончик! Соседи у меня отменные. Один в бегах — по линии Томилина, ему пожертвую. А второй… довольно комичный: уголовник в стиле ретро. Явно приехал восстанавливать старые связи. Он хоть и замшелый, а дров может наломать. Мне нужно еще время.
— Сколько?
— Неделя. По рукам?
Пока они договариваются, Кибрит разбирает бумаги: что-то оставляет Пал Палычу, что-то складывает в свою папку. И встает.
— Поостерегайся там, Шурик.
— Погоди, я с тобой. Мне требуются твои штучки для снятия отпечатков.
Кибрит изумленно поднимает брови.
…Ансамбль, «поющий с акцентом», проводит домашнюю репетицию.
Соня и Мусницкий входят в подъезд, поднимаются в лифте на верхний этаж.
— Эта, — показывает Мусницкий на дверь одной из квартир и жмет кнопку звонка. Но прежде чем им успевают отпереть, из другой квартиры — очевидно, на звук лифта — выглядывают, а потом и выскакивают развеселые девицы.
— Дядя Макся пришел! — повизгивают они и с преувеличенным восторгом обступают Мусницкого, чмокают и тормошат.
Вокруг него возникает шутейный хоровод, на который Соня взирает в легком столбняке.
— Отстаньте, дуры, не видите, что ли! — кивает Мусницкий в ее сторону. — Я тут по делу!
Девицы оборачиваются и, увидя брезгливую гримасу Сони, с презрением ее оглядывают. Между тем из квартиры, в которую звонил Мусницкий, появляется расхлюстанный парень с электронной правнучкой балалайки — один из участников репетиции.
— К нам, хозяин?
— Квартиру посмотреть. Валяйте пока к девочкам!
Парень на минуту исчезает и выводит на площадку собратьев по искусству. «Девочки» встречают их радушно, и вся компания наконец скрывается.
Мусницкий спешит переключить спутницу на осмотр квартиры. Везде беспорядок и грязь. В одной из комнат обнаруживается томный длинноволосый юноша с серьгами в ушах, увлеченно, будто детектив, читающий партитуру. Он поднимает подведенные глаза и рассеянно здоровается.
Томин и его соседи оканчивают на кухне холостяцкий ужин.
— Все всухомятку да всухомятку — недолго и язву нажить, — печалится расхититель. — Как моя жена вкусно готовит! Гусь с яблоками… грибные супы… паштет из печенки с телятиной…
— Вон как жрал! — говорит уголовник.
Расхититель виновато ежится.
— И какая ж у тебя перспектива? — интересуется он, шумно прихлебывая чай. — Так все и будешь в бегах?
— Я, собственно, не считаюсь в бегах.
— А где ж ты считаешься?
— Понимаете, как получилось, — спешит удовлетворить его любопытство расхититель. — Завели групповое дело. Чувствую, могут до меня добраться. И тут один умный человек посоветовал: пока, говорит, ты по делу никто, лучше исчезнуть, чтобы тебя вообще не было. Раз не обвиняемый, то розыск объявлять не станут. А там следствие закончится, суд пройдет, и можно всплыть на поверхность — в другом, конечно, месте.
— Опять паштеты жрать.
— Хоть бы детей увидеть! Мать без меня умерла… — оборачивается расхититель к молча слушающему Томину. — Так, знаете, горько!..
