Удар молнии - Макбейн Эд (библиотека электронных книг .TXT) 📗

— А ввязываться не захотел, потому и не оставил обратного адреса.

— В этом городе никто не хочет ни во что ввязываться.

— Все может быть, — сказал Карелла.

Но все они считали, что это дело рук Глухого.

Врач, проводивший вскрытие в медицинском исследовательском центре, согласился с первоначальным диагнозом Блейни, но кое-что добавил: смерть наступила в результате не только перелома верхних шейных позвонков, но и перелома позвоночного столба, что характерно для тех случаев, когда повешение производится по приговору суда. Кроме того, он установил, что смерть наступила за восемь часов до того, как Дженеро с Кареллой вышли со стройки и обнаружили тело на фонарном столбе.

Говоря по телефону с Кареллой, врач из медицинского центра сказал, что, по его мнению, убийство произошло где-то в другом месте — девушку могли повесить, а могли просто переломать шейные позвонки и позвоночник, а потом перенести туда, где она была обнаружена. Собеседник Кареллы тщательно избегал слов «место преступления». С его точки зрения, на самом-то деле преступление было совершено не на этой пустынной улице с покинутыми домами и стройкой с ее ямами и кучами вырытой земли. Да, Карелла и сам так думал. Ни он, ни Дженеро, направляясь к ночному сторожу, не видели, чтобы кто-нибудь висел на столбе.

Адрес на студенческом удостоверении покойной тоже работал на версию, что девушка была убита в каком-то другом месте, и только потом тело перенесли на территорию Восемьдесят седьмого участка, которому всегда так везло. Девушка жила в многоквартирном доме, милях в четырех от границы участка, неподалеку от оживленного торгового центра. Костюмный Город — так издавна называли этот район, посреди которого теснились мастерские и салоны, торговавшие готовой одеждой, спрос на которую был во всей стране, да и во всем мире. Но к северу отсюда большие дома сносились, и на их месте росли роскошные особняки и дорогие рестораны, создававшие ту особую атмосферу, которую так любят люди из шоу-бизнеса, предпочитающие жить рядом с театрами.

Ни Карелла, ни Хейз, с которым он дежурил сегодня, — Дженеро повезло, он давал в суде показания по делу разносчика гамбургеров, у которого не было лицензии на торговлю, — не знали, насколько верна статистика торговли наркотиками на территории этого участка. Говорили, что в последнее время она процветает. У них и своих дел было по горло. Одно из них и привело их сегодня сюда. Это был один из тех ясных солнечных дней, которыми октябрь нередко одаривает жителей этого города. Оба были рады, что удалось вырваться с участка. В такие дни прямо-таки не устаешь влюбляться в этот город.

Убитой, как явствовало из студенческого билета, не было еще и 21 года, жила в одном из немногих сохранившихся в этом районе домов — в пятиэтажном здании из бурого кирпича, на котором отпечатались следы столетней копоти и угольной пыли. В одних пиджаках, с обнаженными головами Карелла и Хейз поднялись на крыльцо и позвонили управдому.

— Как тебе парик Мейера? — спросил Карелла.

— Что за парик? Брось разыгрывать.

— Так ты не видел его?

— Нет. У него что, парик завелся?

— Угу.

— Знаешь, зачем индейцу понадобилась шляпа? — спросил Хейз, и тут как раз открылась дверь.

На пороге стояла девица метров двух ростом. Им, по крайней мере, казалось, что в ней два метра. Обоим детективам пришлось задирать головы, а ведь ни тот, ни другой не были коротышками. Лет двадцать, решил Карелла, может, двадцать два. Стриженые каштановые волосы, блестящие карие глаза и тонко очерченное хищное лицо. На ней были джинсы и фирменная фуфайка Рэмсейского университета, а в руках полотняная сумка с надписью «Книги».

— Полиция, — представился Карелла и показал жетон. — Нам нужен управдом.

— Здесь нет никакого управдома, — сказала девушка.

— Но мы ему только что позвонили.

— Звонок к управдому есть, но это еще не значит, что есть и он сам, — ответила девушка, поворачиваясь к Хейзу.

Тому показалось, что она снисходительно прикидывала его рост. Слишком мал для нее. И слишком стар. А может, слишком глуп. Он едва заметно повел плечами.

— В этом доме вот уже год нет управдома, — объясняла девушка. И поскольку люди в этом городе больше всего обожают при любой возможности насолить полицейским, добавила: — Может, поэтому здесь и воруют почем зря.

— Это не наш участок, — словно оправдываясь, сказал Хейз.

— Так что же вы здесь делаете?

— Вы здесь живете, мисс? — спросил Карелла.

— Ну разумеется, я здесь живу. А, по-вашему, я разношу здесь бакалейные товары?

— Вы знаете девушку из этого дома, ее зовут Марсия Шаффер?

— Конечно. Слушайте, она живет в квартире три "а", может, прямо с ней и поговорите? А то я опаздываю на занятия.

— Когда вы видели ее в последний раз? — спросил Карелла.

— В четверг, в университете.

— В Рэмсейском университете? — уточнил Хейз, глядя на ее фуфайку.

— Вы на редкость проницательны.

— Вы вместе шли в университет?

— Снова в точку.

— Вы давно знаете ее? — спросил Карелла.

— С первого курса. Сейчас я на третьем. И она тоже.

— Она здесь родилась? Я имею в виду здесь, в городе?

— Нет, в Канзасе есть городок, называется Баффало Данг.

— А вы?

— Родилась и выросла здесь.

— Да, это и по выговору чувствуется.

— Чем я горжусь, между прочим.

— Что на ней было в прошлый четверг, когда вы видели ее?

— Спортивный костюм. А что? Мы с ней в одной легкоатлетической команде.

— В котором часу это было?

— В четыре у нас была тренировка. Да в чем дело-то?

— А после этого вы виделись?

— Мы вместе поехали домой на метро. Слушайте...

— А после этого четверга вы ее видели?

— Нет.

— А не видели, уходила она из дома в четверг вечером?

— Нет.

— Вы в какой квартире живете?

— Три "б", напротив Марсии.

— А она жила, вы говорите, в три "а"?

— Почему жила! Она и сейчас живет там?

— Вы никого не видели у дверей ее квартиры в тот четверг? Или, может, слышали, как стучат?

— Нет, — глаза у нее сузились. — Слушайте, к чему все эти вопросы?

Карелла набрал воздух в легкие.

— Марсия Шаффер мертва, — сказал он.

— Не говорите ерунды.

Оба детектива пристально посмотрели на нее.

— Да нет же, она жива, — сказала девушка.

Они по-прежнему не сводили с нее глаз.

— А вас как зовут, мисс? — спросил Карелла.

— Дженни Комптон, — ответила она и тут же добавила: — Но Марсия вовсе не мертва, это какая-то ошибка.

— Мисс Комптон, у нас есть все основания полагать, что мертва...

— Нет, — Дженни решительно покачала головой.

— Мисс Шаффер жила здесь? — спросил Хейз.

— Не жила, а живет. Третий этаж, квартира три "а". Она вовсе не мертва.

— У нас есть фотография.

— Она не жертва, — упрямо повторила Дженни.

— Это Марсия Шаффер? — Карелла показал ей глянцевую фотографию, которую увеличили в фотолаборатории. Зрелище не для слабонервных. Дженни отпрянула, словно ее ударили в лицо. — Это Марсия Шаффер? — повторил Карелла.

— Похожа, но Марсия жива, — сказала Дженни.

— А это тоже Марсия Шаффер? — спросил Карелла и показал Дженни студенческий билет.

— Да, это Марсия, но...

— Здесь есть адрес...

— Да Марсия живет здесь, именно живет, я знаю, что она вовсе не мертва.

— А откуда вы, собственно, это знаете, мисс Комптон? — спросил Хейз.

— Она не мертва, — повторяла Дженни.

— Мисс Комптон...

— Я видела ее в прошлый четверг днем, не может же она... ради всего святого...

— Ее убили в тот же четверг, позднее.

— Я не верю, не верю, что она мертва, — Дженни внезапно залилась слезами. — Проклятье, зачем вам понадобилось приходить сюда?

Она была двух метров ростом, эта девушка, у нее повадки и язык жительницы этого города, но сейчас похоже было, что ей в самую пору отправляться в детский сад: правой рукой она прикрывала зареванное лицо, а левой стиснула сумку для книг, стояла чуть скособочившись, все никак не могла подавить слезы. Детективы стояли, ничего не говоря, ощущая и смущение, и неловкость, и свою чрезмерную взрослость при виде этой девчушки, которая безудержно рыдает, не стесняясь их присутствия.