Кот, который сорвал аплодисменты - Браун Лилиан Джексон (читаем книги онлайн бесплатно .txt) 📗

— И с тех пор все на этой улице живут долго и приятно, — завершил рассказ своего гостя Квиллер, выключая диктофон. — А я вот даже не знаю, кто были мои прабабушка и прадедушка. И завидую четвёртому поколению местных жителей.

— Я хотел оставить после себя ещё и пятое поколение, — сказал Бёрджесс. — Но не удалось. Когда я был мальчишкой, рядом жила девочка, мы вместе росли и дружили. Я всегда думал, что когда-нибудь мы поженимся, но она уехала поступать в колледж и не вернулась. Сейчас у неё трое ребятишек, которые должны были быть моими. А её родители до сих пор относятся ко мне как к своему зятю. Но и я по-отечески отношусь к студентам, которые живут у меня в доме.

— Повезло им, — ответил Квиллер. — Надеюсь, когда-нибудь вы будете ими гордиться… А как вы относитесь к людям, живущим на вашей земле?

— Мы вместе делаем всё, чтобы Приятная улица оставалась приятной, вместе решаем проблемы и всё такое.

— А калифорнийский десант ещё не высадился? — спросил Квиллер как бы между прочим.

— Ожидается вечером, — сказал Бёрджесс. — Моя экономка, миссис Ричарде, то и дело наведывается туда с кофе и булочками, под предлогом, что мы, мол, соседи. А на самом деле мы с ней просто сгораем от любопытства. Фургон с вещами прибыл в понедельник. С тех пор помощники Фран вкалывали сутки напролёт, распаковывая и расставляя всё по местам. Дом выглядит так, будто в нём живут уже несколько недель.

— Один вопрос… — Квиллер выдержал паузу. — Вы что-нибудь знаете о семействе Теккерей?

— Ещё бы! — не замедлил с ответом Бёрджесс. — Отец Тельмы был фермером, выращивал картофель, а капитал сколотил во время «сухого закона». Её брат стал ветеринаром, он был приверженцем холистической медицины [9], а его клиника — Лечебница Теккерея — считалась лучшей в наших краях. Я регулярно водил туда Александра на обследование. Доктор Торстон очень любил животных, а они дождаться не могли, когда снова попадут к нему. Это был крепкий, здоровый мужчина, он много времени проводил на воздухе и прожил бы ещё с десяток лет, не меньше. А смерть нашёл, когда в одиночестве бродил в ущелье по берегу ручья Блэк-Крик. Трагично. Но вот что неприятно: потом пошли грязные слухи, предпочитаю их не повторять.

Со двора донёсся сигнал автомобиля, и Квиллер пошёл провожать гостей.

— Да, ещё один вопрос, Бёрджесс, — спохватился Квиллер. — Фран говорит, что приём будет только для взрослых…

— Да, да! Для детей, а их шестеро — от семи до десяти лет, — праздник устраивают в доме у Адамсов. Смотреть за ними будут две дочки Мэвис, тинейджеры. Они привыкли возиться с малышами. От них я узнал, что подготовлены игры с призами, ребятам покажут какой-то фильм Диснея, а может быть, даже два. Будет музыка в стиле шестидесятых. И угощение — четыре сорта пиццы и сандвичи «Сделай сам»… Девочки Адамс очень организованные и ответственные… Да, чуть не забыл, обещают, что все получат подарки. И ещё: детей ждёт шоколадное печенье с орехами.

— Звучит заманчивее, чем приём с шампанским, — вздохнул Квиллер.

Александр мягко подтолкнул Бёрджесса к дверце машины, и гости уехали.

Вечером следующего дня Квиллер и Полли собирались поужинать в названном по-новому и по-новому же обставленном ресторане «Старая мельница». Полли в таких случаях уделяла своему наряду особое внимание и специально позвонила в ресторан, чтобы узнать, в каких цветах решён интерьер. Оказалось, в зелёном — цвете нефрита. Значит, она наденет серо-розовый костюм.

Об этом важном решении она доложила Квиллеру по телефону во время их вечернего разговора.

Квиллер как раз обдумывал свою очередную статью для «Всякой всячины» и по странному совпадению собирался посвятить её зеленому цвету. Квиллер хвастался, что о любом существительном или прилагательном может написать тысячу слов. На этот раз выбор пал на слово «зелёный». Но для начала Квиллер просто записал кое-какие соображения:

1. Этот цвет — четвёртый по счёту в радужном спектре. Почему он больше на слуху, чем другие цвета?

2. Зелёный свет светофора обещает безопасность.

3. Почему в одежде и в доме предпочитают синий и голубой тона? Почему не выпускают зелёные джинсы?

4. Почему Санта-Клаус ходит в красном, а не в зелёном?

5. Почему крутые подростки красят волосы в зелёный цвет?

6. Зелень деревьев поглощает из воздуха вредные вещества.

7. «Зелёный» рифмуется с «неучёным». Никто не любит, когда ему говорят: «Зелен ты ещё». Недаром в песне поется: «Ведь нам, зелёным, трудно жить».

8. Есть зелёные аллигаторы, зелёные змеи, зелёные кузнечики. Почему нет ни одного животного с зелёным мехом?

9. Почему деньги называют «зеленью»?

— Йау! — раздался раздраженный вопль. Сиамцы спешили напомнить, что уже одиннадцать часов и пора подкрепиться перед сном.

Глава седьмая

Одеваясь для ужина в «Старой мельнице», Квиллер выбрал светлые оливковые брюки, оливковую рубашку чуть более светлого тона и бежевый блейзер. Он специально зашёл в шотландский магазин мужской одежды и купил там оливковый галстук с узором цвета беж. Его внимание к сочетаемости цветов забавляло Арчи Райкера, который хорошо помнил, каким неряхой Квиллер слыл раньше. Теперь Квиллеру приходилось угождать Полли и производить впечатление на толпу поклонников; к тому же с некоторых пор у него водились денежки, и он мог их свободно тратить.

По дороге к «Мельнице» они с Полли обсуждали новый проект, касающийся защиты животных, над которым началась работа в Мускаунти. Застрельщицей проекта, получившего название «Китти-Кэт», была адвокат Мэвис Адамс.

— Цель состоит в том, — объясняла Полли, — чтобы люди перестали умерщвлять нежелательных котят. Предполагается устроить шоу, чтобы собрать побольше денег в пользу проекта.

— Мэвис присылает во «Всячину» весьма дельные письма, — заметил Квиллер.

— Кстати, она живёт на Приятной улице.

— Интересно, как Тельма впишется в такое окружение…

— А знаешь, кто приходил сегодня ко мне в кабинет? Помощница Тельмы Теккерей! Сначала она оформила библиотечные абонементы на них обеих, а потом заглянула ко мне с занятным предложением. Ну и чтобы представиться. Одета консервативно, разговаривала мягко, очень милая, лет сорока. И по-моему, беззаветно предана своей хозяйке.

— А что она предложила?

— Видишь ли, оказывается, у Тельмы целая коллекция фотографий старых голливудских звёзд с их автографами. И Тельма готова одолжить их нам, чтобы устроить выставку. Я заверила её помощницу, что для таких случаев у нас имеются запирающиеся витрины. Представляешь, что это за фотографии! Кларк Гейбл, Мэй Уэст, Джон Уэйн, Джоан Кроуфорд… Здорово, правда?

— Наверно, раз ты так считаешь, — без особого воодушевления отозвался Квиллер.

— Там даже есть надписанная фотография Хедды Хоппер [10]с обложки журнала «Тайм» — в шляпке, сварганенной из пишущей машинки, микрофона и рукописи.

Ответить Квиллер не успел — они уже подъехали ко входу в ресторан.

— Ладно, расскажешь мне потом, — сказал он.

Это была всё та же древняя каменная мельница, но её интерьер, напоминающий пещеру, декорированную деревянными балками, теперь выглядел гораздо живее благодаря тщательно подобранной цветовой гамме: столики накрыли скатертями цвета светлого нефрита, на полу лежал ковёр более тёмного зелёного оттенка. На стенах из грубого камня были развешаны сельскохозяйственные орудия девятнадцатого века.

В холле Квиллера и Полли приветствовала Элизабет Харт, одна из трёх владелиц ресторана. На ней был шёлковый костюм китайского кули, тоже зелёного цвета. Над стойкой метрдотеля, словно башня, возвышался в полный рост — шесть футов восемь дюймов — Дерек Каттлбринк. Он проводил гостей к заказанному столику, над которым висела смертельно опасная на вид коса.