Глаза ребёнка - Паттерсон Ричард Норт (читать книги без TXT) 📗

Когда Кэролайн начала перекрестный допрос, голос ее казался немного приглушенным.

— Скажите, насколько широко была отворена дверь? — тоном праздного любопытства спросила она.

Келлер недовольно нахмурилась, потом закрыла лицо ладонями и уставилась в узкую щелку между ними.

— Вот так.

— Следовательно, два-три дюйма.

— Наверное, так. Но моя дверь открывается на правую сторону, а квартира мистера Ариаса слева. Так что я видела ее прямо перед собой.

Паже не мог не признать за этой дамой известной сообразительности. Кэролайн, казалось, лихорадочно ищет, за что еще можно ухватиться.

— Как долго, вы говорите, этот человек стоял, разглядывая сначала ладонь, затем рукав? — спросила она.

— Какое-то время. — Келлер напряглась. — Секунд десять, никак не меньше.

— Ведь вы были испуганы, правда?

— Да.

— Когда человек пребывает в таком состоянии, ему иногда может казаться, что время словно остановилось. Если хорошенько подумать, миссис Келлер, может, прошло все же меньше, чем десять секунд?

Молчание, затем кивок — словно помимо воли.

— Вполне вероятно.

— Может, это было всего пять секунд?

Келлер покачала головой.

— Этого слишком мало. Он успел посмотреть на кисть, а потом на рукав.

Мастерс склонила голову чуть набок.

— А вы видели его кисть?

— Да.

— Что-нибудь заметили?

— Я подумала, может, он ее ушиб. Как я уже говорила, мужчина потряс кистью.

Кэролайн удовлетворенно кивнула.

— А когда мужчина разглядывал свой рукав, вы смотрели туда же?

— Да.

— Вам что-то бросилось в глаза?

— Он стоял прямо под лампой. Мне показалось, я видела пятно — темные такие крапинки на сером фоне рукава.

Паже заметил, что с каждым новым вопросом Джорджина отвечает все хуже и хуже; похоже, Кэролайн начинала набирать очки.

— Миссис Келлер, как долго вы смотрели на руку этого человека? — спросила она.

Келлер недовольно покосилась на нее:

— Несколько секунд, не меньше.

Адвокат снова кивнула.

— А сколько секунд вам потребовалось, чтобы разглядеть пятна у него на рукаве?

— Еще несколько секунд.

— Пока вы были заняты разглядыванием его руки, а потом рукава, вы не поднимали глаз на его лицо? Я правильно понимаю?

Келлер замешкалась.

— Думаю, нет. Нет, не поднимала.

— Итак, из тех десяти секунд — а возможно, и меньше, — что этот человек оставался перед дверью мистера Ариаса, как долго вы видели перед глазами его лицо?

Келлер прищурилась и втянула щеки, что придало ей совершенно изможденный вид.

— Затрудняюсь ответить.

— Меньше пяти секунд?

— Возможно.

— Менее трех?

— Я не знаю, — скрипучий голос Келлер выдавал легкое раздражение. — Все, что я могу вам сказать, это то, что я ясно видела его лицо.

— Ясно? — удивилась Кэролайн. — Оно ведь было в тени, правильно?

— Что вы имеете в виду?

— Ну как же, миссис Келлер. Его лицо должно было находиться в тени. Ведь свет падал сверху.

Теперь внимание присяжных было приковано к Кэролайн. Но в этом скорее было больше вежливого любопытства, чем пристальной заинтересованности в происходящем. Паже прекрасно отдавал себе отчет, что в глазах жюри — после истории с фотографией и опознанием — он конченый человек; а опознание его здесь, в зале суда, стало последним ударом.

— Я не помню никаких теней, — упрямо твердила Келлер. — Я видела его, вот и все.

К удивлению Паже Кэролайн вдруг согласно кивнула ей.

— И вы никогда раньше его не видели, правильно?

— Правильно, — подтвердила свидетельница.

Крис интуитивно догадывался, что где-то в двух последних вопросах адвоката таилась ловушка, но пока не мог с уверенностью определить, где именно.

— А сколько прошло времени, пока к вам не зашел инспектор Монк с фотографией, на которой вы узнали этого человека? — спросила Мастерс.

— Около месяца.

— А сколько еще прошло, прежде чем вам предъявили его на опознании?

— Еще около месяца.

— То есть около двух месяцев после того, как вы видели этого человека выходящим из квартиры мистера Ариаса.

Келлер, несколько обескураженная, коснулась щеки ладонью.

— Вероятно, так. Но я могла сказать наверняка, что уже видела его.

Кэролайн изобразила живейший интерес.

— Позвольте, не получается ли так, что на опознании вы идентифицировали личность мистера Паже потому, что уже видели его фотографию?

Бестолковость Кэролайн явно начинала досаждать свидетельнице; она раздраженно затрясла головой.

— Я опознала его, потому что видела человека с фотографии раньше. Именно так я и сказала инспектору Монку.

Кэролайн впервые позволила себе улыбнуться.

— В таком случае, миссис Келлер, не откажите мне в любезности — взгляните еще на несколько снимков.

Свидетельница не успела и глазом моргнуть, как перед ней оказался картонный лист с наклеенными на него семью цветными фотографиями — отобранные Паже в окружной тюрьме волонтеры, одетые все как один в оранжевые комбинезоны и с порядковыми номерами в руках; сам Паже в таком же облачении и, наконец, групповое фото. Большая надежда Паже, заключенный-южанин по имени Рей, проходил под третьим номером. Лицо у него было куда более худощавое и бледное, чем у Криса.

— Как и было оговорено мистером Салинасом, — обратилась Кэролайн к Джорджине, — я представляю вам сделанные полицией фотографии людей, принимавших участие в процессе опознания. Вы можете показать мне мистера Паже?

— Да. — Вот он. Второй с конца.

— Как по вашему, справедливо ли будет сказать, что мистер Паже по своему росту, конституции, цвету волос и цвету кожи явно отличается от остальных?

Келлер искоса взглянула на снимки.

— Не считая мужчины под номером три.

— Вы, кажется, просили тогда, чтобы этот мужчина второй раз вышел вперед?

Келлер смешалась.

— Кажется, да.

— Зачем?

— Потому что сначала мне показалось, что в чем-то он напоминал того человека в коридоре, в общих чертах.

— В каких именно?

— Конечно, у него был другой цвет волос, более рыжеватый, и очертания лица — более мягкие, чем у того — в коридоре. Дело ведь не только в том, что они одинакового роста и сложения.

Кэролайн вела себя просто и ненавязчиво; она более походила на профессора, занятого поисками истины, нежели на сухого и дотошного адвоката, допрашивающего свидетеля. Паже все более и более убеждался, что Келлер угодила в западню, хотя по-прежнему не знал, с какой стороны Кэролайн нанесет удар.

— Итак, — резюмировала адвокат, — человек, которого вы видели в коридоре, был стройный, имел около шести футов роста, светлые волосы и принадлежал к кавказской расе. Верно?

— Да.

— Кстати, насчет возраста? — невинно спохватилась Мастерс. — Вы упомянули, что ему было лет тридцать пять на вид?

— Около того?

Кэролайн виновато улыбнулась.

— Но мистеру Паже сорок шесть.

Келлер нехотя повернулась в его сторону.

— Он выглядит моложе.

Адвокат окинула Паже критическим взглядом.

— Но не на десять же лет. Впрочем, уверена — мистеру Паже приятно это слышать.

По залу прокатился легкий смешок; даже Салинас сдержанно улыбнулся, видимо, приняв замечание Кэролайн за невинную шутку.

— Вам известно судебное дело, которое называлось «Народ против Карелли»? — внезапно переменила предмет разговора Мастерс.

Келлер утвердительно кивнула.

— Это дело вел мистер Паже.

— А я? — проронила Кэролайн. — Если помните, я была судьей.

— Да, да, — спохватилась женщина. — Мне даже показалось, что я вас узнала.

— В самом деле? Откуда?

Келлер в очередной раз смерила Кэролайн скептическим взглядом, подразумевавшим, что у той явно не в порядке с головой.

— По телевидению, — нетерпеливо пояснила Джорджина. — Вас каждый день показывали по телевидению.

У Паже вдруг мелькнула самоуничижительная мысль: «Это же у меня не в порядке с головой», — в одно мгновение до него дошел смысл интриги, которую плела Кэролайн.