Черная роза - Солнцева Наталья (серия книг txt) 📗
ГЛАВА 33
Сиур решил не сообщать Владу, что они едут в Москву, все.
– В заключительном акте драмы участвует только основной состав, – сказал Никита. – Мы одни можем сделать это. Больше никто. На этом отрезке времени нам уже никто и ничто не в состоянии помочь.
Два «джипа», один за другим мчались в город по заснеженному ночному шоссе. Колкая белая крупа хлестала по стеклам. В салоне царило напряженное молчание. Казалось, за окнами пролетает не зимняя ночь, а необъятная, великая Вечность, полная ледяного звона и света звезд. Там, выше снежных туч, горело созвездие Ориона и тускло мерцал Млечный Путь…
Все вокруг остановилось, – река в каменных берегах, угрюмые соборы, дворцы, дома и деревья, едва различимые сквозь метель. Розовый особнячок, где некогда проживал Альберт Михайлович, притаился среди высоких, белых от снега тополей и лип. Все окна были темны, единственный фонарь у подъезда не горел.
– Машины оставим здесь, за углом, – прошептал Никита.
– Фонарик брать? – спросил Горский, вытаскивая большую спортивную сумку.
Ехать решили налегке, без лишних вещей. С собой захватили только статуэтки и рубиновые серьги. Ключи от подвала были у Сиура, еще те, с которых он когда-то не поленился сделать дубликаты.
В подъезде, на первом этаже, горела маленькая лампочка. Прячущийся в углу кот сверкал глазами. Пахло старой штукатуркой и пылью.
– Нам повезло! – воскликнул Сиур, открывая дверь в подвальное помещение. – Замки никто не удосужился поменять. Заходите быстрее!
Один за другим, все проскользнули в темный провал входа. Последним оказался Никита. Прежде, чем закрыть дверь, он на секунду замер и прислушался. В доме стояла глухая, настороженная тишина: ни звука, ни шороха. С мягким, вкрадчивым стуком, дверь затворилась.
В темноте подвала послышались возня и приглушенный смех, – кто-то из женщин споткнулся и едва не упал. Вспыхнул мощный фонарь Горского, вырывая из темноты сваленные в кучу старые стулья, пыльные сундуки, вешалки, оленьи рога, то самое кожаное кресло, на котором когда-то нашли арбалет…
– Ой, девочки! – воскликнула Валерия. – Смотрите, какое чудо! Сережа, посвети сюда!
Она показала на клавесин, приткнувшийся у стены, уставленной свернутыми в трубки коврами и занавесами любительского театра. Перламутровые инкрустации на крышке казались отблесками безвозвратно ушедшего стиля жизни, неторопливого старомосковского дворянского уклада, в котором находилось место и достойное положение всему, – и катаньям на тройке с колокольцами, под визг полозьев, и стерляжьей ухе на обед под стопочку ледяной водки, и изящным манерам, и танцам, и музыке, и литературным вечерам, и театральным премьерам.
– Какая была жизнь! – вздохнула Тина, смахивая пыль с клавесина. – Аж завидно.
– Нам еще кому-то завидовать?! – пошутила Лида. – По-моему, на скуку грех жаловаться!
Сиур с Никитой освобождали от хлама стену, в которой находился вход в потайное помещение. Это заняло не более пяти минут.
– Дай-ка фонарь, – попросил Сиур и направил свет под нужным углом. – Кажется, здесь. Никита…
– Я вижу!
Перед глазами Никиты совершилось удивительное превращение: кирпичная кладка, сделанная особым образом, сложилась в изображение огромного Глаза, который в упор уставился на присутствующих.
– Глаз Дракона… – прошептала Лида. – Это здесь! Я вспомнила! Это действительно здесь! Вход…
Все, как зачарованные, стояли и смотрели, как игра света и тени создавала полное впечатление мерцания зрачка, трепета ресниц магического Глаза, взиравшего на них откуда-то из невероятно далеких, затерянных миров… Сиур нажал на рычаг, и стена бесшумно поехала внутрь, открывая темные глубины Входа.
– Пошли!
Никто не двинулся с места. Казалось, время сгустилось и превратилось в ощутимый, твердый комок, пропитанный ожиданием и предвкушением чего-то необъяснимо прекрасного и одновременно страшного.
– Медлить нельзя! – решительно сказал Никита. – Идемте. Валерия, давай руку!
– Первым пойду я, – сказал Сиур. – Я уже бывал в этом помещении, и более-менее знаком с обстановкой. Тина, иди сюда. Второй фонарь у тебя?
Она молча кивнула.
– Давай!
Сиур включил фонарь, и мощный поток света устремился в темноту, сразу поглотившую его. Тина схватила Сиура за руку.
– Свет как будто споткнулся обо что-то! Как странно… Я боюсь.
– Да, – ответил Сиур. – Здесь такой необычный эффект. Свет проникает только на пару шагов вперед. Я забыл предупредить. И еще может загрохотать метрополитен, так что не пугайтесь!
Никита поторапливал. Они с Валерией шли вторыми, за ними следом Лида, а замыкал процессию Горский, с фонарем и сумкой через плечо.
Потайное помещение поражало простотой и обыкновенностью, – сухое, каменное и пустое. Даже паутины нет. Тишину нарушали только шаги и дыхание людей. Горский, которого одолевало любопытство, освещал фонарем стены, сводчатый потолок и пол, метр за метром. Ничего стоящего, что могло бы привлечь внимание, он не обнаружил. Очень старая кладка, пыль…
– Ой, а это что?
Тина подошла к нише в стене, – единственной достопримечательности странного подземелья. Сиур услужливо осветил углубление. Свечной огарок все еще стоял там.
– Ничего не изменилось! – усмехнулся он. – Никита, что ты скажешь об этом огарке?
В это мгновение зловещий утробный гул всколыхнул устоявшуюся, плотную и неподвижную тишину, как будто огромный, свирепый зверь зарычал в глубинах ада. Валерия вскрикнула. Никита успокаивающе сжал ее руку.
– Это метро? – догадался Горский. – Ну и звук! Прямо волосы на голове дыбом становятся.
Он прислушался. Мало похоже, что такой жуткий звук может издавать подземный поезд. Впрочем, кто его знает? Наверное, толща земли искажает вибрации до неузнаваемости.
– Никита, – Сиур решил поинтересоваться мнением товарища. – Ты думаешь, это метро?
– Возможно… – Никита помолчал, вслушиваясь в подземное рычание или громкий шорох чего-то массивного и мощного, ворочающегося в неведомых глубинах. – Не знаю! А что еще? Подземный поезд, – самое простое объяснение.
