Дальний поиск - Кузнецов Олег (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Ну что, Щапов, на хитрую гайку нашёлся-таки болт с резьбой?
— Стало быть, так. Перехитрили, — спокойно, ничуть не обескураженный, отозвался тот, с трудом поворачиваясь и садясь на снегу. — Развязали бы, не убегу теперь, слово даю.
— Нет уж, из веры вышел, — жёстко сказал участковый и повернулся к Белову: — Андреич, да эх, да как же я тебя люблю-то, милый ты мой человек!
Пока Мернов корпел над протоколом о задержании, наступило утро. Жители Тернова — женщины и дети, старики, старухи, одноногий инвалид на костылях — все потянулись к управлению заповедника. Канцелярия набилась битком, лишь вокруг Захара Даниловича, сидевшего со связанными руками на стуле посреди комнаты, оставалось пустое пространство, ступить в которое не решались. Никто не разговаривал, просто стояли и смотрели — на всех лицах боязливое любопытство. Появилась и Татьяна. Она села за свой стол у двери и, не поднимая головы, зашелестела бумагами. Мернов не стерпел:
— Как же так получается, Татьяна Спиридоновна? Имеются сведения, что вот этот фрукт, то есть муж ваш, побывал нынче у вас. И вы — молчком?
— А я вам доклады сочинять не нанималась, — огрызнулась Татьяна.
И опять тишина, молчание. Похоже, все чего-то ждали, в том числе и участковый, отложивший ручку-самописку в сторону и отодвинувший листок протокола. Наконец Георгий Андреевич, то и дело посматривавший в окно, многозначительно кивнул Мернову. Тот сразу подобрался и уставился на дверь. Вошла Агния и с ней мальчик-найдёныш Люрл.
— А, Юрка, привет! Как жизнь молодая? — с наигранной весёлостью сказал участковый. — Ну-к, подойди поближе, погляжу на тебя. Да и ты погляди-ка вот на этого дяденьку.
Все расступились. Агния подтолкнула застеснявшегося мальчика. Он, опустив голову, сделал несколько нерешительных шагов, подошёл к столу, за которым сидел Мернов, и вдруг, стремительно обернувшись, увидел безмятежно развалившегося на стуле (руки за спиной) Щапова.
На несколько мгновений мальчик оцепенел. Затем с невнятным, сдавленным криком:-«Очень плохой человек! Его никуда не пускай, его милиция вези, Иван Алексеевич!» — он отпрянул к стене, его словно припечатало к брёвнам.
Щапов не шелохнулся. И в комнате никто не тронулся с места. Лишь минуту спустя Белов неспешно подошёл к мальчику, обнял его, посеревшего, явно близкого к истерике, и вышел с ним в коридор.
— Что и требовалось доказать, — сказал участковый, снова пододвигая к себе протокол.
— Стало быть, живой мальчонка, — словно в забытьи, проговорил Захар. — Это надо же… Я полагал, сгинет. И эх же, нечаянно я!…
— И сгинул бы, кабы не добрые люди.
В то утро никто в Тернове не затопил печь вовремя. Так все и стояли возле управления до тех пор, пока сани участкового с лежавшим на них Щаповым не тронулись в дальний путь.
Мальчика Юрку Иван Алексеевич оставлял на попечении Агнии. Собственно, по её же просьбе. «Ты его небось в детский приёмник повезёшь, — заявила девушка. — Там кормят впроголодь, а Юрка и так заморённый. Пусть лучше с нами побудет — мне заместо братишки». Мернову такой выход из положения пришёлся по душе.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Долгим взглядом Георгий Андреевич проводил отъезжавшую повозку, и, пожалуй, озабоченности и беспокойства в этом взгляде было гораздо больше, чем естественного, казалось бы, чувства удовлетворения. Раза три или четыре, пока повозка не скрылась из виду, Белов оглянулся на Никиту Хлопотина, чем, несомненно, обнаружил невысказанное желание послать парня (на всякий случай!) за компанию с участковым. Но кто бы взялся убедить в необходимости такой меры несколько, к сожалению, самонадеянного Ивана Алексеевича?
— Ну вот и все, — без особой уверенности, вздохнув, сказал Георгий Андреевич. — Теперь, как говорится, вернёмся к нашим баранам или, если быть точней к оленям. Вы не забыли, Николай Батунович, какое у вас на сегодня дело?
— Огадаев никогда дело не забывай, — ворчливо отозвался старик. — Почто забывать? Лошадь сено бери, в тайгу вези, олень корми. Директор придумал, Огадаев исполнил. Наверно, правильно.
— Правильно, правильно, не сомневайтесь. Агнюша, а ты, кажется, собиралась сделать анализы моим вчерашним находкам?
— Ну, Георгий же Андреич, ну с дедом же и с вами хочется поехать. Вон и Юрку тоже взять, засиделся он, ему свежим воздухом подышать надо, чтобы аппетит был. А анализы я и назавтра сделаю.
— Что ж, если так… Пожалуйста… Да, да, возьмите мальчика, пусть погуляет. В понедельник я лично отвезу его в школу.
Покладистый директор… Но всё, что надо, делается в маленьком хозяйстве. Никита встал на лыжи и, малость заважничав от сознания возложенной на него ответственности, отправился в пятнадцатикилометровый обход по заповеднику; Татьяна, как-то разом почерневшая, стучит, не поднимая глаз, костяшками счётов в канцелярии; Огадаев запряг пегаша и у сенного сарая накладывал воз душистого сена из своих немалых запасов; Георгий Андреевич, забежав посмотреть, укорил старика: «Не жадничайте. Целый воз нужен, а не половина».
И вот пегаш, кланяясь на каждом шагу, вытянул мохнатый воз за пределы Тернова — сначала по малоезженой дороге, потом следуя направлению, указанному бредущим впереди на лыжах Беловым. Агния с Юркой устроилась на верху воза. Девушка, стараясь растормошить мальчика, начала что-то ему рассказывать. Огадаев с вожжами в руках идёт рядом с возом, ворчит:
— Лошадь кушай, корова кушай — хорошо. Олень кушай — всё равно никому не говори. Его тайга корми. Олень помогать — никогда не слыхал… Армия помогать — Огадаев сам помогал: совсем новый тулуп давал, эскадрилья «Красное Приморье» строил. Советский самолёт высоко — хорошо! Почто олень помогать?
Ї Ох и нудный же ты стал, дед! — крикнула с воза Агния. — Тебе Георгий Андреевич русским языком объяснил: к концу зимы крепкий наст будет, олени отощают, и, если их не подкормить, падеж начнётся.
Ї Весна далеко… Олень помогать… — гнёт своё старик.
Ив зимнее время урочище, которое Белов в своих каждодневных скитаниях облюбовал, чтобы узнать, какие результаты может дать подкормка оленей, поражало своей причудливой красотой. С гряды мелкосопочника открывалась широкая, изогнутая подковой долина, огромное пространство, где природа постаралась показать, насколько чуждо ей, в её бесконечном творчестве, какое бы то ни было однообразие. Не сходя с места, можно было видеть и гладкую ленту скрытой подо льдом реки, и неожиданную остроконечную горку на плоской площади, и сопки малые, много сопок, и величественные, с заиндевелыми скальными обнажениями горы. И всё это было в наряде тайги, которая каждый бугор или низинку одела сообразно их назначению и потребностям. Там, на высоте, — волнисто бугрящимся кедровым стлаником, там, на отлогом склоне, — мохнато зеленеющей массой кедровника, а ниже — оголёнными сейчас лиственными деревьями и кустарниками.
…Георгий Андреевич не отрываясь смотрел в бинокль на казавшийся издалека ровным рядок копешек сена на небольшом пойменном лужке. То был скромный результат поездки и, как видно, нелёгкого труда, что подтверждали раскрасневшиеся лица путников и в особенности пена на боках пегаша, которая, лопаясь, сохла на морозе.
— Обязательно надо соорудить кормушки, а иначе они половину сена будут затаптывать копытами, — озабоченно сказал Белов. — Вы бы, Николай Батунович, организовали, что ли, наших стариков, а я чертёжик нарисую. Тут недалеко, и дела на один день… — Он неожиданно притих и через минуту проговорил другим, восторженно пресекающимся голосом: — А ведь уже пришли! До чего же любопытны…
— Мне, мне дайте! — нетерпеливо потянулась за биноклем Агния, и тоже увидела: из кустарниковой чащи выскользнули и снова скрылись две трепетно серебрившиеся на солнце фигурки животных. Они затем, осмелев, появились снова. Один олень, словно бы играючи, притронулся мордой к копёшке.
— Георгий Андреич, а ведь они у нас и людей скоро перестанут бояться!
Бинокль стал переходить из рук в руки, и события медленно развивавшиеся на дальнем лужке, никого не оставили равнодушным. Заметно оживился Юрка; даже старик Огадаев, когда Белов и Агния общими усилиями помогли ему осилить неведомую досель технику разразился, глядя в окуляры, с несвойственной ему пылкостью:
