Выбор оружия - Незнанский Фридрих Евсеевич (книги без регистрации .txt) 📗
– Не совсем понятно, – заметил Турецкий. – Цена никеля растет, акции же крупнейшего производителя падают. Почему?
– Себестоимость норильского никеля очень высокая и все время повышается. Дело в том, что рудные жилы там очень глубокого залегания. Рудники уже ушли на глубину более двух километров. Влияют и забастовки горняков, требующих повышения оплаты труда и улучшения условий работы. Последнее время, правда, забастовки прекратились.
– Продолжай, – кивнул Турецкий Денису.
– Так в чем, собственно, ваша проблема? – спросил Денис.
– Когда господин Никитин уходил из моего кабинета, в блокноте он написал: «Эти записи сожгите». В конце разговора в гостинице он спросил, сделал ли я это. Я ответил, что порвал записи на мелкие клочки и бросил в корзину для бумаг. Пепельницы у меня нет, зажигалки тоже, а просить у сотрудников не хотелось, это могло вызвать ненужное любопытство. Никитин выразил крайнюю озабоченность и настоятельно посоветовал мне вернуться в банк и сжечь записи. Я сначала не придал этому значения и уехал домой. Но дома вспомнил его слова и ощутил беспокойство. Вызвал машину, вернулся в банк. И…
– Клочков бумаги в корзине не оказалось, – подсказал Турецкий.
– Да, – подтвердил банкир. – Охранник сообщил, что после моего отъезда в кабинет заходил только начальник службы безопасности Пономарев.
– Понятно, – проговорил Денис. – Вы не спросили его, зачем он заходил?
– Нет. Я решил обратиться к профессионалам. К вам. И кажется, не ошибся.
– Почему вы не сделали этого сразу, а ждали целых пять дней?
– Мне хотелось узнать, какую информацию о Никитине достанет Пономарев.
– Подведем итоги. Ваш заказ состоит из двух частей: окончательно просветить вашего партнера и выяснить, на кого из ваших конкурентов работает Пономарев. Кто ваши конкуренты?
Банкир был предельно краток:
– Все.
– Что ж, мы выполним для вас эту работу. Наши условия вы знаете, они у всех агентств одинаковы: один процент от суммы контракта плюс расходы, связанные с выполнением вашего заказа. Пятьдесят процентов – предоплата, остальные пятьдесят – после окончания работы. Я подготовлю договор и завтра пришлю вам на подпись.
«Неслабо! – подумал Турецкий. – Один процент от ста двадцати четырех „лимонов“ – „лимон“ с четвертью баксов! Ай да „Глория“! Понятно, откуда у них все эти компьютеры и спецсредства».
– Договорились. – Дорофеев поднялся.
– Еще полминуты, – остановил его Денис. – Какое впечатление произвел на вас мистер Никитин?
– Хорошее. Весьма респектабелен. Невозмутим. Выглядит моложе своих пятидесяти, хотя совершенно седой.
– Седой? – неожиданно заинтересовался Грязнов-старший, начавший уже нетерпеливо посматривать на часы.
– Да, – подтвердил банкир. – Как Клинтон. Или как наш Президент. Седина, загар, серые глаза – все это довольно эффектно. Можете сами убедиться, наши люди сделали несколько снимков. Скрытно, разумеется.
Дорофеев положил на стол три крупных цветных снимка: Никитин садится в машину, Никитин в «форде», Никитин на какой-то московской улице.
– Ваши люди за ним следили? – спросил Турецкий.
– Да, но никаких контактов не зафиксировали. А вчера они его потеряли. И в «Космосе» он не ночевал, хотя номер по-прежнему за ним. Если у вас нет ко мне больше вопросов, позвольте откланяться.
Денис пошел проводить гостя, а Турецкий и Грязнов принялись рассматривать снимки.
– Ну как? – спросил Денис, вернувшись.
– Грамотно, – одобрил Турецкий.
– Моя школа! – не без самодовольства добавил полковник Грязнов.
– Ну что, дядя Саша, беретесь за это дело? Мои кадры сидят на зарплате плюс премия, а вам мы будем платить по сто баксов.
– В месяц? – спросил Турецкий.
– В день.
– Первый, кажется, раз в жизни мне предлагают дело, в котором нет трупов. Даже странно: такие бешеные бабки – сотни «лимонов» «зеленых» – и ни одного трупа.
– Один, похоже, уже есть, – возразил Грязнов-старший. – А может, и не один. Пять дней назад наши оперативники вели скрытую видеосъемку одного типа в Шереметьеве-2. Карманник. Кличка Очкарик. Я видел пленку, там зафиксирован контакт Очкарика с этим седым. Ну будто Очкарик случайно налетел. Но нашему оперу Никитин сказал, что у него ничего не пропало. Я вот сейчас и думаю: может, Очкарик не обчистить его хотел, а совсем наоборот?
– Что ты имеешь в виду? – не понял Турецкий.
– А ты подумай. Вспомни: Никитин написал в блокноте не «кабинет прослушивается», а «нас слушают». Есть разница?
– Есть. Хоть и небольшая.
– Большая. Для того, кто понимает.
– «Кабинет прослушивается». «Нас слушают»… Значит, ты предполагаешь, что Очкарик сунул ему «жучка»? И Никитин его нашел?
– «Нас слушают», – повторил Грязнов-старший.
– Как?
– Хороший вопрос.
– Знаешь, Славка, про меня Костя Меркулов говорит, что я выпекаю версии, как автомат пончики. Но сейчас ты меня обскакал.
– Просто тебе не все известно. Той же ночью, примерно в два десять, Очкарик погиб. Его «восьмерка» столкнулась с «КамАЗом». На пустой дороге. В четырех километрах от аэровокзала. Судя по следам, «КамАЗ» резко вывернул на встречную полосу и столкнулся лоб в лоб с «восьмеркой» Очкарика. «КамАЗ» с места происшествия скрылся, утром его нашли брошенным на Ленинградском шоссе. Сильно помятый бампер, следы краски от «восьмерки». Выяснили, что накануне вечером его угнали от автобазы, пока водитель ходил подписывать путевки. В сводках это прошло как дорожно-транспортное происшествие, ДТП. Но это было не ДТП.
– Уверен?
– На все сто. Удалось снять отпечатки пальцев с руля «КамАЗа». Были стерты, но наспех, не все. Идентифицировали. За рулем был некий Гусак, подручный Бурбона, лидера химкинской группировки. Вор в законе. Они держат все Шереметьево. Уже с год Гусак числится в федеральном розыске – за бандитизм. Есть еще вопросы?
– Зацепка, – подумав, согласился Турецкий. – А второй труп?
– В этом я еще не уверен. Хотя соображения есть. Проверю – скажу. Ну, побежал, а то меня, наверное, уже обыскались.
– Ну и что вы, дядя Саша, обо всем этом думаете? – спросил Денис, когда за Грязновым-старшим закрылась дверь.
