Глаза ребёнка - Паттерсон Ричард Норт (читать книги без TXT) 📗
— Ты считаешь, что это я все испортил? — пробормотал Паже.
Она подняла на него взгляд.
— Я всего лишь твой адвокат, Крис. — Женщина пожала плечами. — И дело ведь не во мне. Вероятно, ты ничего не мог поделать — этого я никогда не узнаю. Просто мы уже слишком далеко зашли, слишком долго я старалась заронить в них сомнение — а был ли ты вообще там в тот вечер? — когда появилась эта мадам из приемного пункта, и все пошло прахом. Теперь я понимаю, почему ты настаивал на скорейшем слушании дела. Надеялся, что ее не найдут.
Паже молчал. Кэролайн решительно осушила бокал.
— Думаю, мне можно повторить, — заявила она. — Вряд ли они сегодня договорятся. А может, Дуарте еще и не будет старостой.
Паже допил свой «мартини», где-то в глубине души он чувствовал потребность объяснить ей все, но что-то заставило его сдержаться.
— Если присяжные не придут к единому мнению, — наконец произнес он, — Брукс назначит дополнительное расследование.
Кэролайн молча нажала на кнопку в стене; в кабинете появился видавший виды официант в очках, и она еще раз заказала выпить. Тот без слов понял, что спрашивать о закуске пока не стоит.
— Может, и нет, — сказала Кэролайн, когда официант ушел.
Паже улыбнулся; за смертельной усталостью они не заметили, что стали похожи на двух закадычных приятелей, которые могут подолгу молчать, чтобы потом снова подхватить нить разговора, как будто он и не прерывался. В остальном Паже было не до смеха.
— Они обязательно добьются повторного слушания, — ответил он. — Виктор проанализирует собственные ошибки и решит, что в следующий раз победа будет на его стороне.
Некоторое время Кэролайн рассеянно вертела в руках невзрачного вида черные часики, которые надевала исключительно на процессы.
— У Маккинли и так хватает неприятностей, — проговорила она. — Если мы всерьез займемся им и выставим в качестве свидетеля, я могу сделать так, что он будет выглядеть человеком, который утаивает правду, чтобы кого-то выгородить. Даже если это его и не напугает — а я сомневаюсь в его смелости, — Коулт может охладить его пыл.
Паже задумался.
— Думаю, такой вариант возможен, — сказал он. — Но ведь на него будет давить пресса.
— У нашего приятеля Слокама тоже есть проблемы, — с улыбкой промолвила Кэролайн. — По крайней мере, какая-то часть прессы не станет особенно тревожить праха Рикардо.
Женщина посмотрела на него с плохо скрываемым недоверием. «Уж не думает ли она, — промелькнуло в сознании Паже, — что сидит за одним столом с убийцей?»
— Хочешь чего-нибудь поесть? — спросил он.
К пяти часам присяжные так и не появились в зале.
Паже забрал Карло с тренировки; он, насколько это было в его силах, старался, чтобы их жизнь — хотя бы внешне — текла как обычно. Но у дома уже поджидали газетчики и тележурналисты.
— Ненавижу, — буркнул Карло.
— В этом ты не одинок, — поддержал его Паже.
Они проехали прямо в гараж и оттуда поднялись в дом. Двери гаража закрылись под носом у двух операторов с камерами. «Вот, — горько подумал Паже, — не удалось заснять убийцу и растлителя несовершеннолетних».
Крис включил свет на кухне; после темной улицы свет показался неестественно ярким, напомнив о тех зимних вечерах, когда он готовил ужин, а Карло всегда был рядом: делал уроки или хрустел картофельными чипсами, разговаривал с отцом или смотрел что-нибудь по маленькому кухонному телевизору. Паже вспомнил, что завтра в это же время центральной темой новостей может стать вердикт суда. Он ощутил тесноту в груди; возможно, это был последний вечер, когда для них с сыном оставалась пусть слабая надежда на то, что их жизнь когда-нибудь вернется в нормальное русло. Утром Паже, как обычно, купил Карло картофельных чипсов.
— Почему бы мне не приготовить «пикката»? — сказал Паже.
— Давай, — ответил Карло; хотя он был явно не голоден, но не смог устоять перед любимым лакомством.
Паже занялся привычным ритуалом: разморозил курицу, добавил каперсов, нарезал лук. В этот вечер он не стал спрашивать Карло про домашнее задание.
Карло стоял, облокотившись на кухонную стойку.
— Так как ты думаешь — что они решат? — спросил он после минутного молчания.
«Что ответить ему? — размышлял он. — То, что сам был не в состоянии сказать ничего определенного или что, по мнению его адвоката, самое большее, на что она могла рассчитывать, это если присяжные не придут к единому решению?» Но потом, заглянув сыну в глаза, вдруг понял, что должен сказать Карло.
— Не знаю, — ответил он. — Но я знаю одно — ты по-настоящему помог мне.
Карло с надеждой посмотрел на него.
— Ты правда так считаешь?
Паже подумал о том, насколько Карло еще молод; самое жестокое сказать ему, что лгать было вовсе ни к чему и ложь, к тому же не слишком умелая, только помогла Виктору Салинасу.
— Да, — ответил Паже. — Одним из наиболее запоминающихся мест выступления Кэролайн было то, где она убеждала присяжных поверить тебе. Думаю, они этого не забудут.
Карло стоял, разглядывая кухонный стол; Паже почему-то вспомнил, как Кэролайн, обдумывая ответ, смотрела в стакан с виски.
— Я как-то сомневался, — произнес мальчик.
— А я нет. — Это было единственное, что Паже мог предложить сыну в утешение. Теперь, после выступления Велес, говорить ему, что он лгал, защищая невиновного, не имело смысла. — Твое выступление и то, что вы с Терри пришли сегодня, — это все, что вы могли для меня сделать.
Паже заметил, что Карло неловко об этом вспоминать; видимо, сын считал, что у Терезы были точно такие же основания сомневаться в его невиновности, как у него самого.
— Она сегодня придет? — спросил Карло.
— Попозже.
Карло молча кивнул. Паже понял, что сын намерен уединиться в своей комнате. В следующее мгновение Карло отвернулся и растерянно уставился в пустой экран телевизора.
Крис открыл шкафчик и достал пакетик картофельных чипсов, купленных утром.
— Вот, — сказал он. — Возьми-ка.
Прежде во время их близости Паже не мог думать ни о чем другом. Но сейчас рядом с Терри он вдруг представил, что никакого убийства не было, что двое их детей мирно спят у него в доме и что у них с Терезой будет общий ребенок.
На мгновение Крис поверил своей фантазии, и от этого их близость показалась особенно сладостной: движения приобрели необыкновенную плавность; с удивительной остротой он ощущал прикосновения ее груди, пряный запах волос и ритмичное, в такт ему, покачивание бедер. Когда он уже был в ней, то неожиданно представил, как она улыбается их детям. Потом, когда Терри лежала рядом, молчаливая и печальная, к Паже наконец вернулось чувство реальности.
Он ласково поцеловал ее.
Женщина была безыскусно нежна с ним, точно давая понять, что по крайней мере в эту ночь ничто другое не имело значения. Но ее нежность больше не была импульсивной; это был скорее акт жертвенности, чем безотчетный порыв души. Паже не мог произнести этого вслух; ему оставалось лишь принимать то, что она предлагала ему, — так же, как безропотно воспринял он ложь Терри, за которую не мог даже поблагодарить.
Они лежали, не произнося ни слова. Комнату заливал лунный свет; окно было приоткрыто, и свежий зимний воздух напоминал Паже о студенческих годах в Новой Англии, и, вслушиваясь в приглушенный шум проезжающих мимо машин, он различал гудение ветра и рокот прибоя. Когда он коснулся ладонью лица Терри, она не шелохнулась, погруженная в собственные мысли.
Ему вдруг безумно захотелось рассказать ей все, что он знал.
— Интересно, похоже ли это на страх перед смертью? — вместо этого произнес Крис.
Терри подняла на него удивленный взгляд.
— Что ты имеешь в виду?
— Состояние, когда, с одной стороны, хочется навечно запечатлеть в памяти каждую секунду настоящего, а с другой — вспомнить драгоценные мгновения прошлого, которые когда-то воспринимал как само собой разумеющееся.
