Глаза ребёнка - Паттерсон Ричард Норт (читать книги без TXT) 📗
— Нет больше никаких «мы». Вы с Карло должны выкарабкиваться из этой истории, а мне предоставь склеивать осколки моей семьи. Самой.
Крис взглянул на нее сверху вниз.
— Один из таких осколков — это Елена. Если бы дело касалось только твоей семьи, никто до сих пор так и не узнал бы правды.
— Нет. Но не в этом сейчас суть.
— Вот как? В чем твоя мать права, так это в том, что, если Елена узнает правду, это еще больше навредит ей. Я не имею права принимать такие решения самостоятельно. — Он помолчал и тихим голосом добавил: — В конечном счете, это не мне решать. И не тебе.
Терри остановила на нем недоумевающий взгляд.
— И ты ничего не предпримешь ради Карло?
— Нет.
Как ни была измучена Терри, ее охватил гнев.
— Ты не можешь оставить его в таком положении.
— Твоя чертова мамаша их обоих поставила в такое положение. — Спохватившись, Крис взял себя в руки. — Терри, Карло шестнадцать лет. Елене же только шесть.
Тереза покачала головой.
— Я не могу допустить этого. Тем более что это касается и тебя тоже.
Паже мрачно рассмеялся:
— Меня? Я заслужил то, что имею. Надо платить за собственную глупость.
— За то, что имел глупость влюбиться в меня? — не сводя с него глаз, спросила Терри.
— Нет, — спокойно произнес Паже. — За то, что имел глупость заявиться к Рики в тот вечер.
Рикардо Ариас открыл дверь.
Паже хотелось получше разглядеть его — жалкое подобие улыбки, настороженные глаза, горящие каким-то зловещим светом, словно они жили своей, не связанной с чувствами их обладателя жизнью. Еще по дороге Паже не переставал думать о том, какое впечатление произведет на него Рикардо Ариас, человек, который был мужем Терри, который оклеветал его самого и использовал в собственных низменных целях его сына. Первое, что он ощутил, было чувство брезгливого отвращения, которое испытываешь, попадая в общество человека, настолько лишенного совести, что просто не замечать этого уже невозможно.
— Прошу вас, — с притворной вежливостью нового соседа или услужливого приказчика пригласил Рики. — Я ждал этой встречи.
Крис молча прошел в комнату. Хотя квартира и была новой, присутствие здесь вещей, принадлежавших Рики, придавало ей довольно жалкий вид — обшарпанный стол, покосившийся абажур настольной лампы, дешевый кофейный столик, выцветшие репродукции на стенах. Осколки той жизни, которой еще недавно жила и Терри.
Рики закрыл дверь.
Паже повернулся к нему лицом. Крис был в костюме, поскольку счел неприличествующим случаю явиться в джинсах, что было бы уместным, приди он в гости к приятелю. Сюда он пришел — в лучшем случае по делу.
— Я хочу видеть то, о чем вы мне говорили, — сказал он.
Рики не скрывал радостного возбуждения, точно в словах Паже он увидел подтверждение не только серьезности происходящего, но и значимости собственной персоны.
— Я снял копии, — произнес он. — Так что не вздумайте выкинуть какой-нибудь фокус.
— Покажите, — потребовал Паже.
Рики подошел к кофейному столику, на котором лежала тетрадь в красном переплете с потрескавшимся корешком. Рики взял тетрадь и протянул Паже.
— Прочтите последнюю запись, — сказал он. — Вам сразу все будет ясно.
Тетрадь была довольно увесистая; Паже открыл первую страницу и почувствовал запах плесени.
Записи — аккуратным женским почерком — велись в строгом хронологическом порядке. Это было сухое изложение фактов, казавшихся от этого еще более чудовищными.
— Хорошего мало, верно? — не утерпел Рикардо.
Паже вдруг понял, что это первый человек, которого он по-настоящему ненавидит. Он продолжал читать — не спеша, не отрывая глаз от тетради. И Рики больше не рискнул перебивать его, а только ждал, затаив дыхание.
Крис дошел по последней записи и перечитал ее дважды, словно желая убедиться в беспристрастности собственных оценок.
— Ну и как? — спросил Рики.
Паже медленно поднял глаза.
— Как к вам это попало?
— Я снял дубликаты с ключей Терри, — как ни в чем ни бывало ответил Рики. — Так что вы об этом скажете?
— О вас?
Рики бросил на него недобрый взгляд.
— А вам не кажется, что это прежде всего касается ее? Сразу начинаешь задумываться: какая мать может получиться из такой женщины? — Рики самодовольно усмехнулся. — Если бы я по-прежнему спал с ней, то держал бы уши торчком. Хотя я и приучал ее к тому, чтобы всегда сохранять самообладание.
Паже вернул дневник Рики.
— Ей было четырнадцать лет, — тихо произнес он.
Ухмылка исчезла с лица Рики.
— Сто тысяч, — проронил он. — Наличными.
Паже боялся заговорить и выдать свое волнение.
Ариас истолковал его молчание по-своему.
— Если вы считаете, что она того не стоит, мы могли бы заключить своего рода глобальное соглашение, регулирующее все спорные вопросы.
Крис замер, прислушиваясь к собственным ощущениям. Он напряг мышцы ног и почувствовал удивительное спокойствие.
— Выбор за вами, — продолжал Рики. — Может быть, нам…
Паже вложил в этот удар всю силу, на какую был способен.
Словно электрический разряд пробежал по его руке.
Рики обхватил лицо ладонями и со стоном осел на ковер.
Крис почувствовал, как от боли пульсирует кисть правой руки. Свысока взглянув на Рики, он процедил сквозь зубы:
— За Карло.
Рики все еще не отнимал ладони от лица. Между пальцами струилась кровь.
У ног Паже валялся дневник. Носком ботинка он подтолкнул его в сторону Рики и приказал:
— Дай сюда.
Рики медленно поднял на него взгляд. Нос опух, и из него сочилась кровь.
— Подними, — повторил Паже.
Рики затуманенным взором тупо смотрел на него. Наконец он нагнулся, встал на четвереньки и, подняв с пола дневник, протянул его Кристоферу.
Паже взял дневник и наотмашь тыльной стороной ладони ударил Рики по лицу.
Вскрикнув, Рики неуклюже завалился набок, инстинктивно прикрывая лицо рукой. Паже поморщился от острой боли, пронзившей кисть. Она была как чужая. Рукав пиджака был забрызган кровью.
— Пожалуй, с тебя довольно, — промолвил он.
Глаза у Рики увлажнились от слез. Паже повернулся и, прежде чем направиться к выходу, машинально оглянулся, схватившись за стоявший на столе автоответчик.
Тут он вспомнил, что забыл сказать нечто важное.
— Если бы я уступил тебе, — произнес Крис, — твоя тень вечно маячила бы у нас за спиной. Теперь же ты можешь только гадать, что я сделаю с тобой, если ты посмеешь использовать этот дневник, чтобы испортить жизнь моему сыну или Терри. По правде говоря, я и сам пока не знаю, что с тобой сделаю. Потому что это будет нечто такое, чего до сих пор не мог пожелать ни одному человеку.
Рики наблюдал за ним, замерев на полу в нелепой позе. И только глаза его беспокойно двигались.
— Не надо меня провожать, — сказал Паже. — Оставайся где лежишь. По-моему, такое положение для тебя наиболее подходящее.
Он повернулся и вышел.
Терри долго не могла произнести ни слова.
— Зачем ты пошел туда? — наконец спросила она.
Крис пожал плечами.
— Чтобы поговорить с ним — ты ведь тоже собиралась. Может, чтобы посмотреть, есть ли возможность каким-то образом положить всему этому конец. Разумеется, это была глупость.
Тереза покачала головой.
— Довольно лжи, Крис. Сейчас не время для этого.
Паже молчал.
Она схватила его за плечи, неожиданно вспомнив, что такая же сцена была и в доме ее матери.
— Я только что узнала: моя мать убийца, мой муж надругался над собственной дочерью. Поэтому не води меня за нос — что бы это ни было. — Она устремила на него пронзительный взгляд. — Ты сказал, будто знаешь, почему она убила его. Но ведь тогда ты еще не знал о Елене.
Крис не прятал глаз, но он смотрел на нее так же, как смотрел тем злосчастным вечером, когда у нее отняли Елену.
Постаравшись взять себя в руки, женщина произнесла:
