Вне закона - Перри Энн (книги полные версии бесплатно без регистрации TXT) 📗
Фарли сомневался, что кто-нибудь купится на эту уловку, но Шелдон как следует натаскал его. Продумал все до мелочей. Нашел индивидуальный подход к каждому из потенциальных клиентов и снабдил Фарли необходимой информацией. В случае Бенсонов, к примеру, Шелдон узнал о том, что они очень любили друг друга. Вот Фарли и взял их тем, что они смогут навсегда остаться рядом. Так они и написали в предсмертной записке. Из медицинской карты Роберта Коуви в ЦПКБ Шелдон выяснил, что у того есть сын, отношения с которым не складываются, вот Фарли и ввернул, что у клиента может появиться еще одна возможность встретиться со своими детьми.
Шелдон позаботился и еще об одном важном моменте. Настоятельно требовал, чтобы потенциальные клиенты получали значительную дозу люминакса (им сдабривался кофе, чай, другие напитки, которые подавали в фонде). Оба доктора полагали, что без легкого наркотического опьянения человеку трудно подписаться под такой заумной идеей, как клонирование сознания.
Но решающим фактором, конечно, было другое — отчаянное желание людей, стоящих на пороге смерти, поверить в то, что обещал им Фарли.
И один за другим люди ловились на этот крючок. За пять лет фонд «Лотос» заработал почти девяносто три миллиона долларов.
И все шло хорошо до последнего времени, когда они потеряли чувство меры. Вернее, его потерял Шелдон. Ранее они договорились, что кардиолог никогда не будет направлять в фонд своих пациентов, а после того, как кто-то согласится обрести бессмертие, будут выдерживать паузу в полгода, а то и год. Но у Тони Шелдона то ли появилась любовница с очень большими запросами, то ли он крупно проигрался на бирже. И так уж вышло, что сразу после Бенсонов появились Уитли, куда как более богатая чета, и Фарли с неохотой уступил уговорам Шелдона познакомить с достижениями фонда и их.
Но они узнали, что Уитли, пусть ему и не терпелось стать участником программы, хотел убедиться, что его не надуют, а потому заказал специальную литературу по компьютерам, использующимся в генетических исследованиях, и по самой генетике. После смерти пациентов Фарли и Шелдону пришлось собрать все находившиеся в доме материалы, сжечь в камине и обыскать весь дом в поисках улик, которые могли вывести на фонд.
Их вторжение в дом, возможно, насторожило полицию, которая и начала расследование обоих самоубийств. Копы допросили Шелдона, нагнав страху на Фарли. Но потом ситуацию разрядило появление козла, точнее, козы, отпущения — Мак Маккаффри, молоденькой медсестры (консультанта) Центра поддержки кардиологических больных. Она курировала их последнего потенциального кандидата на участие в программе, Роберта Коуви, а ранее консультировала как Бенсонов, так и Уитли. И благодаря этому попала в список подозреваемых. Ее положение усугубило и нежелание признаваться в том, что она консультировала Бенсонов. После самоубийства последних медсестра солгала насчет того, что виделась с ними, и выкрала из ЦПКБ медицинскую карту Бенсона. То есть сама подставила себя под удар. А потом Шелдон воспользовался своими связями и через фармацевта ЦПКБ получил пару бутылей, в которых центр покупал люминакс, бросил в них несколько таблеток. Бутыли он спрятал в доме Маккаффри, дабы все выглядело так, словно она накачивала пациентов люминаксом, а потом уговаривала покончить с собой. Фарли, для которого смерть и старение стали навязчивой идеей, собрал целую библиотеку статей по самоубийствам и эвтаназии. С десяток ксерокопий таких статей они оставили в гараже Маккаффри, вместе с бутылями из-под люминакса, на случай если им понадобится человек, на которого они могли вы взвалить всю вину.
В этом их план удался. Маккаффри арестовали и посадили за решетку.
Конечно, арест медсестры сильно огорчил Фарли. Он даже размышлял вслух о том, что нужно сообщить полиции о ее невиновности. Но Шелдон доходчиво объяснил, что за этим последует, и Фарли отказался от первоначального намерения…
— Слушай, — сказал ему Шелдон, — мы сделаем это еще раз, с этим Коуви, а потом возьмем паузу. На год. На два.
— Нет. Давай подождем.
— Я его проверил, — упорствовал Шелдон. — Он стоит больше пятидесяти миллионов.
— Я считаю, слишком рискованно.
— Я уже думал об этом. Поскольку полиция расследует самоубийства Бентонов и Уитли, — объяснил Шелдон, — будет лучше, если старика убьют при ограблении или он попадет под машину.
— Но, — Фарли перешел на шепот, — ты предлагаешь убийство.
— Третье самоубийство вызовет очень уж сильные подозрения.
— Мы не можем…
— Слишком поздно говорить о морали! — рявкнул Шелдон. — Ты заключил свою сделку с дьяволом. Так что теперь говорить не о чем. — И он бросил трубку.
Фарли какое-то время злился, а потом понял, что Шелдон прав — пути назад уже нет. Он представил себе, с какой пользой удастся использовать в лаборатории дополнительные двадцать восемь миллионов…
Секретарша связалась с ним по аппарату внутренней связи.
— Мистер Коуви вернулся, сэр.
— Пригласи его ко мне.
Коуви вошел в кабинет. Они вновь обменялись рукопожатиями, Коуви сел. Веселый и радостный, как и большинство пациентов после принятия семидесяти пяти миллиграммов люминакса. С удовольствием взял еще одну чашку щедро сдобренного препаратом кофе, сунул руку в карман пиджака, достал копию дополнения к завещанию.
— Это вам.
И не будучи юристом, Фарли знал, куда нужно смотреть. И сомнений в том, что документ оформлен правильно, у него не возникло.
Они опять пожали друг другу руки.
Коуви допил кофе, и Фарли провел его в лабораторию, чтобы ему сделали МРТ и взяли анализ крови. По пути Коуви нервно болтал о пустяках, как и большинство клиентов на этом этапе процесса.
Генетик еще раз пожал ему руку и сказал, что он принял правильное решение. Коуви искренне поблагодарил Фарли. С его лица не сходила улыбка, но Фарли понимал, что причина по большей части в люминаксе. Вернувшись в кабинет, он позвонил Энтони Шелдону:
— Коуви изменил завещание. Он уйдет где-то через пятнадцать минут.
— Я о нем позабочусь, — ответил Шелдон, и в трубке раздались гудки отбоя.
Фарли вздохнул и положил трубку на рычаг. Сменив пиджак на белый лабораторный халат, он вышел из кабинета и направился в исследовательскую лабораторию, где мог забыть о чувстве вины и грехах, оставшись наедине с чистой и честной наукой.
Роберт Коуви в превосходном настроении шел по улице. Странные мысли словно галопом мчались у него в голове.
Он думал о своей жизни… как прожил ее. О людях, которые были ему небезразличны, которым не был безразличен он. Бригадир на заводе «Бедфорд», проработавший в компании сорок лет… Друзья по четверке гольфистов… столько раз они проходили все восемнадцать лунок… Вероника… брат… Сын, разумеется.
Рэнди так и не позвонил. И возможно, впервые Коуви понял, по какой причине мальчик, точнее, молодой человек, игнорирует его. Он-то всегда полагал, что был хорошим отцом. А может, это лишь его мнение. Надо бы хорошенько об этом подумать.
Да, стоит кому-то предложить тебе бессмертие, как ты сразу начинаешь разглядывать свою жизнь через увеличительное стекло.
Шагая к автостоянке, Коуви заметил, что улица практически пустынна. Несколько мальчишек катались на скейтбордах. Мостовую пересекла симпатичная женщина с рыжеватыми волосами, двое мужчин вылезали из белого мини-вэна, припарковавшегося у переулка.
Он обратил внимание на мужчин, потому что они (оба крепкого сложения, в дешевых костюмах) зашагали к нему.
Но Коуви тут же позабыл о них, потому что его мысли вновь занял сын. Может, напрасно он решил не говорить мальчику о своей болезни? Может, он всегда что-то недоговаривал в общении с сыном? Вот мальчик и чувствовал, что между ними стена. Да, нужно подумать и об этом.
Он рассмеялся. Может, рассказать ему о разговоре с Фарли? Господи, ему очень хотелось увидеть реакцию Рэнди! Он мог бы…
Коуви замедлил шаг, нахмурился… Что это? Двое мужчин из мини-вэна уже бежали к нему. Он остановился, попятился. Мужчины разделились. Один остановился и повернулся спиной к Коуви, оглядывая тротуар, второй стремглав помчался к нему. Одновременно оба выхватили из-под пиджаков пистолеты.
