Гибель «Демократии» - Руга Владимир (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗
– Так точно, ваше благородие! Не извольте беспокоиться! Вот они, документы, уже несу, – услышал он голос за спиной.
– Очень хорошо, Алексей Васильевич ждет, – ответил поручик, оборачиваясь. И опять наткнулся на растерянный взгляд Сливы. «Несомненно, этот человек считает себя виноватым передо мной, – подумал поручик. – Но в чем?.. Очень странно, ведь мы совсем незнакомы».
По дороге в казармы он размышлял над несообразностями, которые начали происходить вокруг него. К ним, кстати, следовало отнести и тот факт, что незнакомец в канотье продолжал упражняться в слежке за Петром.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Комиссия, назначенная морским министром для расследования обстоятельств гибели линкора «Демократия», состояла из трех человек. Кроме Алексея Николаевича Крылова в нее вошли заместитель начальника главного управления кораблестроения капитан 1 ранга Мессер и носивший такой же чин помощник морского министра Задаренный. Когда запыхавшийся паровоз подтащил к перрону курьерский поезд, они вслед за генералом вышли из спального вагона. Навстречу поспешил начальник штаба флота; другие участники церемонии, ожидая своей очереди представляться, выстроились в ряд по старшинству. Приняв рапорт, глава комиссии шутливо заметил:
– Вот, господа, что значит новые демократические традиции. В прежние времена прислали бы на вокзал какого-нибудь младшего флажка, а ныне приходится лицезреть целую депутацию. Надеюсь, мы не вызвали в городе переполоха подобно гоголевскому чиновнику с именным предписанием?.. Если так, давайте каждый займется своим делом: офицеры вернутся на службу, а гости отправятся в гостиницу, чтобы смыть с себя пыль и паровозную копоть. Потом мы прибудем в штаб и приступим к работе. Единственное, я попросил бы поручика Шувалова сопровождать нас.
В гостинице Петр сразу поднялся в генеральский номер.
– Удивительный человек полковник Артемьев, – объявил Крылов, вручая ему засургученный конверт. – Я глазом не успел моргнуть, как ваш начальник превратил меня, полного генерала, в фельдъегеря. Да еще взял слово, что вручу сие послание без свидетелей, дам возможность прочесть, а потом прослежу за его уничтожением.
Он усадил поручика в кресло, а сам отошел к окну. Пока Шувалов читал письмо, генерал, казалось, беззаботно любовался видом севастопольской бухты. Заметив, что документ внимательно изучен и, согласно предписанию, предан огню в массивной бронзовой пепельнице, Крылов позвал:
– Поручик, подойдите сюда. Хочу показать вам нечто любопытное.
Когда Петр приблизился, Алексей Николаевич указал на береговую батарею, расположенную на мысу перед входом в бухту. Из гостиничного окна было отчетливо видно, как возле пушек суетятся крохотные человеческие фигурки.
– Любой шпион, снабженный хорошей оптикой, из окна гостиницы сфотографирует без всяких помех этот важный участок береговой обороны, – с горечью констатировал Крылов. – Почти три года назад обращал я внимание командования на вопиющее безобразие, только воз и ныне там. А начни спрашивать, виновные не сыщутся! Все ответственные лица давно умыли руки, ссылаясь на невозможность замаскировать батарею из-за недостатка средств. Так и живут, надеясь на авось. Дождутся, выйдет из тумана очередной «Гебен», накроет батарею первым залпом, потом спокойно расстреляет корабли в бухте, каждый из которых в сотни, в тысячи раз дороже любой маскировки.
Он подошел к столу, сердито звякнув графином, налил воды в стакан, осушил его в три глотка. Взглянув на обескураженного собеседника, немного смягчился, но тем не менее продолжил филиппику:
– Скажите мне, молодой человек, зачем устраивать социальный переворот, если бюрократическая система не меняет своей сути? Одни люди трудятся не покладая рук, в то время как другие с легкостью губят результаты этого труда. «Императрица Мария» погибла при самодержавии, «Демократия» – при демократии, извините за невольный каламбур, но при схожих обстоятельствах. Военный корабль устаревает уже на стапеле, поскольку развитие техники не стоит на месте. Мы создавали эти линкоры с расчетом, чтобы они как минимум лет сорок сохраняли боевую мощь, а уже потеряли два, причем не в бою. Здравый смысл подсказывает – надо выяснить точные причины катастрофы. Относительно «Марии» царевы слуги нам не дали этого сделать по каким-то высшим соображениям. Ныне живем без царя, но, оказывается, существуют некие силы, которые также не заинтересованы в установлении истины.
На последние слова генерала Шувалов невольно кивнул и посмотрел на пепельницу. Крылов проследил его взгляд и, слегка улыбнувшись, сообщил:
– Как вы понимаете, поручик, перед отъездом из Петрограда у меня состоялась беседа с известным вам лицом. Он довел до моего сведения, что кое-кто из президентского окружения весьма яростно противился моему назначению в комиссию. Кроме того, вашему начальнику стало известно о недвусмысленном предложении, сделанном Зацаренному: заключение комиссии должно прямо возложить всю вину на морского министра. Чтобы капитан первого ранга получил возможность составить такого рода документ, ему надо возглавить комиссию. Добровольно я место председателя не освобожу. Если против меня предпримут какие-либо действия, вступит в силу план, разработанный полковником Артемьевым. Как вы изволили убедиться, в нем вам отводится ведущая роль. Должен признаться, начальством вы были охарактеризованы в превосходных степенях, что дает мне надежду на успех нашей миссии.
– Право, не знаю, ваше превосходительство, – смутился Петр, – насколько мне удастся оправдать ваши ожидания. Я не могу похвастаться большим опытом работы, но клянусь, сделаю все от меня зависящее.
– Молодой человек, – ласково похлопал Крылов поручика по плечу. – Позвольте дать вам один совет, которому я следую всю жизнь. Выполняйте порученное вам дело до конца честно, опираясь при этом на здравый смысл. Старайтесь в полную силу использовать разум, полученный в дар от Создателя, не забывая хранить в чистоте душу.
Получив такое напутствие, Шувалов оставил генерала наедине с горячей ванной, а сам, не заходя в свой номер, поспешил на поиски Жохова. Полученные из Петрограда инструкции требовали немедленного обсуждения. Он сбегал по широкой лестнице. когда его задержал негромкий окрик:
– Господин поручик! Не могли бы мыпоговорить?
Петр спустился еще на несколько ступеней. На площадке между первым и вторым этажами, наклеив привычную улыбку, стоял Блюмкин. Он выглядел, как большинство курортников в городе: белый костюм, канотье, в руках легкая тросточка. Только в отличие от прошлой встречи на его лице багровел ужасный шрам, спускавшийся от левого виска к скуле. «Весьма впечатляет! – мысленно восхитился поручик. – Любой воспитанный человек, заметив шрам, невольно отведет глаза и не запомнит черты лица. К тому же, по первому впечатлению комитетчика можно принять за офицера, получившего увечье на фронте, что невольно располагает к сочувствию».
– Чем могу служить? – спросил Шувалов, стараясь подавить неприятное чувство, вызванное неожиданной встречей. – К сожалению, я очень спешу, поэтому не могу уделить вам много времени. Господин… Простите, никак не могу запомнить вашу фамилию.
– Петров, Иван Кузьмич, – представился Блюмкин, слегка приподнимая шляпу. И снова улыбнувшись, поинтересовался: – А разве есть необходимость торопиться, когда наслаждаешься отдыхом?
– Увы, я снова на службе. Поэтому не взыщите, дела, – ответил Петр, намереваясь двинуться дальше.
– Неужели правду говорят, что вас в прибывшую из Петрограда комиссию определили? – вроде бы невзначай поинтересовался «курортник». – Тогда конечно, дел у вас много.
– Интересно, кто же об этом говорит? – поручик невольно стал втягиваться в разговор.
– Да так, – неопределенно махнул рукой собеседник. – Помните, как у Чехова в «Даме с собачкой»: «Говорили, что в городе появилось новое лицо…» Не правда ли, гениально? Одна фраза, а уже чувствуешь атмосферу замкнутого курортного мирка, где ничто не укроется от глаз томимого скукой общества. Жаль, конечно, в фильме не удалось передать сам дух великого произведения.
