Дамам на все наплевать - Чейни Питер (мир бесплатных книг TXT) 📗
Грэнворт Эймс был его маклером. Говорят, года два-три назад мой муж имел примерно четверть миллиона.
Но ему все было мало, хотелось иметь больше, поэтому он при посредничестве Эймса начал играть на бирже. И что же получилось? Практически он потерял почти все деньги, но ему стало известно об этом только недавно, перед Рождеством. А разорил его Эймс. Он играл на деньги моего мужа и спустил все до нитки.
Как раз примерно в это время Руди показался специалисту. Врач сказал, что единственный шанс продлить ему жизнь хотя бы еще на один год — это переехать в более теплый климат.
Ну, вы сами понимаете, что, когда я узнала, что Грэнворт Эймс до нитки обобрал моего мужа, я решила поехать в Нью-Йорк и устроить Грэнворту скандал.
Я приехала в Нью-Йорк и встретилась с ним 10 января, за два дня до того, как он покончил жизнь самоубийством. Я прямо ему заявила, что слышала, что он заработал на бирже кучу денег, и что, если он не выложит мне эти денежки наличными, я немедленно поеду к прокурору и тот упрячет его за те мошеннические махинации, которые он проделывал в течение последних двух лет с деньгами моего мужа.
Грэнворту достаточно было только взглянуть на меня, чтобы понять, что я говорила совершенно серьезно. Он попросил меня прийти к нему на следующий день и сказал, что отдаст мне все деньги. Утром 11 января я пришла к нему в контору, и он передал мне облигации на сумму 200 тысяч долларов. Он просил меня никому не говорить об этом, так как первоначально он предназначал их своей жене. Я дала ему расписку в получении этих облигаций. И именно на эти деньги мы с Руди приехали сюда и сейчас живем на них.
На следующий день Грэнворт Эймс покончил с собой, вероятно, после дикого скандала с женой. Видимо, ей стало известно, что он забрал из банка ее облигации, и, естественно, она здорово на него рассердилась. Я думаю, — добавила она нежным голоском, — что я бы тоже сильно рассердилась, если бы у меня отобрали 200 тысяч. А может, она и убила его. Кто знает.
Я даже присвистнул.
— Так, так, так, — сказал я. — Значит, дело обстоит таким образом? Ну что ж, кажется, все ясно. Генриетта, узнав о том, что ее облигации утекли, срочно достала где-то фальшивые на ту же сумму. — Я закурил. — Слушайте, Полетта, а может кто-нибудь подтвердить эту историю? Я имею в виду то, что Грэнворт Эймс выкачал из вашего мужа все денежки?
— Конечно, — быстро ответила она. — Бэрдль может это подтвердить. Ему все известно об этом. Он знал все, что делает Эймс, но ведь он всего-навсего был его секретарем и не мог вмешиваться в его дела.
— О'кей! — сказал я. — Я все понял. Оказывается, Генриетта Эймс довольно хитрая бестия. По-моему, теперь уже не может быть никаких сомнений в том, что это она убила Грэнворта. Ну что ж, отлично. Кажется, теперь можно двигать дело дальше. Между прочим, Полетта, — продолжал я, — вы, кажется, сказали, что ваш муж, Руди, живет сейчас у доктора в местечке Зони. А где находится этот Зони?
— Примерно в сорока милях отсюда, — сказала она. — И если вы собираетесь к нему поехать, будьте с ним поосторожнее. Доктор Мадралес говорит, что бедняге осталось жить самое большое 8 — 9 недель, и мне бы не хотелось, чтобы его излишне волновали.
Я встал и положил руку на ее плечо.
— Не беспокойтесь, Полетта, — сказал я. — Я буду с ним максимально осторожен, я не собираюсь задавать ему много вопросов. Просто хочу получить подтверждение, что Эймс растратил все его деньги.
Она стояла совсем близко от меня. На глазах у нее показались слезы. Мне стало немного жаль ее, потому что, если она и путается теперь с этим Даредо, то что ж из этого? Что ей остается делать? Надо же ей как-то отвлечься от печальной мысли о том, что ее муж медленно, но верно отдает концы.
Она вздохнула.
— Жизнь может оказаться очень жестокой, — сказала она. — Послушайте, Лемми, выпейте еще стаканчик, а я на минуту выйду. Мне надо позвонить Даредо. Видите ли, я хочу купить этот дом, а Даредо взялся оформить Для меня эту покупку. Мне не хочется портить с ним отношения.
— О'кей! — сказал я.
Она вышла, а я налил себе большой бокал и подошел к перилам веранды. Итак, мало-помалу все становится понятным. Генриетта узнала, что подлинные облигации исчезли. Поэтому она достает где-то фальшивые и выезжает в Палм Спрингс в надежде, что здесь ей легче будет их сплавить.
Вернулась Полетта. Она подошла ко мне, положила руку мне на плечи и посмотрела в глаза.
— Вы знаете, Лемми, — сказала она, — у женщин иногда бывают тяжелые часы. Думаю, что для меня сейчас наступило такое время. Достаточно девушке допустить одну-единственную ошибку, а потом она расплачивается за нее всю жизнь. Моя ошибка — замужество. Руди всегда был слабым. Мне кажется, я вышла за него только из жалости. Вот если бы я вышла замуж за такого мужчину, как вы, все могло бы быть иначе.
Она подошла ко мне еще ближе.
— Когда вы закончите ваши дела, Лемми, — сказала она, — и если вы когда-нибудь почувствуете себя усталым и вам захочется отдохнуть где-нибудь в уютном гнездышке, вы всегда найдете меня дома, а я всегда буду рада видеть вас у себя.
— Что ж, прекрасно, Полетта, — ответил я, — так и сделаем. А пока мне надо закончить свою работу, поэтому я сейчас поеду в Зони обменяться парой слов с Руди и обещаю вам обходиться с ним максимально вежливо.
— Спасибо, Лемми, — проговорила она и посмотрела на меня глазами, полными слез. — Поезжайте, и когда увидите Руди, передайте ему от меня мою горячую любовь. И, пожалуйста, ничего не говорите ему о том, что видели меня сегодня с Луисом Даредо. Мне не хотелось бы, чтобы Руди знал, что я встречаюсь с мексиканскими парнями.
Она объяснила мне, как проехать в Зони, и еще долго стояла у входа своей гасиенды, провожая меня теплым взглядом.
А я тем временем все думал о том, почему она не могла немного подождать и позвонить Даредо уже после того, как я от нее уеду?
Как видите, я человек, легко поддающийся подозрениям. Что-то уж слишком быстро эта Полетта влюбилась в меня. Конечно, она отличная штучка, но, если она принимает меня за дурачка, она жестоко ошибается. Я отнюдь не такой уж слюнтяй.
Интересное явление: обычно, когда какая-нибудь женщина думает, что я в нее влюбился, я как раз далек от мысли о какой бы то ни было любви.
Глава
10МЕКСИКАНСКАЯ «ИГРА» СТАНОВИТСЯ ОПАСНОЙ
Я продвигался очень медленно по двум причинам. Во-первых, луна куда-то скрылась, и я плохо видел дорогу, по которой никогда не ездил раньше. Во-вторых, я снова перебираю в памяти все, что мне наговорила Полетта, и все больше прихожу к заключению, что это сплошная чепуха.
А может быть, это правда? Ведь ни одна женщина, обладающая таким умом, как Полетта, не скажет, что она взяла у Грэнворта Эймса 200 тысяч долларов, если только она не преследует при этом какую-то определенную цель.
И мне жаль ее мужа, Руди Бенито. Я уже довольно хорошо представляю его себе. Я думаю, что он всегда в семье играл вторую скрипку, так как знал, что у него туберкулез, который рано или поздно его прикончит. Воображаю, что было с этим парнем, когда он вдруг обнаружил, что Грэнворт все время его обманывал. Причем он отлично знал, что свою встречу с могильщиками он мог несколько отсрочить, если бы ему удалось выцарапать у Эймса хотя бы часть украденных у него денег.
Я только не могу понять одного, какого черта делала Полетта все то время, когда Эймс выкачивал денежки из ее Руди? Не могла же она не видеть этого?
И тут я подумал: а что, если Полетта знала об этом? Предположим, она была влюблена в Эймса и знала, что он обкрадывает ее Руди, и не предпринимала никаких шагов? И вдруг она узнает, что Руди вот-вот умрет, если только его не перевезут в теплые края. Тогда у нее просыпается нечто вроде угрызений совести. Она чувствует, что должна что-то сделать для своего Руди. Как раз в это время Грэнворт Эймс крупно выиграл на бирже, и Полетта, узнав об этом, решила пойти к нему и всяческими угрозами заставить его отдать ей эти 200 тысяч долларов, что она и сделала.
