Последняя трапеза блудницы (Загадка последнего Сфинкса) - Солнцева Наталья (читаем книги бесплатно txt) 📗
– Передала, но Михаил Андреевич… – с этими словами дама прослезилась и промокнула глаза платком. – Он рассердился и сказал: «Выбросьте эту бумажку!» Я выбросила.
– Вам кажется, письмо имеет отношение к смерти господина Теплинского?
– Не знаю… оно показалось мне странным. Особенно подпись.
Александрина, не отрываясь, смотрела на экран.
– Сфинкс?! – воскликнула она с какой-то непонятной, неопределенной интонацией. – Ты слышал, Мурат?
– Я разговаривал с Баркасовым, – сказал тот. – Ты просила у него адрес подпольного фармацевта или химика. Зачем?
Она фальшиво, нарочито громко расхохоталась.
– Хочу, чтобы он изготовил для меня эликсир вечной молодости!
От ее смеха Мурату стало жутко…
Инга была безутешна. Она оплакивала мужа, но о письмах молчала.
– Если Миша погиб из-за любовницы, пусть это останется нашей последней тайной, – заладила она. – Я не допущу публичного обсуждения его интимной жизни и грязных сплетен.
Астра не возражала. Желание клиента – закон.
Следствие по делу об убийстве Теплинского не связали официально с убийством скрипача: искали политические причины, конкуренцию в бизнесе. Злые языки поговаривали о «руке спецслужб», которым не угодила предвыборная программа погибшего.
Инга относилась к этим версиям и гипотезам безучастно.
– Киллер бы попросту застрелил Мишу… Зачем ему сложности с письмами и отравленными булавками? Тут явно прослеживается почерк женщины. Или маньяка.
Астра кивала. Она сама так думала.
Матвей придерживался другой точки зрения.
– Способ убийства идеальный, – рассуждал он. – Быстро, легко, не требует длительной кропотливой подготовки. Снайперу нужно оружие, позиция для стрельбы и прочие премудрости. А тут – подошел, уколол, смешался с толпой и спокойно удалился. Раздобыть яд – не проблема.
– Ты выяснял? – спросила Астра.
– Интересовался. У меня есть знакомые химики.
– Эксперты не обнаружили в крови Теплинского ядовитых веществ, – во всяком случае, так сообщили его жене. Видимо, алкалоиды, вызывающие паралич мышц, успели распасться. Теперь возникает вопрос: а был ли мальчик?
– Курареподобные яды тем и отличаются, что их следов через короткое время в организме не остается. Не удивлюсь, если смерть Теплинского в конце концов спишут на сердечный приступ.
– После того как растрезвонили про убийство?
– Принесут извинения, – сказал Матвей. – Объяснят: ошиблись, мол, наболтали лишнего сгоряча, а когда разобрались, оказалось, у политика сердце не выдержало нервной нагрузки. Уколоться, поцарапаться обо что-нибудь он мог сам.
– Ну да, – уныло согласилась Астра. – Тем более, что ответственные лица воздержались от комментариев по поводу причины смерти Теплинского. Но его охранники уверены: босса убили. Они сразу высказали свое мнение вдове.
– Мнение к делу не пришьешь.
– Инга тоже не сомневается в насильственной смерти мужа. Сфинкс не разбрасывается пустыми угрозами.
– Допустим… И как ты его выведешь на чистую воду?
Астра предпочитала не обороняться, а наступать.
– Закажу скульптору Маслову изваять себя в полный рост… в обнаженном виде! – выпалила она. – Очарую его, и он во всем признается.
Матвей забыл, кто такой Маслов, чем вызвал бурное возмущение.
– Это тот тип, который прислал Игорю Домнину гипсовую фигуру сфинкса! Неужели ты не помнишь? Наверняка художник вскоре получит письмо… Ой! – спохватилась Астра и похлопала себя по губам. – Нет-нет-нет! Я не то хотела сказать.
– Думаешь, раз Маслов подарил приятелю фигурку, то он и есть тот самый Сфинкс? – Матвей едва не расхохотался. – Зачем ему было убивать Теплинского?
Как он ни подтрунивал над Астрой, она все же отправилась к скульптору. Благо дружба с Домниным сделала его известным, и адрес удалось узнать без труда.
Маслов проживал в большой квартире, загроможденной картинами, бюстами, статуями, самодельной мебелью и какими-то авангардными композициями из стекла, блестящих пластинок металла, висюлек, трубочек, колокольчиков и шариков. Оказывается, страсть к созданию объемных форм Маслову привил отец, тоже скульптор; он же выбрал имя для сына – Феофан.
– Я пишу статью о современной живописи, – сказала Астра. – Мне нужен герой, художник с ярко выраженной индивидуальностью, попирающий шаблоны и общепринятые нормы. Бунтарь! Лучше Домнина я кандидатуры не нашла. Но он категорически против: отказал мне в каком-либо содействии.
– Узнаю Игоря. Это в его духе.
– Я тоже не привыкла отступать. Буду собирать информацию из других источников. – Она одарила Маслова ослепительной улыбкой. – Надеюсь, вы окажетесь ко мне добрее!
Скульптор, дородный розовощекий мужчина с венчиком кудряшек вокруг блестящей лысины, мало походил на зловещего убийцу. Однако внешний вид бывает обманчив.
– Чем же я-то могу помочь? – развел он пухлыми руками.
– Вы давно знакомы с Домниным, еще со студенческой скамьи, ведь так?
– Не стану отрицать. Что от меня требуется? – Нетерпение сквозило в его раскосых, с лукавинкой глазах, в позе, в каждом жесте. – Игорь не нуждается в похвалах, а критиков у него и так хватает.
– Скажите, это вы преподнесли ему гипсового сфинкса?
– Я… Шутливый презент в память о питерских деньках. Давно собирался сделать, да все недосуг было. А тут накатила ностальгия по нашей молодости…
– Почему вы сделали именно сфинкса?
– Потому что, будучи студентами, мы частенько прогуливались по набережной Невы, фотографировались на фоне этих египетских гибридов. Мне так захотелось, и все!
– Скажите, какой у Домнина характер? Он… конфликтный человек?
– В общем, нет. Мы иногда спорили, однако до ссор дело не доходило.
– Могли вы влюбиться в одну девушку, например?
– Мы с Игорем? – неискренне засмеялся Маслов. – Что вы! Во-первых, у нас разный вкус… во вторых, он не влюбчивый. Это я увлекался то одноклассницами, то сокурсницами, то натурщицами, ухаживал, с ума сходил, не спал ночами.
– Вы женаты?
– Был… дважды. Обе супруги от меня сбежали. В быту я чудовищно неряшлив, зарабатываю от случая к случаю… поэтому они не выдержали. Видите, я как снял картины со стен во время ремонта, так они и стоят, накрытые простынями. Какая женщина станет это терпеть?
– А почему Домнин не женится?
Скульптор обвел глазами комнату, как будто надеялся получить подсказку от статуй. Увы, изделия хранили равнодушное молчание.
– Наверное, ему и так хорошо. Приведи жену в дом, она начнет командовать, качать права, а любовница, наоборот, старается угодить. Хотя тоже… смотря какая. Я считаю, из художника нормального мужа, семьянина не получится. Дамам не по вкусу наши пирушки, ночные бдения, натурщицы, наша одержимость работой. Ведь когда нахлынет вдохновение, не смотришь на часы, не замечаешь, что за окнами давно стемнело, забываешь обо всем на свете… даже о близких.
– Вы серьезно?
– Если честно, я над этим не задумывался. Игорь любит женщин, но как натуру, понимаете? Он их пишет… пытается через их красоту, через сексуальность передать сокровенную тайну бытия. Это своего рода философия его творчества.
– А мужчины ему нравятся?
– Намекаете на «голубизну»? – вскинул кустистые брови Маслов. – Я за ним ничего подобного не замечал. Он нормальный парень.
– Ничего себе, парень. Скоро полтинник стукнет. Я читала его биографию в выставочном буклете.
– И что с того? У Игоря были любовницы… наверное, и сейчас есть. Обзаводиться женой он не торопится, это его право. Поздние браки не такая уж редкость. Только они зачастую ни к чему хорошему не приводят. Думаю, еще и женитьба отца отрицательно повлияла на Игоря. Старик словно рехнулся, встретив Санди… Александрину Солт – это ее девичья фамилия. Распутная бестия околдовала его, повела под венец… Надо было видеть ее в наряде невесты, с флердоранжем в волосах! Незабываемое зрелище. Она надеялась, что старик богат, а он оказался гол как сокол. То есть… не совсем: кое-что у него оставалось из прошлых запасов, но Санди спустила все до копейки. Она жить не может без драгоценностей и модных шмоток. В постели, говорят, дивно прелестна, горяча, как дикая степная кобылица… Неудивительно, что пожилой супруг быстро сошел в могилу.
