Золотая месть - Гандольфи Саймон (книга жизни .txt) 📗
Значит, Ортега так объяснил им операцию.
– Но чего ради за нами так охотятся? Вы перебили пиратов и их семьи – разве этого недостаточно?
– За пиратов платят по сотне долларов за каждого, а вы с женщиной оценены в пять тысяч.
– За каждого из нас? Солдат кивнул:
– Все – или ничего. Плюс десять тысяч премия тому, кто найдет кого-нибудь из вас. Трент улыбнулся.
– Да, вот так незадача. Но вы остались живы, и это уже неплохо.
Ближайшие посты были слишком далеко, и часовые не могли бы услышать крики его пленников, но все же он заткнул им рты кляпами.
В ранцах филиппинцев были вода, галеты и банка сардин. Наевшись и напившись вдосталь, Трент спустился на берег, к тому месту, где он вышел из воды, и как следует потоптался по песку, чтобы оставить побольше следов. Затем вырыл яму, достаточно большую, чтобы спрятать в ней сложенную резиновую лодку.
Вернувшись обратно, он освободил часовым рты, дал им попить и снова вставил кляпы. Потом со скучающим видом оглядел берег в бинокль.
– Ваши друзья не там ищут. Но я не жалуюсь на это. – Трент засмеялся. Прихватив брюки и куртку одного из солдат, он взвалил на плечи свое снаряжение для подводного плавания и распрощался с пленниками, приподняв воображаемую шляпу.
– Адье, ребята. Не принимайте близко к сердцу.
Он прошел метров двадцать по своим прежним следам, подобрав по пути мачете радиста, а затем, тщательно заметая курткой новые следы, вернулся обратно немного восточнее того места, где оставил пленников. Здесь он лег на песок на вершине дюны и стал наблюдать за дальним берегом протоки, пытаясь обнаружить там солдат.
В 8.15 с востока прилетел вертолет. «Вероятно, Ортега с сэром Филипом», – подумал Трент. Если бы операцией командовал он, то отвел бы людей обратно в деревню, растянул их в цепь и прочесал джунгли до берега моря. Поскольку Трент с Ортегой прошли одну и ту же школу, можно думать, что филиппинец поступит таким же образом. Поскольку радиопередатчик молчит, солдатам, вероятно, пошлют с берега лодку. Но еще более вероятно, что стоящим на постах часовым дадут приказ проверить, в чем дело. Освободив часовых, они найдут яму и следы, ведущие к морю. Туда прилетит Ортега. Если он поверит фальшивому следу, то прикажет искать надувную лодку и «Золотую девушку». Ближайший атолл расположен в миле отсюда. Не найдя там ни лодки, ни катамарана, он, вероятно, перебросит часть своих людей на обследование берегов соседних островов.
Значит, в распоряжении Трента остается самое большее пятнадцать – двадцать минут. Стараясь не глядеть на воду, в которой могли быть акулы, Трент медленно спустился по склону, надел акваланг, проверил воздушный регулятор и застегнул пояс с грузом. Потом неслышно вошел в воду, замотал брюки и куртку вокруг левой руки, а правой крепко сжал рукоятку мачете. До устья реки было четыреста метров.
Свежая морская вода, которую нагонял в рукав прилив, растворила нахлынувшую из реки мутную взвесь, но видимость все равно не превышала трех метров. Трент опустился ко дну – вначале под ним бил светлый песок, потом – илистая грязь, от которой при малейшем движении поднималась густая муть.
В нескольких сантиметрах от поверхности воды зависла длинная полуметровая серебристая барракуда с силуэтом обтекаемого снаряда. Она висела неподвижно, как абажур в комнате без сквозняков. Трент отчетливо видел темную щель ее пасти и холодный серый глаз. Он чувствовал, что поблизости должны быть и акулы. Они прятались где-то здесь, среди скоплений древесных обломков, и неустанно рыскали взад-вперед по всей своей территории.
И вот она появилась. Вначале обрисовался только темный силуэт, по форме напоминающий воздушный лайнер пятидесятых годов: сужающееся к хвосту туловище, высокая верхняя часть хвостового плавника. Громадное агрессивное чудовище метра два в длину и весом сто килограммов…
Она направилась к нему – слегка пошевеливая хвостом. Черные, широко поставленные глаза.., изогнутая полумесяцем пасть как будто улыбалась. Она приближалась, пока еще не готовясь к атаке, будто из любопытства. Прошла мимо на расстоянии трех метров, сверкнув гладкой, словно алюминиевой, шкурой. Трент неотступно следил за ней. Инстинктивно ему хотелось повернуться к этому чудовищу лицом с мачете наготове, но его удерживала мысль о запасе кислорода.
На сколько минут его хватит – зависело от частоты дыхания, а следовательно, от затраченных им усилий на данной глубине. У него было в запасе не больше сорока пяти минут. Сорок пять минут на четыреста метров – примерно по девять метров в минуту. Так что времени еще вполне достаточно – если только ничего не случится. Именно эта неуверенность заставляла его сильными толчками продвигаться вперед.
Акула плыла параллельным курсом, слегка покачивая головой, как ищущий повода для драки гуляка в субботний вечер. Она кружила вокруг Трента, то опережая его, то заходя с тыла, то снова плыла рядом, так что создавалось впечатление, что два приятеля вышли на морскую прогулку.
Страх и ярость помогали Тренту преодолевать усталость. Ощущая жжение в горле и в животе, он изо всех сил греб по направлению к острову, а акула все кружила и кружила вокруг. Он подумал, что она, вероятно, уже поела. Позавтракала, поправил он себя и попытался улыбнуться, но страх слишком сильно владел им. Он боялся, что в любую минуту акула может всплеснуть хвостом и броситься в атаку.
Трент видел однажды, как акула схватила рыбака, удившего с рифа в Персидском заливе. Это было в тот год, когда застрелился его отец – Тренту тогда исполнилось восемь лет. Он наблюдал за рыбаком, забросившим сеть. Это был старик, так, во всяком случае, казалось Тренту, хотя для ребенка каждый человек старше сорока лет кажется стариком. Рыбак стоял на краю рифа по колено в воде. Трент видел, как внезапно вскипело море, затем мгновенная белая вспышка – нижняя челюсть акулы сверкнула в солнечных лучах, – и вот чудовище уже плывет обратно, держа в пасти оторванную ногу.
Рыбак ухватился за скалу. Какое-то время шла борьба. Но вот вторая акула выпрыгнула из воды и ударила рыбака в живот. Он издал отчаянный вопль и исчез под водой. Вода покраснела. Над поверхностью воды взлетела рука. В какое-то мгновение Тренту явственно вспомнилась картинка из книги о короле Артуре и Рыцарях Круглого стола. Но эта рука была отделена от туловища, и высунувшаяся морда акулы тут же утащила ее под воду. Трент закричал и вне себя от ужаса бросился в объятия старого конюха, который привел его на море. Акулы! Трент боялся и ненавидел их, и никакая пропаганда экологистов не могла изменить его отношения к ним.
Он снова сверил курс по компасу. Пятнадцать минут из отведенных ему сорока пяти уже прошли. Акула без всяких усилий набрала скорость и скрылась в мутной воде. Впереди виднелось темное пятно, что-то двигалось и шевелилось. Коричневые ленты тянулись сквозь занавес мутной воды и растворялись в быстром течении. Это были струи крови, а темная шевелящаяся масса впереди – дюжина акул и столько же барракуд, пожиравших останки крокодила, а заодно и друг друга.
Он поторопился дать задний ход, и в это время еще один темный силуэт проскользнул мимо и устремился в кучу дерущихся хищников. Одно неверное движение, и он может оказаться в самом центре схватки. Касаясь животом илистого дна, он двигался на восток в тени еще одной акулы, проплывшей у него над головой.
В скорости была для него и надежда, и опасность: с одной стороны, каждое резкое движение могло привлечь к нему внимание хищников, с другой – любое промедление означало лишний расход кислорода. Если ему придется всплыть на поверхность, его заметят солдаты на берегу, и тогда рухнет замысел с ложным следом.
Теперь, отделавшись от преследования акул, он вновь направлялся к острову, то и дело оглядываясь через плечо назад и по сторонам и бросая взгляд наверх, где светилась бледным серебристо-зеленым светом морская поверхность.
Его окружала мутная завеса, которая становилась все более плотной по мере того, как он приближался к устью реки, и на этой завесе время от времени появлялись какие-то тени. Теперь, когда он был уже рядом с островом, видимость уменьшилась до двух метров. Он плыл будто в темной пещере, не ограниченной никакими стенами и преградами, и единственное, что связывало его с внешним миром, было покрытое илом морское дно.
