Первый дон - Пьюзо Марио (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
Но Александр знал, что прежде всего надо навести порядок в церкви, для чего ему и требовались рекомендации комиссии. Святая римская католическая церковь превратилась в огромное и богатое предприятие с крайне запутанной бухгалтерией. Только казначейство рассылало в год более десяти тысяч писем. Кардинал, ведающий финансами, оплачивал тысячи счетов и собирал выплаты в дукатах, флоринах, другой валюте. Число чиновников курии росло с каждым годом, каждый получал жалованье, должности покупались и продавались, и деньги эти далеко не всегда поступали в папскую казну.
Конечно же, предстояло учесть множество факторов.
Долгие годы Папа и кардиналы стремились взять на себя рычаги управления. Реформы означали, что Папа должен поделиться властью с коллегией кардиналов. Вот Папы и тянули с ними добрую сотню лет.
В частности, Папа и кардиналы никак не могли определиться с количеством новых кардиналов, которых Папа мог возвести в сан. Заполонив коллегию родственниками, Папа мог усилить собственное влияние. И через новых кардиналов контролировать следующие выборы Папы, защищать интересы семьи, наращивать ее богатства.
Ограничение числа кардиналов, которых мог возвести в сан вновь избранный Папа, повышало значимость каждого действующего кардинала, а также увеличивало доходы: все деньги, выделяемые на коллегию кардиналов, делились поровну.
В итоге через пять недель после начала работы комиссии ее члены собрались в Большом зале Ватикана, чтобы доложить о результатах своего труда и высказать Папе свои рекомендации.
От лица комиссии выступил кардинал Гримани, плотный, светловолосый венецианец.
– Мы изучили предложения прежних папских комиссий, – начал он мелодичным, хорошо поставленным голосом, – и рассмотрели новые, которые, по нашему разумению, выдвинуло время. Мы пришли к выводу, что реформы следует начинать с кардиналов. Мы должны ограничить наши земные удовольствия. Уменьшить число обедов, на которых подается мясо. Библию необходимо читать при каждой трапезе…
Александр ждал, поскольку пока не услышал ничего революционного.
Кардинал Гримани предложил обуздать симонию и раздаривание церковной собственности, а также ограничить доход кардиналов, не личный, получаемый от семьи, но идущий из доходов церкви. Поскольку большинство кардиналов были богаты, и это предложение не встретило возражений.
Но далее рекомендации Гримани стали куда более агрессивными, как и предполагал Александр.
– Необходимо ограничить власть, которой обладает Папа. Кардиналы должны одобрять назначения епископов. Папе надо запретить продажу административных должностей без одобрения коллегии кардиналов. Новый кардинал должен возводиться в сан только взамен усопшего.
Александр хмурился, но слушал молча.
Гримани понизил голос.
– Ни один князь церкви не должен держать больше восьмидесяти слуг, тридцати лошадей, никаких жонглеров, шутов, музыкантов. Никто не должен нанимать камердинерами молоденьких юношей. Каким бы ни был сан, священники должны перестать пользоваться услугами проституток, под страхом его лишения.
Папа перебирал четки. Предложения в основном озвучивались бесполезные, не приносящие пользы ни душе, ни церкви. Однако он молчал.
Закончив доклад, Гримани вежливо спросил: «Может, у Святейшего Папы есть вопросы?»
За последний месяц желание провести реформы у Александра поубавилось, а после того, как он услышал предложения комиссии, пропало вовсе.
Папа поднялся с трона, оглядел членов комиссии.
– На данный момент мне нечего сказать, Гримани. Но я, разумеется, благодарю вас всех за проявленное трудолюбие. Я внимательно изучу результаты вашей работы, и мой старший секретарь, Пландини, сообщит, когда я смогу обсудить с вами представленные материалы.
Александр перекрестился, благословил комиссию, повернулся и быстро вышел.
Другой венецианский кардинал, Санджорджо, подошел к Гримани, который еще стоял на кафедре.
– Знаешь, Гримани, – прошептал он, – думаю, что в следующий раз в Риме мы соберемся не скоро. Подозреваю, что реформу, провозглашенную Папой, пора отпевать.
Вернувшись в свои покои, Александр вызвал Дуарте Брандао. Когда Дуарте вошел, Папа маленькими глотками пил крепкое вино. По его настоянию Дуарте тоже взял чашу и сел, чтобы они могли обсудить прошедшее заседание комиссии.
– Это невероятно, – Александр покачал головой. – Ну почему человек постоянно идет против своей природы ради высоких принципов!
– Вы не нашли ничего достойного в докладе комиссии?
Александр поднялся, прошелся по комнате.
– Это возмутительно, Дуарте. Их предложения оставляют нас без земных радостей. Ограничение – это одно, но почему все должны становиться аскетами? Разве может Бог испытывать наслаждение от того, что мы полностью его лишимся?
– Какую из их рекомендаций, ваше святейшество, вы нашли самой неприемлемой?
Александр остановился, посмотрел на Дуарте.
– Мой друг, они предложили полностью отказаться от услуг проституток. Как Папа, я не могу жениться и, следовательно, моей дорогой Джулии нет места ни в моей постели, ни рядом со мной. Я не могу себе этого позволить!
И еще – никакой собственности моим детям! Никаких развлечений для горожан! Это ерунда, Дуарте, чистая ерунда, но меня тревожит, что наши кардиналы становятся столь безразличными к нуждам народа.
Александр сел, на его лице читалось умиротворение.
– Я, должно быть, обезумел от горя, друг мой. Подобная реформа только отдалит Папу от его детей, его любимой, его паствы. И в результате уменьшит число душ, которые удастся спасти. Подождем еще месяц, а потом все разговоры о реформе должны прекратиться.
Дуарте в задумчивости потер подбородок.
– Так доклад комиссии вас удивил?
Александр покачал головой.
– Ужаснул, мой дорогой друг, ужаснул.
В Риме слухи множились, как сорняки. И скоро пошли разговоры о том, что Провидение лишило Хуана жизни, потому что злонамеренные братья Борджа, как и сам Папа, спали с Лукрецией.
Джованни Сфорца с большой неохотой согласился на развод, но начал бороться с пересудами о причине развода встречными обвинениями семьи Борджа в инцесте. Эти скандальные слухи вскорости достигли Флоренции. И Савонарола вновь пылко вещал о том, что «ложный Папа распространяет зло».
Александра же эти страсти нисколько не трогали. Он подыскивал дочери нового мужа. И наиболее желаемым кандидатом ему представлялся Альфонсо Арагонский, сын короля Неаполя.
Симпатичный молодой человек, высокий, светловолосый, обходительный, как и его сестра Санчия, незаконнорожденный, получил от отца титул герцога Бисельи, что увеличило его доход и подняло статус. Более того, родство семьи Альфонсо с Фердинандом послужило бы укреплению союза Папы и испанского короля, дало бы Александру тактические преимущества в спорах с правителями городов-государств, расположенных к югу от Рима.
Пока Александр строил планы на будущее, молодой Перотто каждый день привозил в монастырь Сан-Систо письма, в которых Папа сообщал о том, как движется бракоразводный процесс.
За это время Лукреция и Перотто стали добрыми друзьями. Они рассказывали друг другу разные истории, пели под аккомпанемент гитары Перотто, гуляли по саду. Он поощрял ее в стремлении к личной свободе, и впервые она наслаждалась жизнью, выскользнув из-под жесткой опеки отца.
Лукреция, все еще юная, и обаятельный Перотто, держались за руки, делились секретами, после обеда часто сидели на траве, и Перотто вплетал цветы в длинные золотистые волосы Лукреции. Она снова обрела способность смеяться, ожила, почувствовала себя молодой.
Однажды Перотто прибыл с известием о том, что Лукреция должна вернуться в Ватикан и принять участие в заседании высшей церковной комиссии, которая принимала решение о разводе. Лукреция пришла в ужас. Сжимая пергамент трясущимися руками, расплакалась. Перотто, к тому времени уже по уши влюбившийся в Лукрецию, хотя никогда не говорил ей об этом, прижал ее к груди, чтобы успокоить.
