Тень - Колбергс Андрис Леонидович (читать книги онлайн бесплатно регистрация .txt) 📗
— У вас есть судимость? — внезапно спросила директор.
— М… да…
— Продолжайте, продолжайте…
Нынче все осведомлены о генах и наследственных болезнях. Все же рискуют. И правильно делают, так как счастливый билет в этой лотерее дает выигрыш, крупнее которого нет на свете, дает возможность продолжить себя, реализовать то, чего сам сделать не успел или не смог. Теперь ведь воспитывают ребенка не для того, чтобы был кормилец на старости лет, наоборот, родители отдают себе отчет в том, что придется помогать детям, даже когда родятся внуки.
— Трудно будет выяснить, — сказала директор, когда и Эрик рассказал о себе. — Трудно. Двадцать пять лет прошло. При моем предшественнике архиву не уделяли никакого внимания, выпала документация за несколько периодов. Вы полагаете, что Эрик усыновлен? Но это с одинаковым успехом могло произойти и на первом, и, скажем, на пятом году его жизни.
— Если бы мне было четыре или пять… я бы помнил какие-нибудь детали… Память у меня хорошая. Я помню… Дядюшка Йост, наш сосед, принес мне деревянную лошадку. И я не мог на нее взобраться. «Не новая, но еще послужит», — сказал дядюшка Иост. Как сейчас помню. А раз не мог взобраться, значит, мне было не больше трех.
— Вы не пробовали окольным путем расспросить мать?
— Этого я делать не буду.
— Однако для выяснения истины… — хотел было вставить Виктор, но Эрик перебил его:
— Истина в том, что она меня воспитала. Это ее заслуга, что я сегодня тот, кто я есть.
В глазах Виктора мелькнула насмешка, но он промолчал.
— Мы с Эвочкой покопаемся в документах, однако предупреждаю, надежд мало… Позвоните через недельку. — Директор взяла листок бумаги и написала на нем номер телефона.
— А как вы думаете: мы братья? — спросил Эрик.
— Возможно. Но не обязательно. Правда, это не должно мешать вам жить, как братьям. — Она рассмеялась.
— Я читал, что у близнецов схожи папиллярные линии, — сказал Виктор, кладя в карман листок с телефонным номером. — И о совпадении групп крови тоже кое-что читал…
— Это уже из области судебной медицины, в ней я не разбираюсь. — Директор встала из-за стола. — До свидания!
— Спасибо за кофе!
— Будьте здоровы!
В коридоре ждал приема какой-то мужчина с унылым лицом.
Когда они спускались вниз, старинная лестница поскрипывала.
Было время ужина, поэтому с лужайки уже не доносились детские голоса.
— Как с работой? Устроился?
— В принципе. Но впрягаться неохота. Пока мы с тобой не распутаем эту детективную историю…
— Это ведь может затянуться.
— Деньга меня пока не поджимает. Кто знает, вдруг в десятой серии детектива я обрету родителей, которые повернут мою жизнь на сто восемьдесят градусов.
— Как же, начнут выплачивать тебе пенсию за незаслуженные страдания. Жениться тебе надо, детей завести! Какую работу обещают?
— До трех сотен в месяц. Гуляешь из магазина в магазин и чинишь тару. Заведи со мной блат, будешь иметь кусок колбасы и пачку масла.
— Рассуждаешь, как мальчишка.
— Не понял.
— Стоять с молотком — это не ремесло! Сегодня тара деревянная, а завтра — металлическая или пластмассовая, и опять ищи работу.
— Но платят лихо.
— Да, может, платят и прилично, но ты при этом — никто. Вроде рассыльного, кому настоящей работы не доверишь. Только и всего. И по утрам ты идешь не на работу, а будто на каторгу. И всегда тебе будет казаться, что мало заплатили! Слушай, я поговорю с начальником цеха…
— Да оставь ты меня в покое, я же тебя не трогаю!
— Не хочешь? Не надо. Кума с возу…
— Хватит спорить, может, мы вовсе и не братья.
— Я совершенно серьезно. Могу поговорить. Мне не откажут.
— Отложим до следующего раза.
Они еще не успели расстаться, когда Эви на одной из архивных полок нашла нужные папки с документами. Чтобы не бегать вверх-вниз с каждой папкой в отдельности — речь шла о периоде времени в несколько лет, — она сложила их на левую руку, как поленья.
— Ох и тяжелые, — сказала Эви, вывалив весь этот ворох на директорский стол, и принялась массировать себе руку. Пыль взвилась столбом.
— Что ты принесла, деточка? — директор взглянула на нее исподлобья.
— Из архива… Тут все в кучу… Накладные на продукты, банковские документы, инвентаризационные акты…
— Разве я просила тебя об этом?
— Я решила… Завтра не выйдет, вы весь день будете заняты. Я думала, помогу.
— Эви, ведь ты разумная девушка.
— Я действительно…
— Ты думаешь, мы найдем? Впрочем, может, и найдем. И как, по-твоему, что мы найдем?
— Я вас не понимаю. Фамилию той женщины.
— Правильно, Эви. Фамилию той женщины. Фамилию женщины, которая родила двойню. А эти ребята ищут мать. Мать. Не поняла?
Девушка в замешательстве помотала головой.
— А это не мать. Не мать. Теперь не военное время, теперь дети у матерей не пропадают, теперь их теряют с умыслом. Мне этих ребят жаль. Ну скажем им фамилию, ну дадим адрес. Они пойдут по адресу и встретят грязную алкоголичку. Ты знаешь, чьи дети к нам поступают.
— Но не все же такие.
— Не все. Правильно. Но ведь это поступок, которому нет оправдания. Самое подлое предательство. Она будет перед ними плакать, лгать, клясться. И они простят. Верь мне, они ее простят, так как они ищут мать, и это слово для них святое. И потом эта, с позволения сказать, мать повиснет у них камнем на шее.
— Но… Может быть…
— Никаких «может быть». Разве люди, воспитавшие этих ребят, не заслуживают, чтобы их по меньшей мере пожалели? Ты понимаешь, каким это будет ударом для них?
— Что делать? Нести обратно?
— Нет у нас документов за этот период времени! Не сохранились! То, что они братья, они установят и без нашей помощи.
— Я не знала, что вы можете быть жестокой.
— Нет, я не жестокая. Я просто хочу быть справедливой.
Может ли ложь быть справедливой? Иногда, вероятно, может.
Но Виктора слова директора не остановили, он искал другие источники информации — в родильном отделении больницы и за ее стенами. Сведения были довольно расплывчатыми, но после просеивания кое-что могло и сгодиться.
Глава тринадцатая
— Как в той песне поется: и опять, и опять?.. — спросил Виктор.
Эрик ничего не ответил, он неотрывно смотрел на официантку. Казалось, она навечно застряла в дверях, через которые полагалось выносить чудеса кулинарного искусства. Он ждал, чтобы она сдвинулась с места, а она ждала, когда стихнет очередной порыв резкого осеннего ветра, который в этом кафе на открытой веранде просто свирепствовал, трепал полосатые полотняные зонты, явно намереваясь разорвать их в клочья, гулял по столикам. Она уже заработала насморк, и руки у нее были красные, озябшие. Хотя она и старалась подольше побыть на кухне. Несколько посетителей, торчавших за столиками, вызывали у нее ненависть. Не будь их, администрация закрыла бы это заведение — и она бы давно уже работала в тепле, как все порядочные люди.
— Два кофе и… и два по сто водки, — заказал Эрик, но карандаш официантки не запрыгал по блокноту.
— Насколько мне известно, водки в нашем кафе никогда не было, — высокомерно сказала она.
— Коньяк? — Эрик повернулся к Виктору. Тот одной рукой оберегал от ветра помятые листки бумаги, а другой ставил на них какие-то таинственные знаки.
— Бери ликер, такая же дрянь, но дешевле.
— Двести ликера.
— Какого? У нас их несколько.
— Покрепче.
— Бенедиктин, — уточнил Виктор. — Депутат, дай-ка мне ту книженцию!
— Прошу тебя…
— Извини, старик, забыл. Больше не буду! Посмотри-ка, где улица Спаргелю.
— Знаешь, кажется, дома мне больше не верят… — начал Эрик, листая «Краткий справочник». — Ивета еле сдерживается, вот-вот пойдут расспросы. Пока ей гордость не позволяет. Я говорю, занят на подготовке пожарной команды, сейчас до меня дошло, она ведь может позвонить в депо.
