Саван для блудниц - Данилова Анна (книги онлайн полностью .TXT) 📗
Итак, Женя Горкин расплатился с Кравцовым за возможность остаться в его компании, и Виктор воспринял это как свою первую удачу. Но затем, сравнивая свой поступок с тем, что совершил бы, окажись на его месте Льдов, он понял, что, вместо того чтобы успокоиться и сполна насладиться унижением Горкина, он заработал лишнюю головную боль. Родители Горкина, которым и в голову не придет, что это их собственный сын вынес из дома все самое ценное, обратятся в милицию, и уж тогда Горкин, никогда не отличавшийся большим умом, может не смолчать и расскажет все матери. Хотя Виктор доходчиво объяснил ему, что его ждет, если он проговорится…
Вадик Льдов просто попросил бы Горкина принести или отнести безобидную с виду сумку с наркотой, зацепив его таким образом. Горкин – трус, и если ему сказать, что каждый его шаг зафиксирован людьми из отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, то он, перепуганный насмерть, будет подчиняться беспрекословно, даже в туалет будет отпрашиваться. И что самое важное – во всем этом не будет внешнего криминала, как с кражей, а, значит, не возникает проблема РОДИТЕЛЕЙ.
Рассуждая таким образом, Кравцов на следующий день после того, как отвез вещи Лосю, сделал вид, что заболел, и остался дома. Он лежал и думал о том, ЧТО сейчас может происходить в доме Горкиных. Он мог бы позвонить туда, чтобы выяснить, дома ли Женя или в школе, и если дома, то выспросить его, не рассказал ли он о ночных делах родителям.
Но позвонить он так и не успел, его опередили. Голос звонившего назначил ему «стрелку» на пустыре за ботаническим садом, неподалеку от старого кладбища. А вот к этому Кравцов готов не был. Он позвонил Вале Турусовой и попросил ее зайти к нему.
– Ты что, один? – Валя, не разуваясь, прошла прямо к нему в комнату и плюхнулась в кресло. – Что случилось? Почему половина класса вообще не пришла? У нас медосмотр был, девчонки тоже не захотели пойти, больно надо, чтобы нас смотрели… Ты что-то бледненький… А где родители?
– Турусова, тысячу слов в секунду! Остановись.
– Все, остановилась. Так что случилось-то?
– Мне позвонили и назначили «стрелку» за «Ботаникой». Завтра в семь. Кто это может быть, не знаешь?
– Знаю. Интернатовские. Надо предупредить Перепелкину, это же она выясняла отношения с той девчонкой, которую вы собирались трахнуть в посадках.
– Так ничего же не было…
– Вас было много, а она – одна. К тому же вы ее раздели. Я еще хотела вас предупредить, чтобы с интернатом вообще не связывались, они же там все беспредельщики и за своих могут голову откусить… Так что я не завидую Тамарке.
– А из-за чего они вообще устраивали все эти разборки?
– Та девчонка, кажется, ее зовут Марина, пришла к нам в школу на дискотеку и НЕ ТАК ПОСМОТРЕЛА на нашу Томочку.
– Но ведь это все Льдов… Это он назначил ей встречу, а девчонка-то думала, что он пригласил ее на свидание…
– А тебя кто заставлял идти в посадки?
– Никто. Но можно же позвать Ларчикову, и она скажет, что там ничего не произошло…
– Это для прокуратуры. А что за дело интернатовским до нашей «класснухи» и до ее свидетельских показаний, когда избили ИХ ДЕВЧОНКУ?!
– Я могу позвонить отцу Льдова, расскажу ему и попрошу, чтобы он прислал на пустырь кого-нибудь из людей Глухаря.
– Тебе, конечно, никто не запретит этого сделать, но прикинь: у человека только что убили сына… Я уверена, что «глухари» и сами ищут убийцу по своим каналам и скорее всего найдут, если это, конечно, произошло на их уровне и если в убийстве не замешан кто-то из школы… И вдруг звонишь ты и загружаешь Льдова-старшего своими проблемами. Ты думаешь, он тебя не пошлет?..
– Не знаю.
– У тебя ангина?
– Просто температура. А при чем здесь это?
– Вот лежишь себе? И лежи. И ни на какие «стрелки» не ходи. Авторитета захотелось?
Кравцов ненавидел ее сейчас, но понимал, что только с Валей Турусовой и можно говорить на такие темы открытым текстом.
– Слушай, Валь, а может, ты сходишь к Льдовым?
– Я? Да ты сбрендил, Кравцов. Запомни и уясни себе одно: ты – Кравцов, А НЕ ЛЬДОВ. Ты думаешь, я не поняла, что ты сделал с Горкиным? Там весь подъезд всполошился, милиция приехала… Как ты мог так лажануться? «Наехать» на этого придурка? Ты поэтому в школу не пошел?
Он промолчал.
– Тебе не надо было унижать Горкина. Я понимаю, конечно, что вы, мужики, ловите от этого кайф, но кайф длится минуту или две, а расхлебывать придется несколько месяцев, пока будет длиться дело. И скажи спасибо, что Горкин пока молчит.
– Молчит? А ты откуда знаешь?
– Да потому что, если бы он что-нибудь рассказал, ты бы сейчас не в теплой постельке лежал, а на нарах в сизо.
– Валя, вот ты такая умная, скажи: кто убил Льдова и за что?
– Ну уж, конечно, не из-за его отца, хотя эта версия приходит на ум почему-то в первую очередь. Ведь кто такой был Льдов? Обыкновенный девятиклассник. Он был у нас как на ладони, мы все практически про него знали. Единственно, чем он отличался от вас, пацанов, это прикидом, да тем, что ему на шею девчонки вешались… пачками. Ну, еще и деньги. Ему нравилось угощать вас, дураков… Я думаю, что его могли убить из мести, связанной именно с какой-нибудь девчонкой. Может быть, даже из-за интернатовской. Ведь он ходил туда? Ходил…
– А это правда, что Голубева залетела от него?
– Никто ничего не знает, тем более что она ему не особенно-то и нравилась. Голубева… да с кем она только не трахалась.
– А когда его убили?
– Говорят, что в пять часов вечера, когда в школе было полно людей. Я тут выписала себе примерный список алиби на каждого из нас, и знаешь, что получается? Любой мог. Даже ты. И я. Почти все утверждают, что были дома и что у них якобы имеются свидетели. Но я никому не верю. Взять хотя бы Перепелкину и того же Горкина – все же знают, что они были на квартире Иоффе. И именно в это самое время – с четырех до шести. Но разве могут они признаться в этом? Да и вообще пора бы прекращать эти игры… Представь, что как-нибудь вечером на нашу квартиру нагрянут… по жалобе соседей…
– Кто? Квартира эта – частная собственность, и мы имеем право не открывать дверь.
– Да ты сам-то понимаешь, что происходит? Вы все как с ума посходили, особенно Горкин. Такой тихий мальчик был, а теперь ни одной юбки не пропускает. По-моему, ему все равно, с кем трахаться. Честно говоря, я давно уже хотела всем сказать, что выхожу из игры.
– Да о какой игре ты все время говоришь? У нас есть квартира, где мы можем спокойно отдохнуть. Не вижу в этом ничего плохого.
– Ты повторяешь слова Льдова. Он тоже был, как ты, без тормозов и поплатился за это.
– Турусова, да ты никак испугалась?
– Конечно. Только идиоты ничего не боятся. Вы курите травку, нюхаете кокаин, устраиваете каждый вечер групповуху, да еще и нарисовались перед Ларчиковой в посадках… Мне страшно, Витя, и я говорю тебе это открыто. Если понадобится, я готова даже уехать из города, только чтобы остаться живой.
– Да что такое ты говоришь? Чего ты боишься?
– А того, что интернатовские парни затащат нас – меня, Перепелкину, Тараскину, Ольгу Драницыну – в те же посадки, и сам знаешь, что с нами сделают. Неужели ты еще не понял, что началась война? И все из-за чего? Из-за того, что какая-то там девчонка на дискотеке не так посмотрела на Тамарку. Бред собачий!
– Так ты не пойдешь к Льдовым?
– Нет. Вадик погиб, а я притащусь и буду просить его отца о помощи? Как ты себе это представляешь? Да на фоне его горя наши разборки покажутся ему настолько несерьезными и не стоящими внимания, что я буду выглядеть настоящей дурой…
– Как хочешь.
От прежней самоуверенности Кравцова не осталось и следа – мысль о предстоящей «стрелке» на пустыре отравила весь оставшийся вечер.
– Ты сегодня ТУДА не придешь?
– Я же сказала, что выхожу из игры. Мне все это стало смертельно скучно. Да и опасно с такими, как вы, которым все равно, с кем и где…
– Но раньше нравилось?
