Прилив - Льювеллин Сэм (читать книги онлайн бесплатно полностью без .txt) 📗

— Как дела? — спросил он.

— Чудесно, — ответил я. У Арта в тот вечер были собственные неприятности. Зачем ему слышать о моих?

— Так ты принял решение?

— Нет еще.

— Недели хватит на обдумывание?

— Вполне. Кто здесь?

— Все: они пригласили всех претендентов.

Шеккер был рыбаком в штате Мэн и более охотно управлял бы рыбацким кооперативом в заливе, а не скитался. Но теперь в море не так много рыбы, как прежде, и яхт-клуб «Саунд» в Марблхеде купил кооператив Шеккера по добыче моллюсков, а его самого превратил в многоцелевую динамо-машину и посла по особым поручениям.

Служащая в белых кружевных косынке и фартуке принесла нам выпить.

— Идем, я познакомлю тебя с людьми, с которыми, я надеюсь, ты захочешь работать.

По углам лужайки стояли заметно более молодые люди. Шеккер подвел меня к одной из таких групп. Некоторые в этой компании держали в руках сразу по три бокала шампанского: на всякий случай. Все они, с морщинками в уголках глаз из-за постоянного прищуривания на солнце, были с большими усами и обладали крепким рукопожатием. Это были усердные служащие «Флайинг Фиш Челлендж», люди, с которыми, как предполагалось, пару лет будет иметь дело Мик Сэвидж. Они выглядели молодыми, здоровыми и бессмертными. Но всякий раз, как я смотрел на их дочерна загоревшие лица, я видел нечто лежавшее на носилках в порту Кардиффа и ощущал запах топленого сала и паленой одежды. И оттого шампанское казалось мне кислым, как жидкость в аккумуляторе.

Все же я выпил несколько бокалов. Я, должно быть, говорил с людьми. Лазурное небо над головой приобрело теперь цвет индиго, на нем ярко замигали звезды, правда, не настолько ярко, как бриллианты. Я кивал и улыбался, пока Адмирал читал мне лекцию о самоуправляемом зубчатом колесе, разработанном им.

Клубные служащие в белых жакетах зажгли на лужайке факелы, вокруг каждого из которых вился сонм мотыльков. Люди разговаривали теперь уже громче. Женщина в красном шелковом платье смеялась. У нее были темные волосы, уложенные наподобие французской булки, длинная точеная шея. Ее плечи отливали в сумерках цветом грецкого ореха, а шею охватывало бриллиантовое колье.

Я узнал ее.

— ...И есть ведомое коническое зубчатое колесо, — продолжал Адмирал.

Я покинул его. Рот Адмирала превратился в черное "О" на фоне его белой бороды: во «Флотилии» считалось неприличный для «не членов» не слушать, когда говорят ее члены. Сквозь запах примятой травы и сигаретного дыма я шел к женщине. От нее пахло духами «шанель» — скромно, но волнующе.

— Бьянка, — позвал я.

Она полуобернулась, как бы для того, чтобы поприветствовать обычного знакомого. Увидев меня, Бьянка встрепенулась. Ее губы нежно коснулись моей щеки.

— Мик! Что ты делаешь здесь? — воскликнула она.

Это не был обычный вопрос. Нечто серьезное скрывалось за ним, как если бы Бьянка была обеспокоена.

— Надо полагать, я здесь не единственный, кто вам по нраву, а, господин Сэвидж? — сказал человек, сопровождавший ее.

Я понял, что смотрю на Бьянку слишком пристально, хотя она того и заслуживала. Обернувшись, я увидел дочерна загоревшего морщинистого человека с узкими глазами и копной седых волос.

— Господин Фьюлла, — сказал я. — Не ожидал увидеть вас здесь.

Он улыбнулся.

— Кто же откажется пойти куда бы то ни было с... с Бьянкой? — странно поколебавшись, словно хотел назвать ее как-то иначе, закончил Фьюлла.

— Глупо, — быстро отреагировала Бьянка. У меня создалось впечатление, что она сказала это, чтобы замять неловкость Фьюлла. — Патрон строит яхту, для Кубка Америки, разумеется. Есть вызов на состязание.

— А этот вечер — первый его этап, — рассмеялся Фьюлла, обнажая свои неестественно белые зубы и вызывая в памяти образ Монте-Кристо. — Думаю, нас пригласили сюда, чтобы произвести впечатление богатством соперников.

— Это срабатывает? — спросил я.

Фьюлла улыбнулся.

— Вы же знаете наши методы. Американцы любят создавать свои команды, как машины: покупать превосходные детали, скреплять их контрактами и отдавать им команды. Что касается нас, мы — семья. Не машина, а группа людей со всеми нашими слабостями.

Его глаза были столь же нежны, как мячи для игры в гольф. Как глава семьи, Фьюлла находился в той же самой лиге, что и мой дядя Джеймс.

— Нет, — сказал он, как бы осуждая. — Мы гибки. И заботимся друг о друге. У меня есть деньги, у вас — талант, банк «Каренте» нуждается в «Царстве маяков», мы работаем сообща, каждый вносит свою лепту: то, что он делает наилучшим образом.

Рука Фьюлла слегка дрожала. Он сунул ее в карман своего черного шелкового смокинга.

— Не то что ваши американцы, которые говорят: «Я плачу, а ты — прыгай». Вот так! — Фьюлла снова сунул сигарету в рот. — И еще, мне будет жаль, если вы согласитесь на эту работу с господином Шеккером. Вы приобретаете хорошего друга, но и опасного конкурента.

Глаза Фьюлла устремились мимо моей головы.

— Извините, — сказал он.

Я остался с Бьянкой.

— Зачем вы приехали сюда? — спросила она.

— Ищу работу.

— Вы сошли с ума!

Бьянка взяла меня за руку. У нее были теплые и сухие пальцы.

— Почему?

Струнный оркестр уже удалился из танцевального зала. Оттуда теперь доносился грохот рожков и слышалась издавна знакомая джазовая мелодия: «В настроении». Бриллиантовое колье Бьянки то и дело вспыхивало, когда она оглядывалась вокруг, налево и направо. Такое движение скорее присуще ребенку, переходящему улицу, а вовсе не красивой женщине на балу.

— Идемте! Бал! Здесь много людей. Ничего не произойдет, — сказала Бьянка, как бы стараясь убедить саму себя.

— Мы в Англии. Я здесь живу. О чем вы говорите?

Бьянка потащила меня к танцевальному залу. Я увидел пару знакомых из Пултни. Один из них помахал мне" рукой, я ответил тем же. Я думал о пустых, словно бы удивленных маленьких глазницах окон в белой стальной надстройке «Милгон Свон» в Кардиффе.

— Развлекаешься, Мик? — услышал я голос сзади.

Пальцы Бьянки стиснули мои. Она не оглянулась, лишь прошептала: «Не обращай внимания».

Я обернулся и увидел человека с бутылочно-белокурыми волосами. Он, дочерна загоревший, был молод и одет в белый смокинг с воротничком крылышками. От него несло лосьоном «После бритья», воняющим цветами вперемешку с ракетным топливом. Запах был мне знаком. И этого человека я уже видел прежде. В последний раз — когда на него набросилась восточноевропейская овчарка на верфи Джорджа.

— Грандиозно выглядишь! — сказал он Бьянке, как старой знакомой. А затем обратился ко мне: — Идем-ка с нами, ты!

— Кто вас впустил сюда? — спросил я.

Он наклонился и прошептал мне в ухо:

— У меня револьвер в кармане.

Его лицо было невозмутимо, как у монгола, но глаза излучали блеск стопроцентного психопата.

— Вы не воспользуетесь им.

— Меня, может быть, и арестуют, но ты-то будешь мертв.

Глаза его блеснули на большом невозмутимом лице, подобно веселым солнечным лучикам.

— Убирайся отсюда, Бобби!

Блондин расхохотался.

— Откуда ты знаешь его? — спросил я Бьянку.

Она стиснула мою руку — ее ладонь была влажна и горяча. Теперь рядом с Бобби стояли еще двое. Один из них — черноволосый, невысокого роста, с широкими плечами, распирающими его смокинг. Это он держал ружье там, на побережье, у лачуги Кристофа. Другим был Жан-Клод.

— Salut, beau-papa! [33]— сказал Жан-Клод.

Джаз-оркестр все еще наигрывал «В настроении». Я похолодел.

— Давай-ка взглянем на гавань, — сказал блондин. — Там такая тишина! А ты, Бьянка, если последуешь за нами, мы можем и убить его.

— Мы в любом случае можем его убить, — хихикнул Жан-Клод.

Его дружки подступили вплотную ко мне. Бьянка исчезла. Я пошел. Выбора не было.

Вдали от огней было совсем темно. Что-то уперлось в мою правую почку. Должно быть, револьвер. Лишь ум мой действовал не по принуждению: он метался, словно крыса в клетке, и почти с тем же успехом.