Я - судья. Кредит доверчивости - Астахов Павел Алексеевич (читать книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Амнезия…
Какое тягучее, вязкое слово. И одновременно – колючее. Врач говорил «у тебя амнезия», и Виктору казалось, что ему сообщали – прежний Виктор умер, а кто ты – неизвестно.
– А когда это пройдет? – рискнул он однажды спросить у врача.
– Одному богу известно, – вздохнул пожилой доктор, и было невероятно странно, что он ссылается на творца…
Впрочем, Виктор не хотел ничего вспоминать – наверное, в той его жизни было мало хорошего и радостного, наверное, он что-то делал не так, жил и мыслил неправильно. Виктору нравился белый лист в его голове, сердце, душе… Этот лист можно заполнять заново, начисто, не допуская ошибок.
Так и случилось.
Он переписал судьбу благодаря амнезии.
Поэтому начала у этого счастливого сна не было, а значит, не могло быть и конца…
Утром дежурная сестра сказала, что звонила какая-то девушка, интересовалась здоровьем Виктора.
Почему она звонила медсестре?
Почему не пришла, если это его девушка?
Виктор категорически не помнил, с кем встречался, кого любил, и любил ли вообще… Поэтому, когда сосед по палате вышел в коридор, а потом, заглянув, подмигнул и сообщил шепотом: «Там твоя пришла», – Виктор напрягся. Какая она – эта «твоя»?
Вдруг сердце не дрогнет, не вспомнит, останется равнодушным… Что тогда делать, как объяснять, что на «белом листе» нет места чужому имени? Да, и кстати, как же ее зовут?
Дверь открылась… И палата словно залилась солнечным светом – несмотря на то, что за окном сумрачный день, несмотря на то, что больничный воздух пропитан страданиями…
Он сразу узнал ее.
И вспомнил имя – звенящее, переливающееся, как луч солнца в горном хрустале, – Анжелика. Это имя он готов был вписать в белый лист и оставить его там единственным.
Облако медовых волос, пронзительно-голубые глаза, фарфоровая кожа и свежие пухлые губы в полуулыбке. В руках она держала связку воздушных шаров – синих, красных, желтых и белых. Они заполнили пространство под потолком, нарушив скучную геометрию комнаты веселым разнообразием…
Эти шары Виктор тоже готов был вписать в белый лист навсегда.
– Лика! – Он подтянулся и сел на кровати, хотя прежде не мог даже приподняться.
Она засмеялась, выпустила шары, которые разноцветным ковром оккупировали потолок, и присела на край кровати.
– Лежи, Вить, мне сказали, что ты скоро поправишься.
Он схватил ее прохладную руку и прижался к белоснежной коже губами. Почему-то это ее смутило – щеки зарделись, глаза потемнели и из пронзительно-голубых стали синими…
– Вить, тебе нельзя волноваться…
– Я так ждал тебя, так ждал…
Еще минуту назад он никого не ждал, а теперь был уверен, что умер бы без этих глаз, этих тонких рук и разноцветных шаров…
Она мягко отобрала свою ладонь и быстро-быстро стала говорить. Ее голос струился серебристым ручьем, слова сливались в бесподобную мелодию, и Виктор сделал усилие над собой, чтобы из этой мелодии вычленить предложения и фразы…
Оказывается, они учились на одном курсе в лингвистическом университете, оказывается, уже защитили диплом… Все однокурсники бегают, ищут работу, иногородние разъехались по домам, поэтому его никто не навещает, и снарядили ее – от всего курса… Решили, что фруктов и соков у него навалом, поэтому скинулись на шары…
Почему «снарядили», почему «скинулись»? Виктор не понимал ничего.
Он снова взял ее за руку и, слушая удары собственного сердца, спросил:
– Когда у нас свадьба?
Она опять смутилась – на этот раз почти до слез, – испуганно глянула на соседа справа, который делал вид, что читает газету, опять мягко высвободила руку и дрогнувшим голосом спросила:
– Ты о чем, Вить?
– Я что, до сих пор не сделал тебе предложения?
От возмущения Виктор забыл, что у него ушибы, переломы и черепно-мозговая травма. Он выпрямился и сел в кровати.
– Вить! – еще больше покраснела Лика.
– Я придурок, идиот… Извини, что нет кольца, я потом наверстаю… Будь моей женой, Лика! Выходи за меня замуж!
– Но…
– Я больше никогда не сяду на байк, клянусь! Я стал другим человеком. Найду работу, сниму квартиру…
Лика в замешательстве встала и посмотрела на шары под потолком, словно впервые их увидела…
– Вить, ты сейчас болен…
– И поэтому делаю предложение? Ты ошибаешься, Лика, это раньше я был болен, когда гонял на байке и не говорил, как сильно люблю тебя!
– Я приду еще…
– Лика!
Она ушла, тихонько прикрыв дверь, но вернулась, поцеловала его – целомудренно, в небритую щеку, – и, сияя глазами, сказала:
– Я согласна, Вить.
Он даже не успел схватить ее за руку, так стремительно она убежала.
И только разноцветные шары, весело качаясь под потолком, подтверждали, что все это ему не приснилось.
Она согласна!
И не беда, что ее «снарядили», а на шары «скинулись».
Главное – она согласна!
Оказалось, что Лика – не его девушка…
Они просто вместе учились, и весь этот бред – «скинулись», «снарядили» – чистая правда.
Однокурсница пришла навестить его по поручению курса. А он, как дурак, сделал ей предложение…
А она почему-то вдруг согласилась.
Амнезия – прекрасная штука.
Перечеркивающая ошибки и сотворяющая чудеса.
«Его» девушка заявилась через полчаса в байкерском прикиде, с соком и апельсинами.
– Оклемался? – спросила она.
Виктор не помнил ее, хоть убей.
– Угу, – буркнул он, рассматривая темные накрашенные глаза, черные, до плеч, волосы и кожаные перчатки с открытыми пальцами.
Она была чужая, как инопланетянка. Ее имя никак не хотело всплывать в памяти, а если и всплыло бы, он не стал бы вписывать его в «белый лист».
– Ну, охренеть… – протянула девушка и беспардонно ощупала его ногу в гипсе. – Ходить-то будешь?
– Все нормально, – пробормотал Виктор, но, вдруг сообразив, как исправить ситуацию, страдальческим голосом произнес: – Врачи ничего не гарантируют… Скорее всего, инвалидность дадут.
Расчет оказался правильным. Девушка сразу потеряла к нему интерес.
– Блин… Я перезвоню, ладно?
– Ладно! – весело крикнул Виктор захлопнувшейся двери.
Стук каблуков прозвучал гимном его новой жизни и новой любви…
Амнезия – чудесная штука, расставляющая все на свои места.
Он пять лет любил Лику, а понял это только после черепно-мозговой травмы.
Свадьба была очень веселой.
Несмотря на костыль – гипс осталось носить всего неделю, – Виктор вынес невесту из загса на руках под крики гостей, среди которых был почти весь курс.
Вместо шампанского было пиво, вместо букета невесты – красно-бело-голубые шары, вместо белого кринолина – джинсы, вместо фаты – венок из ромашек, вместо «горько» – «ура», а вместо лимузина и ресторана – велосипеды и пикник на поляне.
Все было правильным и единственно верным, как восход солнца и первая любовь.
Несмотря на гипс, Виктор уже успел устроиться в небольшое издательство деловой литературы переводчиком с испанского, но он нисколько не сомневался, что быстро сделает карьеру и должность начальника отдела не за горами.
Оклад оказался вполне достаточным, чтобы снять однокомнатную квартиру, купить холодильник, микроволновку и даже диван. Посуду и постельное белье, слава богу, подарили на свадьбу. А еще подарили настенные часы с боем, пленочный фотоаппарат «Никон» и… детскую коляску.
Эта голубая коляска волновала Виктора больше всего – она обещала новый этап их жизни и любви, то, о чем они с Ликой пока умалчивали, но каждый думал об этом с замиранием сердца.
Голубая коляска заняла почетное место у окна, и пока в ней хранили разноцветные стопки белья и… большого плюшевого мишку, которого Виктор купил с первой зарплаты.
Быт не убил любовь, он сделал ее более цельной и полной.
Оказалось, что нет ничего приятнее, чем вечером вместе чистить картошку под «Аквариум» или «Дюран-Дюран», а потом весело спорить: мешать – не мешать, закрывать крышкой или нет; и заваривать чай – тоже в шутку препираясь, сколько его настаивать; и резать хлеб – треугольничками, нет, только квадратиками; а потом делить пополам пирожное лишь затем, чтобы отдать ей свою половину…
