Офицерская охота - Карасик Аркадий (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗

Секретарев отбросил остроганную ветку, поднялся.

— Как ты говоришь? Козырь? Занимается квартирами?

— Да… Ты его знаешь?

— Кажется, знаю эту падаль. Встречаться не приходилось — по слухам…

Пахомов молча выслушал непонятный диалог боевиков. Сейчас он думал о другом. Неправильно они действуют, непрофессионально, бьют растопыренными пятернями по воздуху. Разыскивать ускользающего Лягаша, натыкаясь на пустые квартиры, вынюхивать давние его следы — бесмысленно и бесполезно.

— С «квартирос»емщиками» — после. Главное — Лягаш. Пора нам изменить тактику, прекратить мотаться по захоронкам бандита, — задумчиво говорил он. — Сейчас мы имеем немаловажные «закорючки». Первая — профессия и прежняя работа. Стоматолог. Второе — где-то проживающие в Москве родители, которых бандит, возможно, навещает. Третее — наркоман. Следовательно покупает у кого-то наркотики. Наконец, четвертое — связан с незаконной торговлей квартирами. Придется нам разделиться. Наташа займется стоматологами — частными и государственными. Костя — поиском родителей мерзавца. Павел — риэлторскими фирмами и маклерами, поисками Козыря. Заодно — торговцами «травкой».

Секретарев удовлетворенно мотнул разлохмаченной головой. Наташа и Костя не отреагировали — задание есть задание, его положено выполнять, не устраивая обсуждений и разбирательств. А вот Кудряш поморщился.

— Торопишься, командир, машешь крылышками… Уверен, по этим направлениям уже работают разведчики Удава. Как бы не перехлестнулись пути-дорожки…

Пахомов непокорно дернул головой.

— Нам разрешена свободная охота, следовательно — разведка, поиск… Тебе не мешает подумать о собственной безоасности, твоя физия слишком уж знакома не только Лягашу, но и его пехотинцам.

— Подумаю, — усмехнулся Кудряш. — Больше вопросов не имею. Если всем все понятно — можно разбегаться…

Сомова и Бузин дружно, будто по команде, поднялись. Секретарев остался сидеть. Капитан повернулся к нему.

— Какие проблемы, Папаша?

— Если найду Козыря, можно отправить его на чертову сковороду? — угрюмо осведомился Павел, осматривая очередную ветку.

— Сам понимаешь, я такие разрешения не выдаю. Узнаю — скажу…

В Удаве — жесткое правило: смертный приговор преступникам выносится только после тщательного разбирательства, когда нет ни малейшего сомнения в вине «подследственного». У генерала Маркова хранится так называемый «черный список», в котором перечисленны подозреваемые в убийствах, крупных взятках, издевательстве над людьми.

Основные докладчики по «делу» — главный разведчик Аббакумов и главный контрразведчик Нефедов. Именно они занимаются сбором компромата, анализом добытой информации. Сомов — исполнитель. Его дело — вводить в действие пятерки боевиков, нацеливать их на приговоренных к казни преступников.

Поэтому Иван Иванович не сразу ответил на просьбу Пахомова.

— Повремени, капитан, не гони лошадей. На неделе все решится.

Недели оказалось мало. В Главном Штабе запылали страсти, разгорелся спор между сторонниками борьбы с бандитизмом и поборниками переноса острия на политические сферы, опекающие преступников.

— Ну, ликвидируем пару десятков «козырей», отправим на тот свет несколько крупных авторитетов — что от этого изменится? Экономика выправится или работягам станет легче жить? — горячился Аббакумов. — Хватит бить по хвостам, пора перейти к лечению «головы»…

— Хочешь отобрать хлеб у оппозиционеров? — с едва прослушиваемой ехидцей, внешне добродушно осведомлялся Марков. — Будем взапуски гоняться за чиновниками и депутатами, обнюхивать их задницы, а потом об»единенными усилиями отстреливать? Одна пуля — от Удава, вторая — от другой организации? Да нас же повяжут в первый месяц подобной, мягко выдажаясь, деятельности.

— Я поддерживаю Анатолия, — заявил о своей позиции Чурадзе. — Решили бить по преступности, нечего бросаться из стороны в сторону, да?

Сомов неожиданно поддержал Аббакумова.

— А я считаю — Семен прав на все сто процентов. Ибо преступность так тесно переплелась с высокими сферами — без крови не отодрать… Но сейчас не хочу говорить о тактике и стратегии. Прошу разрешить убрать Козыря. Он — в черном списке. Занимается оформлением квартир престарелых пенсионеров путем составлений завещаний. После старички исчезают… Семен, продтверждаешь?

Аббакумов на память перечислил десяток отслеженных преступлений с недвижимостью, главный герой которых — Козырь. Вкусно выговаривал фамилии пострадавших, выпячивал их заслуги — герой войны, видный деятель науки, просто рядовой пенсионер, бабушка, воспитавшая двенадцать детей… Часть из них превратились в бомжей, часть вообще исчезла…

Семен Гаврилович явно хвастался своей осведомленность, памятью, талантливыми «ребятками».

— Твой Козырь имеет семью?

Новая демонстрация «космической» памяти!

— Разведен. Бывшая жена — третяя по счету — работает на телефонной станции. Детей не имеет. Местожительство Козыря пока неизвестно.

— Фотография есть? — деловито спросил Сомов, заранее планируя операцию. — Хотя бы фоторобот?

Главный разведчик развел руками.

— Слишком многое требуешь от моих ребяток, Ваня. Скажи спасибо за добытую информацию.

— Спасибо, — ехидно раскланялся боевик. — Век стану на них Богу молиться. Особенно, когда, наконец, выведешь мою пятерку на Лягаша…

Большинством голосов Козырь приговорен к смертной казни…

Глава 18

Секретарев немного схитрил — его знакомство с Козырем не было заочным, они столкнулись лицом к лицу.

Квартира Павла — на третьем этежа двенадцатиэтажки. Выше однокомнатную квартиру занимал дядя Митя, интеллигентный мужик, бывший певец и даже, говорят, неплохой композитор. Единственный недостаток, свойственный большинству творческих натур — тяга к спиртному. Опрокинет дядя Митя парочку специальных рюмок, вместимостью в полстакана, повеселеет, начинает петь старые песни далекой молодости.

Он не был ни скандалистом, ни матерщиником, соседи грубого слова не слышали от старого певца. Самое грубое из его лексикона: пошли бы вы к черту. Да и то эта дерзкая фраза говорилась с извинительной полуулыбкой. Дескать, прошу простить меня, но сами вынуждаете разговаривать в повышенном тоне.

Никто не знал ни отчества, ни фамилии отставного певца, звали его просто — дядя Митя. И он не обижался — отвечал несколькими вежливыми словами либо извинительными улыбочками. Простите, дескать, старого человека, не обессудьте, сам позабыл анкетные свои данные, «дядя Митя» мне по душе, так и величайте.

Одинокого старика никто не посещал: ни родственники, ни друзья-товарищи. Ходили упорные слухи — совершенно одинокий дед, не было ни жены, ни детей, братья-сестры либо поумирали либо удрали заграницу. Модно тогда это было — удирать за «бугор», в ту же Францию.

Обычно Секретарев встречался с интеллигентным соседом по утрам и вечерам. Часов в семь дядя Митя спешил к газетному киоску, купить газетку подешевле и посодержательней. Павел торопился на службу в мэрию, где числился вахтером.

— Доброе утро, Павел Евгеньевич, — приподнимая над головой помесь картуза и форменной фуражки, здоровался сосед. — Как спалось?

— Доброе утро, дядя Митя, — с улыбкой отвечал Секретарев. — Отлично спалось…

Вечерами подполковник возвращался со службы, дядя Митя отправлялся на вечернюю прогулку в ближайший скверик. Опять показывал Павлу плешь на макушке, приветливо здоровался. И они расходились по своим маршрутам: усталый Секретарев домой, певец-композитор — на улицу.

И вдруг — один день, второй, третий — нет певца. Вообще-то, беспокоиться глупо, мог уехать в гости, лечь в больницу, отбыть в тот же санаторий. Но у Секретарева — слишком беспокойный характер: все надо знать, всех жалеть, обо всех беспокоиться.

— Не знаете, куда подевался ваш сосед? — спросил Павел у женщины с четвертого этажа. — Вот уже несколько дней не видно и не слышно. Не случилось ли, не дай Бог, беды?