Дело о «красном орле» - Константинов Андрей Дмитриевич (читать книги онлайн полностью txt) 📗
— А зачем тебе нужны норманнские клубы?
— Есть у меня такая мыслишка, что этот урод увлекается норманнами… Викинги, Один, Вотан, берсерки и прочая романтика-экзотика древнескандинавская… Возможно такое?
— Возможно-то оно возможно, но это не самый короткий путь.
— А хрен его знает, какой путь правильный, — ответил я.
Сашка не возразил. Он как профессионал сыска отлично знает, какими непредсказуемыми оборотами изобилует расследование и как легко заходят в тупик самые, казалось бы, перспективные версии…
Мы приехали к Агентству. Там Зверев пересел в свою тачку и поехал домой. А я поднялся к себе и взял со стола подготовленный Завгородней список.
В холодильнике было по-прежнему пусто. Я дал щелбан Дзаошеню и сделал себе кофе. Потом сел колдовать над списком.
Мамочка! Сколько же их расплодилось, этих клубов.
Список, подготовленный Завгородней (а на самом-то деле Мариной Борисовной), содержал более сорока названий. В первый момент я даже подумал, что зря с этим связался. Но потом попил кофейку, взял карандаш и начал отсортировывать явно лишние.
К лишним я безоговорочно отнес поклонников казачества и Наполеона Бонапарта — не тот менталитет. Сюда же причислил сторонников белого движения — поручик Голицын с корнетом Оболенским раздавали друг другу патроны и надевали ордена. Так же смело я вычеркнул следопытов Великой Отечественной — как «красных», так и черных. Лучники и арбалетчики под штандартами клубов «Робин Гуд» и «Вильгельм Телль» тоже навряд ли представляли для меня интерес. Совершенно непонятно, что такое «Красная роза» и «Королевская лилия», но их, как и «Гасконцев», я тоже вычеркнул… Вот если бы попался клуб «Красный орел»! Но его не было. Были «Тачанка», «Сыновья Большой медведицы», «Нормандия-Неман», «Лесные братья», «Эллины» и даже «Штурмбаннфюрер».
Но все же Марина Борисовна и Завгородняя потрудились не зря! В списке нашлись два названия, которые представляли несомненный интерес, — «Валхалла» и «Викинг». У «Викинга» был контактный телефон, а у «Валхаллы» даже интернетовский адрес. Мне не терпелось сразу влезть в Интернет, но я обработал список до конца.
Ничего «норманнского» я больше не нашел, но обнаружил несколько подозрительных названий сатанинского, скорее всего, толка. Их я обозначил жирными вопросительными знаками — от этих ребятишек всего можно ожидать. В большинстве своем они, в общем-то, безобидны, но среди них встречаются и совсем безбашенные.
«Красный орел» и вырванное сердце вполне в их духе…
После этого я сел к компьютеру, но понял, что устал как собака, и решил отложить знакомство с «Валхаллой» на завтра.
В десять ноль-ноль Завгородняя уже стояла возле своего подъезда. Она стояла под ярко-красным грибком зонта и выглядела на миллион… я серьезно, я не шучу. В сущности, Светка действительно красивая женщина. Это факт… но какой черт толкнул ее в журналистику?
Завгородняя села в машину, зонт пристроила сзади и сразу стала критиковать мой «джип» — тесный он, шумный и тряский… а вот у одного знакомого есть «тойота-лэндкраузер», так в этом «лэндкраузере»…
— Высажу, — сказал я, и Светка поняла.
И ответила по-мужски:
— Понял. Не дурак.
Потом Светка помолчала немного, поглядывая на меня сбоку, и заявила:
— А че «лэндкраузер»? Ровно «лэндкраузер»! Точно-точно говорю, и не спорьте…
Буржуинское толстожопое чудовище… А вы говорите — «лэндкраузер»! Тьфу и растереть.
А вот твой «джип»…
Так, под Светкину болтовню мы приехали в Красноармейское РУВД. Зверев был уже там — сидел в своей «Ниве» под знаком «Остановка запрещена» и курил. Я припарковался рядом. Я проинструктировал Завгороднюю, и Светлана Аристарховна ринулась в бой. А мы с Сашкой остались ждать результатов. Возможно, у Светки все получится, и мы воспользуемся плодами ее обаяния.
Но ни черта у Светки не получилось. Минут через пятнадцать она позвонила и кислым голосом произнесла загодя оговоренную фразу: «Забыла про туфли, вечером заеду!» Это означало, что ее друг-оперок «не колется».
— Сейчас придем, — ответил я.
И мы со Зверевым пошли в здание РУВД.
Возле дежурной части стояли три милиционера. Один оживленно рассказывал двум другим, что, мол, к убойщикам только что прошла «классная такая телка, блин».
…Опер Гоша оторвал взгляд от Светкиного бюста и посмотрел на нас.
— По какому вопросу? — спросил он строго.
Был оперок Гоша мал, худ, в очках и говорил очень неубедительным басом. Но зато очень строго. Ну очень строго и недовольно. Еще бы! Мы оторвали его от созерцания Светкиных достоинств… А созерцать было что — стерва Завгородняя расстегнула на почти прозрачной блузке на одну пуговицу больше, чем допускают приличия. Как мужик, я этого Гошу понимал.
— По какому вопросу? — спросил Гоша.
Мы с Сашкой стояли на пороге его кабинета.
— Это мои коллеги, Гошенька, — проворковала Завгородняя, и мы вошли. — Это Андрей Серегин — наш директор, а это Александр Зверев… журналист, а в прошлом сотрудник уголовного розыска… — тут же нашлась Света. — А это, ребята, оперуполномоченный Георгий Астафьев — замечательный человек и мой друг.
Мы обменялись рукопожатиями и сели возле стола. «Застегнись, Завгородняя», — шепнул я. Светка в ответ скривила губы, но не застегнулась. Гоша напряженно молчал.
— Георгий, — сказал Зверев с ходу, — есть одна проблема.
— У меня или у вас?
— У всех…
— Что же это за проблема? — равнодушно спросил Гоша.
Труп на проспекте Рационализаторов, — сказал Зверев.
— Ой, Светлана, Светлана, — покачал Гоша головой.
— Да ладно тебе, Гошенька…
— Георгий, — сказал я, — мы люди серьезные и ответственные. Пришли к вам не в поисках сенсации, а с предложением помощи.
— Помощи?
— Да, именно так — помощи. Если бы нам хотелось просто забабахать горячий материал, мы бы его уже забабахали, но мы понимаем ваше положение и хотим помочь.
Гоша закурил, выпустил струйку дыма и спросил:
— Чем же вы мне поможете? Дело это поднимете?
Зверев ответил:
— Слушай, Георгий… ты — опер, и я тоже опер. Капитан. Двести восемьдесят задержаний. Так что опыт какой-никакой имею. И вижу, что дело у вас встало — «глухарек»… верно?
Гоша, глядя в полированную столешницу, сказал:
— Спасибо тебе, Света, за помощничков… Окончен разговор, господа журналисты.
— Понятно, — сказал я. — В таком случае мы сегодня же ставим информацию об убийстве на Рационализаторов в ленту. Фамилию вашу, Георгий, мы упоминать не будем, но сошлемся на источник в убойном отделе Красноармейского РУВД.
Гоша с силой затушил окурок в медной пепельнице.
— Меня, — сказал он, — Крылов раком поставит… Он и так уже бегал, выяснял, откуда это Серегин знает про секретное дело?
Что же вы творите-то, помощнички? Без ножа режете, блин!
— Мы вашу фамилию не называем.
— Какая, к маме, разница? Все знают, что у меня Светлана бывает… Все стрелки на меня.
— Ну так давай пообщаемся нормально, и не будет никакой проблемы, — сказал Сашка.
— А, Гошенька? — пропела Завгородняя.
— Ладно. А чего вы хотите?
— Личность погибшей установили? — быстро спросил Зверев.
— Нет… наркоманка лет двадцати.
— Фотография у тебя есть?
Ни слова не говоря, Гоша поднялся и пошел к двери, закрыл замок. Потом вытащил из письменного стола конверт и швырнул его Звереву. Сашка вытащил пачку черно-белых фотографий. Начал быстро их просматривать и передавать мне… Это были те еще снимки! Описывать не буду. Скажу только, что «красный орел» предстал во всей своей «красе».
Я передал снимок Завгородней, но Светка вдруг по-детски прикусила губу и отрицательно помотала головой.
Сашка выбрал одну фотографию — на ней крупно было снято лицо убитой женщины — и спросил у Гоши:
