Кафедра - Житков Андрей (библиотека книг TXT) 📗
— Все равно сегодня воскресенье! Я уезжала в Воронеж до понедельника. Что я дома скажу?
— Ну, придумай что-нибудь. У подруги переночуй. Раньше ты делала вид, что у нее ночевала, а сегодня — наоборот, натурально. Ух ты, про рыбку-то совсем забыли! — Александр Антонович развернул машину и помчал ее в сторону Тучковского рынка.
— Какая же ты скотина! — произнесла Игонина отчетливо. — Какие же вы все скотины!
— Ну-ну, не обобщай! — Александр Антонович выбрался из машины. Его не было минуты три. Он вернулся с большим полиэтиленовым мешком, полным мороженой рыбы. — Тебе, Оля, надо? Возьми пару рыбок!
— Нет, я не на рыбалку ездила, а на конференцию. Пойду научной литературы прикуплю, — Ольга Геннадьевна открыла дверцу и выбралась из машины.
— Оля, не дури! — крикнул Александр Антонович.
— А я и не дурю — поеду на электричке! — Игонина зашагала в сторону вокзала.
Александр Антонович догнал ее, схватил за плечи, развернул к себе.
— Зачем идиотничать! Я отвезу тебя, куда захочешь!
— Убери руки! — прикрикнула на него Игонина.
— Ну ладно. Знаешь, Калерий хочет тебя сделать проректором по международным связям. Я поддержу — все поддержат. Согласна?
— Согласна, — зло сказала Ольга Геннадьевна. — Не купишь! Я все равно поеду на электричке! — она развернулась и пошла быстрым шагом.
— Вот за это глупое упрямство я тебя и люблю! — крикнул Александр Антонович ей вслед. Он сел в машину, развернул ее и погнал в сторону Москвы.
Александр Антонович сидел на просторной ректорской кухне. Калерий Самсонович ужинал. На ужин у него была форель с оливками и литром хорошего бочкового пива. Было предложено и проректору, но он отказался. Калерий подцепил вилкой оливку, отправил ее в рот. Прожевал, зажмурился от удовольствия.
— То, что ты говоришь, ерунда на постном масле! Для того, чтобы создать ловушку такого типа, нужны высокие технологии, которые могут быть смоделированы только в условиях промышленного производства. Кустарным способом можно только ложки строгать.
— Ты прямо как из учебника шпаришь! — усмехнулся Александр Антонович. — А если, все-таки, смогут? Что мы тогда будем делать? Себе секир башка будем делать!
Калерий Самсонович отпил пиво из бокала, причмокнул сладострастно.
— У-у-ух! Вкус специфицийский! Дурак — не пьешь!
— Во-первых, уже пил, а, во вторых, — за рулем.
— Ну вот представь себе, приду я к нашим замечательным друзьям из ГБ и скажу им: “Ребята, по некоторым сведениям из неофициальных источников у нас произошла серьезная утечка”. Они мне секир башка не сделают? Хе, в два счета, моргнуть не успеешь. А если никакой утечки не было, и это всего лишь контроль со стороны органов? Э, скажут, подставился! Никто тебя о таких вещах вслух говорить не просил. Получается патовая ситуация, дорогой вы мой заместитель.
— М-да, это пожалуй, верно, — кивнул Александр Антонович. — И что же нам тогда делать?
— Что-что? Прижать хвост и не бухтеть. Авось наши замечательные друзья не подкачают.
— Слушай, а у тебя еще пиво есть? — неожиданно спросил проректор.
— Для милого дружка всегда лишняя кружечка найдется, — подмигнул Калерий.
— Может, действительно, устроить пивной путч? Попросить твою Таньку мою рыбку пожарить, да и… Я ведь до завтра на рыбалке.
— Да ради бога! Хоть всю жизнь живи! — хохотнул ректор, хлопнув своего заместителя по плечу.
Митя пылесосил ковер в гостиной, Настя протирала влажной тряпкой мамины цветы. В других комнатах царил пока полный хаос. Сегодня была суббота — день генеральной уборки. Вот уже три месяца, как Митя не появлялся дома, не виделся с дочкой, не играл с ней, не мыл, не укладывал спать, не пел колыбельные песни. Если на Вику он позволял себе злиться, вспоминая ее неуступчивость, высокомерие и нежелание понять собственного мужа, то Дашка тут была не при чем. Он безумно по ней скучал и даже видел сны, в которых возил повзрослевшую дочь у себя на плечах. С Настей он на темы о своей семьи не разговаривал — табу! Договорились сразу: живут вместе, занимаются любовью, ведут хозяйство, ездят отдыхать, не обременяя себя никакими бесполезными разговорами о разводах, свадьбах, детях и прочих семейных атрибутах. Если оба почувствуют, что это им надо, как воздух птицам, вода рыбам и земля червякам, тогда и разговор будет, а до этого — ни-ни!
Из-за шума пылесоса Митя не услышал телефонного звонка.
— Эй, Митя, тебя какая-то баба к телефону! — перекрывая рев, прокричала Настя.
Митя выключил пылесос, взял трубку.
— Дмитрий Алексеевич? — голос у Игониной был слишком официальный.
— Да, — Митя слегка оторопел — быстро его“вычислили”! А ведь никому, кроме Рашида!…
Крошка сама разъяснила ситуацию:
— Извините, что беспокою вас. Дело в том, что наше дело не терпит отлагательств. Я позвонила вам домой, а ваша жена Вика сообщила, что вы там больше не живете. Вот я и подумала…
— А какое дело? — Митя наморщил лоб, припоминая свои с Крошкой дела. До сдачи первой главы диссера было еще, по крайней мере, полгода.
— Грант, — коротко сказала Игонина.
— Ах, грант! — Митя почувствовал, как начал заранее радостно волноваться. Сказал специально упавшим тоном: — Ну что, наверное, ничего не вышло?
— Как раз наоборот, Дмитрий, вышло все слишком хорошо. Вы должны бросить все свои дела и немедленно приехать ко мне домой. Вам ясно?
— Яснее ясного. Адрес я помню, мы же вас перевозили! — опередил он вопрос Крошки. — Сейчас выезжаю! — он подкинул трубку вверх, поймал ее, запрыгал по комнате, вертясь и кривляясь. — Опля!
Вошла Настя с цветочным горшком в руке.
— Ну что, окончательно крышу снесло? — спросила она, глядя на него насмешливо.
— Выиграл, выиграл! — закричал Митя, подхватил ее на руки, закружил по комнате.
— Что выиграл-то? Стиральную машину в лотерею, или тебе позвонили, сказали, что твой телефон выиграл бесплатную путевку вокруг света? Только надо подойти завтра в…цатый павильон на ВДНХ и получить ее вместе с пейджером. Меня уже один раз так накалывали.
— Хрена-с два! Научный грант, понимаешь ли! — рассмеялся Митя.
