Ла Брава - Леонард Элмор Джон "Голландец" (читать онлайн полную книгу .txt) 📗
— Уже нет.
— Джин! Выслушай меня!
Она налила им обоим по глотку скотча и снова подняла взгляд— внимательный, но не слишком заинтересованный.
— Это не кино, — сказал Ла Брава. — Эта история не закончится через полтора часа. — Он говорил спокойным, уверенным голосом, надеясь, что сумеет убедить ее. — Не закончится, поверь мне: когда эти ребята берутся за дело, они идут до конца. Рано или поздно они схватят того парня, он назовет твое имя, и они скажут: «Ага, Джин Шоу, бывшая кинозвезда, что это она себе вообразила, затеяла такую аферу? Пыталась выманить шестьсот тысяч долларов у такого славного старика, своего друга?» Поверь мне на слово, так оно и будет — непременно.
Она выдержала паузу, сделала глоток и спросила:
— Почему ты так уверен, что я в этом замешана? — В ее голосе прозвучало любопытство, но не более того.
— Я знаю, — все так же негромко ответил Ла Брава. — Не важно, откуда я это узнал, могу ли я это доказать. Я знаю, а раз я знаю, то и они докопаются. Вот что ты должна сделать: возьми эти деньги — сейчас же, как можно скорее — и отдай их Морису. Прежде всего, верни деньги Морису. Я всеми силами постараюсь тебе помочь, если еще не поздно. Может быть, нам удастся замять дело и копы не станут задавать слишком много вопросов.
— Ты готов сделать это для меня, Джо? — прошептала она. Глаза ее печально заблестели. — Как ты мил!
Ла Брава глубоко вздохнул. Он не знал, из какого фильма эта реплика, но она полностью соответствовала характеру Джин и по смыслу, и по интонации. Он потряс головой, чтобы вновь увидеть реальную Джин Шоу и вернуть себе спокойствие отстраненного наблюдателя. Она знает, что делает. Она играет свою роль и ни на миг не забывает о ней.
С той же легкой интонацией, скосив глаза на свой стакан, она продолжала:
— Какая прекрасная роль! Невинная женщина, которую обвинили огульно, все улики против нее. Как бы я хотела сыграть эту роль!
— Ты ее уже играла, — напомнил Ла Брава. — В «Некрологе».
Она запнулась, растерянно поглядев на него.
— Разве не помнишь? А я помню. Я могу рассказать тебе весь фильм от начала до конца. Я впервые посмотрел его, когда мне было двенадцать.
— Да-да, в «Некрологе», ты прав, — как-то неуверенно пробормотала она. — Меня не просто обвинили в том, чего я не делала, меня осудили. — Голос ее торжествующе взмыл:— Какая великолепная сцена в суде! Я голос сорвала от крика— мы сняли пятнадцать дублей, не меньше, но оно того стоило.
— Джин, где Ричард? — спросил он.
Она все еще смотрела на него, но взгляд был рассеянным, блеск его померк — неужели навсегда, подумал Ла Брава, — ушла надежда.
— Джо, тебе и вправду было всего двенадцать лет? — спросила она.
Он помедлил с ответом. Ей было важно услышать ответ, и он прикидывал, что ей сказать.
— Джин, ты до того ловка, что из запертого банковского сейфа выберешься
— Кто это сказал? — улыбнулась она.
— Кажется, Джеймс Гарнер в роли Филиппа Марло. Но это чистая правда: сейчас ты еще лучше, чем была, а ты была моей любимой актрисой, сколько я себя помню.
— Тебе было всего двенадцать, Джо?
— Всего двенадцать. Но возбудился я почище любого взрослого, если хочешь знать.
Морис отворил дверь с кухонным полотенцем через плечо, в руке поварешка.
— Возьми трубку, Джин, — распорядился он, — тебе звонят.
Она прошла мимо него к телефону, не спрашивая, кто звонит. Ла Брава прикрыл за собой дверь. Морис добавил в спину Джин:
— Этот парень и раньше тебя искал, я сказал ему перезвонить после восьми. — Обернулся к Ла Браве и торжествующе взмахнул поварешкой: — Чуешь запах? Будем есть суп из бамии. Ты приготовь напитки, а я пойду, помешаю в кастрюльке.
Джин стояла у стола в гостиной, одной рукой она поднесла к уху трубку, другой вынимала из ушей серьги.
— Кто это? — спросил Ла Брава у Мориса. — Торрес?
— Голос с акцентом. Мне он незнаком.
— Ты не спросил?
— Слушай, займись лучше напитками.
Ла Брава пытался разгадать выражение, проступившее на лице Джин. Теперь она сжимала трубку обеими руками, внимательно слушая.
— Что? — сказала она, резко выдохнув. Она стояла в пятнадцати футах от него. Смешать коктейль и отнести ей? Джин произнесла что-то еще, но Ла Брава не расслышал: Морис все заглушил своим предупреждением не открывать резко холодильник, там полно стручков бамии, не хватало еще рассыпать их на пол.
— Иди попробуй, — позвал его Морис, а Джин тем временем сказала в трубку несколько коротких слов. Он направился к ней, а Морис следовал за ним по пятам, подсовывая ему поварешку, тыча ее прямо под нос: — Попробуй, попробуй, самая настоящая креольская окра, рецепт мне дала одна дамочка, которая переехала сюда из Луизианы, из Гретны. Маленькая такая, Тодди ее звали, носила пенсне, весила едва ли восемьдесят фунтов, а готовила лучшую окру, какую я ел в жизни. Я готов был жениться на ней только ради ее стряпни… Куда это ты собралась, Джин?
Она приоткрыла дверь, потом захлопнула ее. Мужчины не сводили с нее глаз.
— Что такое? Кто это звонил?
— Ничего особенного. Из полиции.
— Это не Торрес. Его голос я бы узнал.
— Нет, кто-то другой. Проверял, все ли со мной в порядке.
— Да? И как, ты в порядке? Выглядишь что-то неважно.
— Пожалуй, мне и впрямь не по себе, — нерешительно произнесла она. — Нужно выйти проветриться.
— Еще бы ты хорошо себя чувствовала, после стольких неприятностей, — посочувствовал Морис. — Открой форточку.
— Нет, я лучше выйду на улицу.
— Я с тобой, — вызвался Ла Брава.
— Нет-нет, не надо. Я в порядке. Ты не обидишься, Мори? Я все равно пока есть не хочу.
— Ты не заболела? Может, дать тебе какое-нибудь лекарство? Алка-зельцер?
— Нет, все в порядке. Честное слово.
Они сели за стол. Морис сказал:
— Обычно я вместе с креветками кладу сюда крабов, но сегодня мне что-то крабы на рынке не приглянулись, и я положил устриц. Неплохо вышло с устрицами. Можно и курятины положить. Весь секрет в том, как готовить окру. Пока тушишь стручки, нужно все время помешивать, причем энергично, а уж когда они темнеют, тут надо мешать непрерывно, так, словно тебя сам черт под руку толкает. Понимаешь, о чем я говорю?
— Мори, — перебил его Ла Брава, — кто из нас сошел с ума, ты или я?
— Почем мне знать? — огрызнулся Морис — Может быть, мы оба. Не задавай мне трудных вопросов.
Зазвонил телефон, Морис неторопливо приподнялся, жестом приказав рванувшемуся было из кресла Ла Браве оставаться на месте. Он подошел к телефону, снял трубку и положил ее на стол:
— Зря я тебе помешал. Это твой приятель Торрес.
— Лучше б ты все сама мне рассказала, — мягко упрекнул он.
Он сидели на веранде «Делла Роббиа». Он поглядывал на ее лицо, а она — на пейзаж, стандартный пейзаж с залитым лунным светом пляжем, просвечивавшим сквозь ряды пальм, с океаном на заднем плане. Ни его, ни ее этот пейзаж не интересовал.
— Ладно, попробую сам, — продолжал он. — В кино тот парень, который украл пакет, выбросился из окна гостиницы, но наш парень не захотел последовать его примеру. Каким-то образом он догадался, что деньги у тебя, и он требует свою долю вместо кучи газетных обрезков, иначе он заложит тебя. — Ла Брава выждал еще минутку и добавил: — Уже не так весело? — Выждал еще чуть-чуть. — Просто признайся в этом, тебе же будет легче. Если ты так ничего и не скажешь, я не смогу тебе помочь.
По Оушн-драйв проехала машина, блеснула на миг в свете уличных огней и пропала из виду. Вновь перед ними пейзаж с открытки.
— Что ты можешь сделать? — приглушенным, но внятным голосом выговорила она.
— Избавлю тебя от него.
— Как?
— Пока не знаю. Сперва придется с ним потолковать.
— Ты знаешь, кто это?
— Мокроспинник. Кундо Рей.
Она повернулась к нему лицом:
— Откуда тебе это известно?
