Ла Брава - Леонард Элмор Джон "Голландец" (читать онлайн полную книгу .txt) 📗
— Я ничего о тебе не знаю, — сказал Ла Брава. — Может, ты неудачник, у тебя провал за провалом — в таком случае для тебя же будет лучше сдаться властям, тебе скостят несколько лет. Отправят тебя в Рейфорд, будешь там заниматься стриптизом и прослывешь «Мисс Исправительная Колония».
— Слышь, я ни у кого ничего не крал. За что же меня сажать?
— За убийство старика Мини, дяди Ричарда.
— Это еще что? Что ты гонишь? Вообще, о чем речь — ты хочешь засадить свою бабу в тюрьму?
— Нет, не хочу, — ответил Ла Брава. — И вот почему: я ей не доверяю. Ей ничего не стоит повесить все на нас. Она затеяла эту историю ради забавы. Деньги ей не нужны, она хотела приколоться.
— Приколоться!
— Ты понимаешь, о чем я? Очень эмоциональная женщина.
— Да, еще бы.
— Она брала деньги взаймы у того старика, которому принадлежит гостиница…
— Ну?
— А потом решила обворовать его.
— Ну и баба!
— Очень решительная женщина. Упертая, понимаешь? Она сказала, что не станет покупать машинку.
— Не станет? Почему?
— Из принципа. Не желает подчиняться силе. Она считает, ты все равно не понесешь машинку в полицию.
— Почему?
— Потому что если ты заложишь ее — так она просила тебе передать, — она назовет им твое имя. У них есть твое фото, отпечатки пальцев… Верно?
— Верно.
— Значит, если она сядет, ты тоже сядешь.
— А ты?
— А что я сделал?
— А Ричарда не ты убил?
— Ничего подобного я не говорил. Но я тебя понимаю: кое в чем ты прав.
— Да?
— Да, она может повесить Ричарда на меня. Попытается, во всяком случае.
— Тебе надо ее убить. Хочешь, чтобы это сделал я?
— Не стоит заходить так далеко. Но лучше не пытайся продать ей машинку.
— Да?
— Если копы ее заподозрят, они обыщут ее квартиру и найдут машинку, так?
— Так.
— Она перепугается и заложит нас обоих.
— Хорошо, так что же нам делать?
— Отдай машинку мне. Я избавлюсь от нее.
— Отдать тебе? А что я с этого буду иметь?
— Половину денег.
Кундо прикусил нижнюю губу и призадумался:
— Триста тысяч долларов?
— Точно.
— Как ты это обтяпаешь?
— Без проблем. Она отдала мне деньги, чтобы я их спрятал. На случай, если у нее будет обыск. Я отдам тебе половину, а ты мне — машинку.
— А что она сделает с нами? Это же ее деньги.
— Какая разница? Денег нет, машинки нет, и доказать она ничего не сможет. Если она попытается свалить все на нас, ее слово будет против нашего. Что она докажет?
— Ничего.
— Итак, все, что от тебя требуется, — передать мне машинку.
Кундо снова призадумался. Потом сказал:
— О'кей, если ты дашь мне половину денег, я избавлюсь от машинки.
— Если б мы были знакомы поближе, — возразил Ла Брава, — если бы мы были друзьями, я был бы не против. Но я тебя не знаю. Ты понимаешь меня? Отдай мне машинку, возьми половину добычи, и мы оба будем жить спокойно. Что скажешь?
Кундо снова призадумался и закивал:
— Хорошо, половина так половина. Фотоаппарат можешь оставить себе, мне он не нужен.
— Когда?
— Может, сегодня. После танцев.
— Почему не прямо сейчас? С тремя сотнями тысяч у тебя уже не будет надобности трясти тут задницей.
— Мне это нравится.
— Ладно, значит, позже?
— Дай подумать.
Ла Брава не мешал. Присмотревшись к кошачьим усикам на лице кубинца, он произнес:
— Знаешь, однажды я видел Фиделя Кастро вот как сейчас тебя. В Нью-Йорке.
— Да? А что ж ты не пристрелил его? Может, я бы тогда не попал в тюрьму.
— За что ты сидел?
— Я убил русского.
— Пытался выжать из него пару баксов, что ли?
— Жизнь — жестокая штука. Все время приходится кумекать: кто хочет тебя пришить? И никогда не знаешь в точности.
Ла Брава вынужден был согласиться с этим утверждением:
— Как сказал Роберт Мичем: «Я не хочу умирать, но уж если умирать, то последним».
Кубинец с подрисованными кошачьими усиками вытаращился на него и спросил:
— Какой такой Роббер Мичем?
Кундо Рей вернулся в свое логово на Бонита.
Он успел кое-что обдумать. Первое: с какой стати брать у фотографа половину денег, когда можно взять все? Второе: понадобится свет, чтобы разглядеть добычу, убедиться, что под верхним слоем купюр не напихана бумага. Хватит с него газетной бумаги. Он не собирался заглядывать в квартиру этой бабы, где, как уверял фотограф, все еще лежат деньги в пакете для мусора, он не хотел идти в незнакомое ему место, не хотел встречаться с фотографом в баре, или кафе, или в какой-нибудь круглосуточной забегаловке, но не хотел и выходить на улицу, в парк, где вовсе нет освещения.
Он перебрал все варианты, пока не остановился на имевшемся у него убежище на Бонита. Идеальное место. В этом квартале никто его не знал, быть может, даже не видел его. Надо только сделать так, чтобы фотограф там и остался, а самому по Семьдесят девятой улице выехать на федеральное шоссе, и к утру он уже будет в Джорджии, штат Атланта. С полным мешком денег он сможет добраться, куда пожелает. Фотографа найдут только через неделю, а то и через две, когда он провоняет: соседи позвонят копам, и те взломают дверь.
Неужели фотограф так наивен, так доверчив? Впрочем, охранники в Аламаре были полными придурками, деревенщиной, и этот парень не умнее их. То ли он и впрямь решил, что сумеет выторговать машинку за половину суммы, то ли собирается выкинуть какой-то фокус, чтобы получить машинку, а деньги оставить себе, — в любом случае он полный идиот, если думает, что ему это удастся.
Кундо чувствовал, как впивается в спину пушка, спрятанная под свободной шелковой рубашкой. Скоро придет фотограф. Прежде всего, убедиться, что в сумке деньги, а не бумага. Потом— сделать это. Без глупостей, по-быстрому. Тело оставить здесь. Потом смотаться, скажем, в Голливуд, посмотреть, как там обстоят дела. Точно, купить новые шмотки и рвануть в Голливуд.
Он посмотрел сквозь щель в жалюзи на улицу, огибавшую с угла здание, и ощутил легкое волнение. Пусто. Здесь всегда безлюдно, даже днем. Ему уже не терпелось. Когда же приедет этот парень? Нос зачесался, Кундо поскреб его пальцем, потом поглядел на руку и увидел, что на ней остался отпечаток черного фломастера, которым он наводил усы — от волнения забыл их смыть. Ничего страшного. Делов на полминуты.
Кундо покинул свой наблюдательный пост и через гостиную и небольшой коридор прошел в ванную. Дуло револьвера неприятно упиралось в спину, он вытащил пушку из штанов, положил ее на бачок унитаза, смыл с лица усики и принялся заворачивать оружие в туалетную бумагу— может, через слой бумаги острые края не будут так впиваться Со стороны входной двери послышался какой-то звук.
Кундо побежал в гостиную, выглянул— улица по-прежнему пуста, но у него за спиной, всего в нескольких футах, вновь послышался какой-то шум. Кундо так и подскочил. Подкрался к двери, прислушался— теперь стучали словно прямо ему по голове.
— Кто там?
— Это я, — откликнулся Ла Брава. — Парень с деньгами.
Кундо открыл дверь, придержал ее, чтобы фотографу удобнее было пройти, и тут вдруг почувствовал, какая в нем произошла перемена: это был совсем другой человек.
Ворвался, точно морской десантник, в левой руке пухлый мешок для мусора, в правой — «магнум» покойного Ричарда Ноблеса, дуло пока смотрит в пол. Кундо просто глазам своим не поверил. Ему хотелось вновь ощутить холодок и давление своей пушки, упиравшейся ему в спину, — сейчас эти ощущения показались бы ему приятными, но он забыл ее в ванной. Старательно разыгрывая недоумение, он спросил:
— Зачем тебе пушка, приятель?
— Чтобы ты меня уважал, — пояснил Ла Брава. — А усики-то ты так и не смыл.
Ох и не нравился Кундо этот чертов здоровенный «магнум»!
— Слушай, ты бы его убрал куда-нибудь, — предложил он.
— Задрал сзади рубаху и сунул себе в штаны? — уточнил Ла Брава. — А твой где, за поясом? Я знаю, ты купил пушку у Хавьера, он мой друг. Повернись-ка.
