Душной ночью в Каролине - Болл Джон (первая книга txt) 📗
– Это Вирджил, следователь по особо важным делам из Пасадены. Он хочет взглянуть на тело. Пусть посмотрит.
Закончив свое сообщение, Гиллспи прошествовал в туалет ополоснуть руки.
Смыв ощущение грязи от прикосновения к мертвому телу, Билл Гиллспи сразу же вспомнил о завтраке. С мыслью о сне он уже совсем распрощался. Возвращаться домой и бриться тоже не было смысла – в теперешних обстоятельствах не стоило слишком хорошо выглядеть, и тот факт, что у него имеются видимые признаки бессонных трудов, мог быть ему на руку. Он решил выйти и подкрепиться.
Он пересек служебное помещение, вышел к стоянке, кое-как втиснулся за руль и развернулся настолько стремительно, что машину занесло. Через шесть минут Гиллспи въехал на стоянку возле ночной закусочной и привел в трепет юного служителя уже одним своим видом, с каким взгромоздился на стул у стойки.
– Завтрак "по-деревенски", – скомандовал он.
Бармен поспешно кивнул и сразу же кинулся подавать булочку, яйца, бекон, поджаренные хлебцы и кофе, что и должно было составить завтрак "по-деревенски". Стараясь получше услужить, он ненароком разбил два яйца, выбросил и взял пару других. На сей раз вышло удачнее. Тем временем Гиллспи пил кофе, Ральф только успевал наполнять его чашку. Когда верзила наконец покончил с едой и удалился, не оставив на чай, парень почувствовал внезапную жажду и едва донес до рта стакан – так у него тряслись руки. Гиллспи не произнес ни слова сверх того, что заказал завтрак, но складки над его бровями выдавали сосредоточенность на какой-то мысли, которая явно не нравилась шерифу.
На обратном пути в полицию Гиллспи ехал медленнее. Солнце уже поднялось, и по шоссе время от времени проносились автомобили. Осторожность Гиллспи была продиктована отчасти нежеланием пренебрегать правилами движения, которые он, вступая в должность, торжественно поклялся соблюдать, а в основном – необходимостью обдумать ситуацию.
"Как взяться за розыск убийцы?" – спрашивал он себя. Обычно начинают с выяснения, кому покойный был поперек горла, но здесь-то ведь речь идет о простом ограблении. В морге Гиллспи уяснил две вещи: бумажник мертвого бесследно исчез, а Мантоли, как говорили, носил при себе солидные суммы. Ну хорошо, а как же теперь найти человека, который нанес покойному смертельный удар по голове и смылся глухой ночью, без всяких свидетелей? Как найти человека, которому нужно денег больше, чем ему полагается, и как напасть на след этих денег, если нет номеров серий и вообще не единой зацепки, кроме факта их существования? Если бы посреди шоссе шла какая-нибудь "нейтральная полоса", на которой могли остаться отпечатки следов или рисунок шин, а то ведь и этого не было. Что же, черт возьми, прикажете делать?
Ну, можно привлечь на помощь какого-нибудь эксперта по убийствам. А если тут под рукой всего один, да и тот с черной кожей? Гиллспи неожиданно повернул машину – он отказался от намерения не заезжать домой.
Не принимая душа, он протер дезодорантом подмышки, побрился, причесался и по улицам, на которых царило утреннее оживление, поехал к зданию полиции. В пути Гиллспи все же успел принять одно решение: он выставит Тиббса как можно скорее. Рекомендуя его, парни из Пасадены попросту валяли дурака – никто не докажет Гиллспи, будто цветной способен на что-то, чего он сам не сумеет сделать.
Почерпнув в этой идее новые силы, Гиллспи через две ступеньки взбежал по лестнице и приостановился у барьера в дежурке.
– Где Тиббс?
Дневной дежурный, которому конечно же все было прекрасно известно, ответил:
– Мне кажется, сэр, он все еще осматривает тело.
– Все еще осматривает! – взорвался Гиллспи. – Какого черта ему там нужно, долго ли выяснить, отчего умер человек, которого так хватили по голове, что разнесли череп?
– Я заглянул туда на минутку, прежде чем заступить, – ответил дежурный. – Он собирал грязь, которая осталась под ногтями у убитого. Он спросил, нет ли у нас микроскопа, и я сказал, что такого не числится. Потом он снял кольцо у мертвого с пальца и стал разглядывать инициалы внутри. Тут я вышел, мне было пора на дежурство.
Подойдя к кабинету, Гиллспи увидел Сэма Вуда.
– Я подумал, лучше уж доложусь вам, прежде чем идти домой, – объяснил Сэм, – на случай, если от меня потребуются какие-нибудь сведения или понадобится остаться на дежурстве.
На секунду Гиллспи позволил себе держаться по-человечески.
– Это очень любезно с вашей стороны, Вуд, – искренне произнес он. – Присядьте и скажите, что вы думаете о нашем цветном приятеле – полицейском Вирджиле Тиббсе.
Сэм уселся.
– По-моему, он толковый, – ответил он, глядя на шефа. Затем, будто это заявление показалось ему чересчур сильным, изменил тон. – Во всяком случае, он не боится иметь дело с трупами.
– Мне показалось, он обмолвился, что ему не по душе эти осмотры, – вставил Гиллспи.
– Я понял это в том смысле, что ему не по душе, когда убивают людей.
– По-моему, на этом и держится его работа.
Беседа была прервана – в дверях появился Вирджил Тиббс.
– Прошу прощения, джентльмены, – произнес он, – но не скажете ли вы, где я могу умыться?
Гиллспи отозвался незамедлительно:
– Комната для цветных – через холл направо.
Тиббс кивнул и исчез.
– Там нет ни мыла, ни полотенца, – напомнил Сэм.
– Обойдется рубашкой, – огрызнулся Гиллспи.
Сэм на мгновение напрягся, перекинул ногу на ногу и опять расслабился. Это не его дело. Он хотел было уйти и даже привстал, но вспомнил, что сам предложил остаться и еще не получил ответа. Он посмотрел на Гиллспи, а тот уставился на свои огромные руки, сложенные на столе. Лицо его стали затягивать грозовые тучи. Затем он поднял глаза.
– Пожалуй, тебе стоит сесть в машину и попробовать разузнать, где остановилась дочка этого Мантоли. Я слышал, она гостит у Эндикоттов. Надо сообщить ей, что произошло, и доставить сюда для официального опознания трупа. Понимаю, это будет нелегко, но такая уж у нас работа. И лучше отправляйся прямо сейчас, если хочешь застать ее, пока она не услышала от других. Мы-то не болтали, но в таком городке попробуй что-нибудь удержать в секрете.
В раскрытых дверях вновь появился Вирджил Тиббс и вопросительно посмотрел на Гиллспи.
– Вас интересуют результаты осмотра, сэр? – осведомился он.
Гиллспи слегка откинулся в своем кресле – при таком весе он не мог себе позволить большего, не рискуя опрокинуться.
– Я тут все обдумал, Вирджил, и решил, что самое для тебя лучшее – это уехать следующим же поездом. Здесь тебе не место. А про тело я знаю все, что мне нужно. Когда вернешься домой, передай своему начальнику, что я очень ему признателен за предложение воспользоваться твоими услугами, но это совершенно невозможно, и ты сам понимаешь почему.
Гиллспи принял прежнюю позу.
– Да, чуть не забыл, – добавил он. – У меня тут подготовлен документ, что мы не несем ответственность за твой арест, как выяснилось, не совсем законный. Я хочу, чтобы ты подписал его, прежде чем уехать.
– Скажу вам как полицейский полицейскому, – ровно произнес Тиббс, – что я и не собираюсь возбуждать дело о незаконном аресте ни против вас, ни против мистера Вуда. Оправдательный документ вам не понадобится. Спасибо за гостеприимство.
Вдруг чья-то рука отстранила Тиббса, и в дверях появился Пит с горящим от возбуждения лицом.
– Мы взяли его, шеф, намертво взяли. Это Харви Оберст. Он и раньше нам попадался. Ребята задержали его с бумажником Мантоли.
Гиллспи посмотрел на Тиббса, который все еще стоял у дверного косяка:
– Вот я и говорю, Вирджил, мы тут сами с усами. Так что можешь отправляться.
Глава 4
Билл Гиллспи перевел взгляд на Сэма.
– Ты что-нибудь ел? – спросил он.
– Только ночью, – отозвался Сэм.
– Тогда оставайся и пожуй. Пусть за дочкой Мантоли съездит Арнольд.
– Ничего, я и сам съезжу. Арнольд, наверное, не знает, как добраться до Эндикоттов, а я в курсе. Кстати, насчет еды, мы ведь предложили Вирджилу позавтракать, прямо-таки пообещали, сэр.
