Безумное танго - Арсеньева Елена (лучшие книги без регистрации .txt) 📗
Да ведь это горнист! Тот самый горнист с видеокассеты «Черное танго»… горнист, с которым «подавала пример» остальным «пионерам» Инга и с которым потом грубо сношался Фролов!
Что за бред?
Труп «горниста» провел по лбу бледной, покрытой гнилостными пятнами ладонью, издав гулкое стенанье, вырвавшееся, казалось, из самой глубины его полуразложившейся груди. Это был жуткий звук, и ему, как эхо, отозвались двумя сдавленными криками Алёна и очнувшаяся баба Варя.
Конечно, им в самом деле было страшно. Они ведь не видели того, что видел Юрий! Они не видели, что мертвец неосторожным движением смахнул с лица бровь, а заодно размазал одно из самых выразительных трупных пятен: сине-зеленое, с крошечными белыми личинками, уже отложенными могильными червями, грызшими его плоть…
Ну, триллер! Ей-богу, триллер!
Почти не веря глазам, не зная, то ли хохотать истерически, то ли матюгаться самым жутким матом, Юрий сгреб пятерней мертвеца за лицо и сильно потянул. Он не ожидал, что вся эта земля, и гниль, и мерзостная вонь так и поплывут меж пальцев, наполняя горло тошнотворной слюной, но в следующий миг что-то резиново хлюпнуло – и Юрий понял, что не ошибся. Он держал тонкую резиновую оболочку с искусно намалеванными на ней чертами, щедро политую сине-зеленой краской, а с открывшегося лица – другого лица! – на него глядели невинные голубенькие глазки типичного Митрофанушки: розовощекого, веснушчатого – и вполне живого, хоть и насмерть перепуганного.
– Что за хренотень? – растерянно спросил Юрий. – Покупайте маски, маски-фантомаски?
– Я его убила… убила… – донесся женский стон, и Юрий оглянулся на бабу Варю, которая стояла на коленях, простирая вперед дрожащие руки и глядя на бывший труп глазами, до того залитыми слезами, что они, пожалуй, ничего не видели.
У Алёны на лице было выражение неописуемого изумления. Она недоверчиво перекрестилась, глядя на «труп», – и испуганно взвизгнула, когда он вдруг сделал попытку вскочить. Но Юрий был начеку – «мертвец» получил по шее и припал к полу, тихонько подвывая: впрочем, жалобно и совсем не страшно.
– По-моему, он довольно-таки жив, – возразил Юрий, пытаясь поймать взгляд бабы Вари. Зрачки огромные, глаза сплошь залиты безумной чернотой… – Эй ты, Фантомас, отвечай: жив? Не слышу!
Приказ был подтвержден увесистым ударом по шее, и Фантомас проблеял:
– Жи-ив… Это была шутка! Шутка!
– Шутка? А как же тебя зовут, шутника этакого?
– Иванов… моя фамилия Иванов…
– Вспомни-ка получше!
Рука Юрия взлетела для нового тумака, и Фантомас простонал:
– Денис Кораблев! – Тут же поймал свирепый взгляд своего стража и завопил: – Нет, правда! Меня нарочно так назвали – в честь «Денискиных рассказов»! Ну разве я виноват, что родители ими в детстве бредили, а фамилия наша – Кораблевы?!
Похоже на правду…
Баба Варя растерянно моргнула. Дошло наконец, что трагедия обернулась фарсом!
Она провела ладонью по лицу, стирая слезы, а когда убрала руку, Юрию почудилось, будто она тоже сдернула маску – растерянности, страха, боли. Теперь у нее было совсем другое лицо, и взгляд тоже был совсем другой: сосредоточенный взгляд снайпера, не ведающего ни промаха, ни пощады.
Она оглянулась на племянницу, неодобрительно буркнула:
– Что за нелепая стрижка? Ты себя просто изуродовала, Алёна! – и снова уставилась на Юрия, как бы определив для себя мысленно, кто здесь командир.
– Несколько месяцев назад, в феврале, ко мне вломились два грабителя и начали надо мной измываться, пытаясь отнять Золотую Звезду моего покойного мужа, который был Героем Советского Союза, – начала она суховатым, несколько даже протокольным тоном, будто давала показания в кабинете следователя. – Когда они преступили всякие границы человечности, я смогла добраться до пистолета и застрелила одного из них. Меня задержали на несколько дней, потом выпустили и по суду оправдали.
Алёна тихо ахнула, и Юрий понял, что она впервые слышит обо всем этом. Да, их с бабушкой отношения не назовешь теплыми! Впрочем, эта баба Варя, Варвара Васильевна, точнее, – не из тех, кто жаждет какого-то особого родственного тепла. Ее одиночество – крепкая броня, скоро она окончательно придет в себя и будет только стыдиться, что какие-то люди, пусть даже внучатая племянница и ее друг, видели ее беззащитной, страдающей, слабой.
Нет, но какая молодец бабка! Застрелила грабителя, «преступившего всякие границы человечности»!
Застрелила, а теперь… Кажется, Юрий начал понимать, что здесь происходит.
– Спустя некоторое время в моей квартире начались странные явления, – все тем же сухим тоном продолжала свой «рапорт» Варвара Васильевна. – Сначала звонки, потом голоса, доносившиеся, как я теперь понимаю, с балкона, потом ледяной ветер, дующий под дверь. Голос все время твердил одно и то же: «Зачем ты меня убила?» Сегодня он завел ту же песню, но смог подобраться ко мне и даже схватить за горло. Я… признаться, я несколько растерялась… – Она смущенно кашлянула, плотнее запахивая на груди заношенный халатик, надетый поверх ночной рубахи.
– Растеряешься тут, – пробормотал Юрий, отводя глаза. – Тут с ума сойти недолго или вовсе от разрыва сердца умереть. Что, задача стояла именно такая? – возвысив голос, резко обернулся он к пленнику – и с удовольствием заметил, что новая тактика имеет успех: Фантомас втиснулся в пол:
– Нет, мы… просто шутка, я же говорю!
– Ну, ладно, – с искусственным равнодушием сказал Юрий, старательно зевая. – Время позднее, все устали. Предлагаю, не мудрствуя лукаво, позвонить по номеру 02 и вызвать сюда тех, кому и надлежит по долгу службы заниматься такими шутниками. Мы все дадим показания, а там маховик правосудия…
– Не надо милицию! – привскочил Денис. – Кончайте, мужики… в смысле, извините, товари… гражда… Извините! Я вам деньги отдам, клянусь, что ноги моей здесь больше не будет, и ничего вообще не будет: ни звонков, ни голосов, ни ветра…
– Деньги? – с хищным выражением перебил его Юрий. – Ага, значит, тебе заплатили, суке такой? Кто? И за что? Чтобы ты ста… немолодую женщину, фронтовичку, в гроб вогнал? Алёна, позвони-ка в милицию!
– Погодите! – взмолился Денис, пытаясь вскочить или хотя бы умоляюще схватить Юрия за руки. Придавленному коленом сверху, ему не удалось ни то ни другое, и он барахтался беспомощно и довольно-таки забавно.
Только вот свидетелям его телодвижений было совершенно не до смеха.
– Не надо! Ну на что вам эта милиция?
– Да потому, что там очень лихо умеют развязывать языки таким артистам! – пожал плечами Юрий.
– Откуда вы знаете? – приподнял голову Денис.
– Что ты артист? – Юрий довольно хмыкнул. Он и сам не понимал, почему это словцо столь удачно соскочило с языка. – Ты не просто пугал – ты от этого кайф ловил, я же видел. Тонкая художественная натура брала свое! Дело тут не только в деньгах, но и в эстетическом удовольствии. Давай рассказывай: кто, откуда, из какого театра, как влез в это дело, а мы уж посмотрим, что с тобой дальше делать. Только запомни: споткнешься хоть один раз, попробуешь отмолчаться – живенько звякнем куда надо. Понял?
Денис дернулся на полу.
– Кайф, эстетическое удовольствие… – пробормотал он насморочным голосом, как если бы нос у него был забит слезами. – Эта бабка, эта ваша героиня, между прочим, моего дружка прикончила. Мы с Пашкой с детства… В одну школу ходили, он из нашей студии…
– Студии? – вкрадчиво повторил Юрий.
– Студии телевизионного мастерства, – невнятно пробурчал, уткнувшись в пол, Денис.
– Телевизионного? Школа-студия Тамары Шестаковой? – недоверчиво подала голос Алёна, и новое содрогание Дениса подсказало, что догадка попала в цель. – Туда Инга ходит!
Денис окаменел, и Юрий понял, что это имя «трупу» знакомо.
Интересное кино! Нет, в самом деле – кино… Инга и тот покойник, которого столь талантливо изображал Денис, запечатлены на отвратительной пленке вместе с Фроловым. Вот беда – несмотря на свою отличную зрительную память, Юрий никак не мог вспомнить, присутствовал ли на том пионерском сборе также и Денис. Но сейчас это – вопрос второй. Куда важнее узнать, кто послал его к Варваре Васильевне.
