Педофил: Исповедь чудовища (СИ) - Крыжановский Пётр (первая книга .txt) 📗
В директоре Коулмен после слов ее подчиненного раздраженности и злости стало значительно меньше.
— Альф, повторяю тебе, ты не можешь вести расследование так, как ты это делаешь сейчас. Ты думаешь, что, не сказав мне имен и схемы, с помощью которой ты попал в Чикаго, повысив тон, заставишь меня успокоиться и почувствовать себя виноватой? — Рита встала из-за стола и, обойдя его, села в стоящее рядом с Альфредом кресло. — Ты не только мужчина, с которым у меня выходят отношения за рамки рабочих, ты еще и оперативник, за жизнь которого я отвечаю.
— Я знаю, Рита, — смотрел виновато тот на свою девушку. — И говорю тебе, что после того, как разберусь с ноутбуком, я напишу подробный рапорт обо всем, что мне известно. Я просто прошу относиться с пониманием к моему стилю работы. Будучи патрульным, я все делал сам, у меня даже напарника не было. — Альфред взял за руку Риту. — Ты тоже так больше не делай.
— Как?
— Никогда не говори, что ты мне неинтересна. Я, честно говоря, здесь только из-за тебя. Если бы не ты, я давно вернулся бы в Сиэтл.
Агент Хоуп встал и, держа за руку начальницу, помог ей сделать то же самое. Обняв, он прижал ее к себе всем телом. Растаявшая Рита обняла его в ответ, прижимаясь носом и губами к его шее.
— Ты не закрыл кабинет, — бормотала лениво она.
— Закрыть?
— Нет. Они так меня боятся, что сами никогда не приходят.
Альфред поцеловал Риту, и она, согнув ножку, совсем обмякла, наплевав на репутацию, которая в любой момент могла быть разрушена. На груди в районе сердца под пиджаком у Альфреда что-то завибрировало.
— О, как я на тебя действую, — оторвавшись от сладких губ, улыбнулась директор Коулмен.
Ее подчиненный вытащил из кармана смартфон.
— Это Поласки, — посмотрев пришедшее сообщение, сказал он. — Мне пора идти работать.
— Да, конечно, — понимающе сказала Рита, размыкая руки, обвивающиеся вокруг шеи. — Не забудь про рапорт.
— К вечеру закончу, — немного растерялся Альфред. — И еще, — остановился он у дверей. — Может, после работы сбежим ко мне или к тебе и поужинаем вместе?
— Зубную щетку брать? — ласкала глазами Альфреда Рита в ожидании предстоящего вечера.
— У меня есть для тебя запасная, в аэропорту купил.
С ощущением упавшего с плеч камня агент Хоуп вернулся к себе в кабинет. Войдя внутрь, он заметил, что у серебристого ноутбука вместе с Поласки стоит еще один агент. Склонившись над столом, они на что-то смотрели, хладнокровно обсуждая увиденное.
— Ну, что там? — отвлек коллег Альфред.
— Ничего особенного, — недовольно говорил Поласки, закрывая ноутбук. — Все, как и прежде, — тонны детской порнографии. Лица взрослых закрыты, голоса изменены. Это судя по тем двум роликам, которые мы посмотрели, — не вставая, он протянул ноутбук Альфреду. — Надеюсь, ты не попросишь меня просматривать все, что там есть?
— Нет, не попрошу, — без особого желания вступать в диалог, ответил федеральный агент. — Ты, конечно, дерьмо, Поласки, но все равно спасибо.
— Не забывайся, патрульный! — сказал ему вслед коллега так, чтобы все слышали.
Альфред сел за свой стол и открыл ноутбук. Надев наушники, он нажал два раза на тачпад и открыл папку, в которой упорядоченно хранились еще 374 папки. Выделив все, он сделал их активными и замерял суммарный «вес»: чуть больше терабайта. Все это были мультимедиа-файлы, фотографии и видео. Альфреда поразило, что Нэйтан Циммерман, имея отношения к бизнесу, связанному с педофилией, не особо волновался по поводу того, что его поймают, и хранил порнографический контент просто на своем ноутбуке в спальне. Папки на жестком диске в большинстве своем были пронумерованы, те, что были подписаны иначе, имели непонятные обозначения, скорее всего, представляющие собой аббревиатуры. Первым делом Альфред посмотрел на данные о том, когда файлы были сохранены на компьютер. Это не могло говорить о том, когда именно были сделаны фото и видео, но, по крайне мере, давало информацию о том, как давно столь мерзким промыслом занимался Нэйтан Циммерман.
Одну за другой открывая папки, Альфред старался увидеть в лицах несовершеннолетних, запечатленных на видео, тех, кого вот уже два года разыскивает ФБР. Видео были однообразными и пугающе спокойными. Преобладающее большинство детей, мальчиков и девочек, вступавшее в сексуальную связь со взрослыми мужчинами и порой с женщинами, не сопротивлялись. Те же, кто протестовал во время полового акта, ограничивался тихим похныкиваем.
Альфред с ужасом наблюдал, как на видео насильники начинают с игр — будь то детские игрушки или прятки. Дети изначально просто радуются и делают, что им положено делать, — дурачатся и смеются. Спустя какое-то время игры приобретают такую деталь, как физический контакт: добрый толстый дядя — или отец, или друг семьи, или воспитатель приюта, — с удовольствием катал на себе или шутя боролся с мальчиками шести-восьми лет. Если говорить о девочках, то изначально это была игра в куклы, которая почти всегда заканчивалась игрой в доктора с обязательным подробным медосмотром. Возраст девочек колебался от восьми до десяти лет, при этом видео с девочками было относительно немного — около 20 %.
Через быстро просмотренных несколько десятков файлов Альфред отметил для себя несколько закономерностей. Группа детей, подвергающихся совращению, — одна и та же. Насилуют их одни и те же мужчины, к которым время от времени присоединяются одни и те же две женщины. Интерьеры, включающие в себя белые серо-бежевые безликие стены, двуспальные кровати или лежащие на полу матрасы, а также свет от свисающих с потолка ламп, такие, что ни один специалист в криминалистике не сможет зацепиться хоть за что-то, что укажет на место проведения сьемок. Не все видео сделаны в Америке, один мальчик говорит на индонезийском и еще один на русском языке. В основном количестве роликов дети находились одни, без посторонних, в нижнем белье или без него. Такие видео напоминали некие визитные карточки или видеооткрытки.
Альфред много часов просидел у монитора чужого ноутбука, просматривая многочисленные короткие и длинные видеоролики. От созерцания глупо улыбающихся и непонимающих чудовищности происходящего детей и омерзительных взрослых его воротило. Спустя какое-то время его голова стала кружиться — не то от голода, не то от отвращения и злобы. Впадая в состояние, напоминающее транс, он еле заметно нервно покачивался, его щеки покраснели, дыхание стало глубоким, а в районе поясницы почему-то стала возникать сильная боль.
В течение многих часов просмотра видео ему пару раз казалось, что дети, запечатленные в роликах-открытках, знакомы ему. При его работе это не удивительно, за последние пару недель он просмотрел сотни фотографий без вести пропавших детей.
Скользя по столу, телефон Альфреда завибрировал. Близился к концу рабочий день, и небо за окном понемногу начало синеть. Федеральный агент, находясь в непонятном тяжелом состоянии, открыл папку с входящими сообщениями.
«Поехала домой, заеду заберу вещи и потом сразу к тебе. Целую. П. С. Не засиживайся допоздна».
Приятный СМС, который отправила Рита, не смог вернуть федерального агента в нормальное состояние. Отвернувшись на мгновенье от монитора и оглянувшись, Альфред заметил, что остался совершенно один в просторной комнате оперативного штаба. Стиснув зубы, он разозлился на то, что потратил весь день на такую мерзость и при этом не извлек никакой пользы для расследования.
— Ну, давай же! — ругал он себя вслух, открывая очередную пронумерованную папку.
В новом видео, не отличавшемся от остальных оригинальностью, все тот же фигурирующий во многих роликах крупный жирный боров, который, судя по количеству совращенным им детей, может считаться чемпионом среди педофилов, терся своим членом о спину шестилетнего мальчика, лежавшего на правом боку. Постанывая, он доводил себя до оргазма, эякулируя ребенку на гладкую спину.
— Ну хватит уже! — кричал заведенный Альфред. — Когда вы, суки, нажретесь! Вам все, блядь, мало!
