Пятая жертва - Никольская Наталья (серии книг читать бесплатно txt) 📗
Вершинина протянула Валере визитную карточку Льва Земовича.
– Шансы, конечно, невелики, – продолжила она, – но сейчас мы и такую возможность не можем сбрасывать со счетов. Если кто-то ее опознает, выясни, с кем ее там видели.
– Да уж, задачка, – Валера взял визитку и почесал затылок. На столе требовательно зазвонил внутренний телефон.
– Слушаю, Михаил Анатольевич, – при подчиненных она всегда обращалась к шефу по имени-отчеству.
– Валентина, – голос Мещерякова звучал намного мягче, чем во время утренней проповеди, – поднимись ко мне, будь добра.
– Хорошо, сейчас буду.
Она опустила трубку и посмотрела на Толкушкина с Маркеловым.
– Вопросы есть?
– Вроде, нет, – за обоих ответил Вадим.
– Тогда – вперед, – скомандовала Валандра, поднимаясь, – меня шеф вызывает. Если будут какие заминки, сразу звоните мне. Или сюда, или в машину, или на сотовый. Удачи вам.
– Спасибо, – они вышли.
Вершинина поправила перед зеркалом прическу и направилась к Мещерякову. Он сидел за столом, на котором стояла початая бутылка «Дербента», крохотное блюдце с тонко нарезанными дольками лимона и два пузатых бокала, один из которых был пустым.
– Дегустируешь? – с улыбкой спросила Вершинина.
Она прошла по мягкому ковру и села в кресло, изящным движением закинув ногу на ногу.
– Ага, – кивнул Мещеряков, – неплохой коньяк. Давай по маленькой, – он плеснул из бутылки в порожний бокал и придвинул его Вершининой.
– Ты что, для этого меня пригласил?
Сперва она хотела отказаться, но потом, решив, что глоток коньяка ей не помешает, взяла бокал в руки.
– Не только, – ответил Мещеряков, – давай за успешное расследование…
– Какое расследование? – сделала удивленное лицо Вершинина.
– Я видел, как от тебя выходил этот рыжий еврей, – объяснил Мещеряков.
– Черт бы тебя побрал, Миша, – усмехнулась Валандра, – я уж подумала было, что ты в моем кабинете установил скрытую камеру.
Довольный Мещеряков выпил коньяк и положил на язык дольку лимона.
– Ну, рассказывай.
– Да пока, собственно, нечего рассказывать, – она тоже сделала глоток из своего бокала, – только договор заключили.
– И сколько же ты с него срубила? – в первую очередь Мещерякова интересовала финансовая сторона дела.
– Пять тысяч, плюс накладные расходы. Двадцать процентов аванс, – сухо отчиталась Вершинина.
– Молодец, Валентина, – он плеснул себе еще коньяка, – можешь ведь, если захочешь.
Она не поддалась его веселому настроению и сделала еще глоток из бокала.
– Собственно, я сама собиралась к тебе зайти.
– Да, а что такое?
– У тебя ведь есть приятели в прокуратуре…
– Есть, ну и что?
– Маргарита Львовна, предположительно, погибла от руки маньяка. Ты читал, наверное, об этом у нас все газеты писали. Похоже, что это его пятое убийство.
– Вот в чем дело, – присвистнул Мещеряков, несколько ошарашенный этим заявлением, – ну, а при чем здесь прокуратура? Ты что, хочешь ознакомиться с материалами дела? – Он отрицательно покачал головой. – Ничего не получится.
– Да не нужны мне материалы, – Вершинина досадливо поморщилась, – можешь ты мне хотя бы фотографии достать?
– Фотографии жертв?
Она кивнула.
– Ну это-то еще можно попробовать, – неуверенно произнес Мещеряков.
– Так попробуй, Миша, – она твердо посмотрела ему в глаза, – и чем скорее, тем лучше.
– Скорее, скорее, – недовольно пробурчал шеф, но потянулся к телефонному аппарату.
Пока он пытался дозвониться, Вершинина встала и с бокалом, на дне которого еще плескались остатки коньяка, подошла к окну. Солнце светило вовсю, как бы наверстывая упущенное время. Тополиный пух, подгоняемый порывами ветра, создавал иллюзию снегопада. Каким-то непостижимым образом пух проникал даже сквозь плотно закрытые окна и одинокими снежинками кружил по кабинету, носимый потоком свежего воздуха из кондиционера.
Она допила, наконец, коньяк, приятным теплом разлившийся по телу и, подойдя к столу, опустилась в кресло. Мещеряков закрыл трубку ладонью и поднял на нее глаза.
– Кто там из твоих сможет забрать фотографии?
– Коля Антонов.
Мещеряков снова прижал трубку к уху.
– Запиши, Семен, придет Антонов Николай. Ну хорошо, с меня причитается. До встречи.
Он опустил трубку и вздохнул с таким облегчением, словно с плеч его свалился чугунный слиток весом не меньше тонны.
– Завтра к часу дня все будет готово, – выдохнул он.
– А быстрее нельзя?
– Это тебе на фотостудия «Кодак», а прокуратура, черт побери, – выругался он. – Скажи спасибо, что не через неделю, а завтра. Пакет будет у дежурного на фамилию Антонова. Пусть возьмет с собой паспорт.
– Спасибо, – поблагодарила Вершинина и встала, – если у тебя все, я пойду, мне надо работать.
– Может, еще по одной? – предложил Мещеряков.
– Извини, Миша, в другой раз.
– Ну и правильно, – он кивнул головой и взялся за бутылку.
Как определить, что движет убийцей? Какие мысли, чувства кроются в его сознании и в подсознании? Что им движет? Чувство вины? Мести? Какие-то нереализованные желания? Может быть. Для этого надо иметь хотя бы какую-то информацию. А что у меня имеется на настоящий момент? Практически ничего. Хотя почему – ничего? Известно, что преступник был знаком с жертвами, во всяком случае с Маргаритой Трауберг, или проник в ее квартиру хитростью. Но это уж очень неправдоподобно. Наверняка, она бы не впустила к себе незнакомого человека. Кстати, можно ведь посмотреть, когда она открывала дверь последний раз.
Я сняла трубку внутреннего телефона.
– Слушаю, Валентина Андреевна, – раздался в трубке голос Ганке.
– Валентин Валентиныч, Болдырев там?
– Здесь.
– Пусть принесет мне регистрационный журнал.
Через минуту в кабинет своей неторопливой походкой вразвалку вошел Болдырев.
– Вот, вы просили… – он положил журнал на стол.
Я поблагодарила его и открыла журнал на странице, вверху которой было написано: суббота, тридцатое мая тысяча девятьсот девяносто девятого года.
Итак, что у нас получается? Маргарита вышла из дома в восемь утра, скорее всего, отправилась в школу, вернее в лицей. Хотя кто знает, работают ли они по субботам? Я снова сняла телефонную трубку и набрала номер Маркелова. Он отозвался почти сразу.
– Вадим, ты в лицее?
– Да.
– Хорошо. Узнай, в какое время Маргарита Львовна пришла на работу тридцатого мая, как провела этот день и когда ушла домой? Запомнил?
– Да.
– Когда выяснишь все это, позвони мне.
– Хорошо.
Иногда Маркелов бывает чересчур скупым на слова. Я положила трубку и снова уткнулась в журнал. Так, ушла в восемь, вернулась в два. После этого выходила примерно на полчаса после пяти, может быть, в магазин? Затем вышла в последний раз – в восемь вечера. Вернулась в девять сорок пять, теперь уже ясно, что не одна, и в три пятнадцать ночи, дверь уже открывал убийца, чтобы выйти из квартиры. К этому времени Маргарита была уже мертва.
Вот такая вот получается картина. В общем-то, не картина пока еще, а эскиз или, лучше сказать, набросок.
Девушка-подросток в четырнадцать лет переживает драму – развод родителей. Живет после этого с матерью в однокомнатной квартире, видимо, нося в душе груз переживаний. Отец их поддерживает материально, но мужской ласки ей явно не хватает. В двадцать один год у нее все-таки появился приятель, но в нем, как мне кажется, она не нашла того, чего недодал ей отец. Поэтому вбила себе в голову, что на мужчин, в принципе, нельзя положиться. Исходя из этого, трудно себе представить ситуацию, в которой бы Маргарита могла пригласить к себе в дом малознакомого мужчину.
А кто тебе сказал, что он был ей малознаком? И вообще, почему убийцей не могла быть женщина? Ну, это уж ты хватила через край! Давай все-таки прыгать от печки, то есть от предположения, что убийца – мужчина. Что-то я не припомню случая, когда серийный убийца был женщиной. Значит, она все же пригласила его домой.
