Золотая месть - Гандольфи Саймон (книга жизни .txt) 📗
Семейная хроника сообщает, что 22 ноября 1840 года прапрадед сэра Филипа, ростовщик Кван Джили, впервые прибыл из Макао и обосновался на маленьком островке возле Гонконга. Он купил здесь участок в триста пятьдесят квадратных метров, протянувшийся на двести метров вдоль береговой линии. 26 января 1841 года Британский королевский флот приобрел в собственность Гонконг, а 25 июня шотландские купцы Ивэн Кэрнз и Мэтью Оливер были зарегистрированы в качестве владельцев этой земли. Таким образом, их собственность подлежала защите как со стороны китайских, так и британских властей. Так торговые дома «Ли и Кэрнз – Оливер» заложили здесь фундамент своей империи. Теперь, спустя полтора столетия, империя Ли подверглась нападению, и сэр Филип собирал все свои силы, черпая их отовсюду: в воздухе, пахнущем морем, в деловой сутолоке на пристани, в стоящем на рейде танкере.
Слуга принес поднос с чашкой горячего шоколада и свежеиспеченной булочкой. Это был обычный завтрак финансиста в течение последних тридцати лет, но сегодня все не удовлетворяло его, как и созерцание картины, и он не дотронулся до подноса. Спустя полчаса, уже принявший душ и одетый в легкий серый фланелевый костюм, он вышел на набережную. Сэр Филип спокойно побеседовал с группой докеров, скатывая шарики риса с рыбой на жестяном блюде, поздоровался с капитаном буксира, назвав его по имени, осведомился о здоровье его дочери, вызвал каменщика и велел проверить участок каменной кладки на пристани, заглянул в складские помещения. В 7.20 он вошел в контору фирмы Ли.
Кирпичное здание фирмы, выстроенное в 1886 году, стояло у самого выхода на главную пристань и занимало три этажа. На первом этаже располагалась бухгалтерия, заставленная рядами массивных столов из прочного черного дерева. Резной потолок был разделен балками на пятиметровые квадраты, в каждом из которых медленно вращались вентиляторы. Благодаря толстым стенам первого этажа, здесь не было нужды в кондиционере, но для компьютеров требовалось устройство против влажности.
Стол самого сэра Филипа располагался на возвышении в глубине помещения бухгалтерии. Зал был уже заполнен молодыми китайцами с зализанными назад волосами, которые сосредоточенно смотрели на экраны своих компьютеров. До прихода секретарши оставалось еще девять минут, и сэр Филип вкратце переговорил со специалистом по динамике рынка.
В 7.25 он поднялся по трем ступенькам на помост и сел за свой стол. Всем клеркам в зале было известно, что в это время обычно рассматриваются особенно интересные проблемы. Сэр Филип оглядел ряды склоненных голов, но никто из клерков не отозвался, и он повернулся, чтобы поздороваться со своей секретаршей, которая в этот момент выходила из кабины лифта. Мисс Джеймс служила у него вот уже тридцать пять лет. Она положила перед ним шесть папок в сафьяновых переплетах с утренними сводками. Сэр Филип должен был прочесть их до 8.00, когда его молодые помощники займут свои места за столами. Сегодня здесь должны были присутствовать пятеро из них: эксперты по банковскому делу, по судоходству, по недвижимости, по производственным вопросам и по сельскому хозяйству. Эксперт по вопросам энергетики отсутствовал – он участвовал в конференции на Филиппинах.
В 8.05 начальник внутренней охраны доложил, что конференц-зал проверен, и, согласно традиции, все поднялись по широкой деревянной лестнице на второй этаж. В течение последующих четырех часов предстояло обсудить различные аспекты деятельности огромной империи сэра Филипа. Благодаря таким ежедневным мозговым атакам с участием молодых специалистов его бизнес оставался динамичным и эффективным. Сам сэр Филип часто не присутствовал на таких конференциях, а если и присутствовал, то больше слушал, чем говорил.
Он перелистал сводки и мысленно отметил беспокойство по поводу слухов о грозящих Дому Ли финансовых трудностях. Эксперт по банковскому делу сообщал, что на бирже заметно волнение в связи с возможным исходом намеченной на 10.00 встречи сэра Филипа с руководством банка, а эксперт по недвижимости констатировал продолжающееся падение курса в лондонской конторе, обусловленное поступлением на рынок недвижимости двух новых зданий.
Вопросами недвижимости ведал Руди Бекенберг – он прибыл первым из «воспитанников» детского сада" сэра Филипа. Когда молодой немец еще учился в Брюссельском отделении Гарвардской школы бизнеса, он написал работу на тему творческих критериев оценки фирменных бухгалтерских счетов, привлекшую внимание сэра Филипа. Следующим был Томми Ли – дальний родственник сэра Филипа, выпускник Лондонской школы экономики по специальности банковское дело. Питер Камерон – по бабушке с материнской стороны – принадлежал к клану Кэрнзов. Сэр Филип взял его к себе на службу, прослышав, что некогда молодой человек работал в Отделе развития сельского хозяйства в Международном банке и его позиция вызывала там большую бучу. Внучатая племянница начальника Отдела судоходства Ширли Чинь защитила докторскую диссертацию на тему о скрытом субсидировании судостроения. Отсутствующий в данный момент Мики Тарма – уроженец Мадраса (Индия, штат Тамил-Налу) был специалистом по прогнозированию потребностей в энергии стран «третьего» мира.
Помощники сэра Филипа, так же как и сам хозяин, по пути к своим местам на помосте подходили то к одному, то к другому столу и что-то обсуждали с работниками. Сэр Филип поднялся, чтобы поздороваться с ними, и все уселись по своим местам, негромко переговариваясь в ожидании прихода шефа безопасности.
Шеф безопасности – костлявый американец с рыжими волосами и прыщавой физиономией – выглядел мальчишкой лет девятнадцати. Он был родом из Небраски, учился в Массачусетском технологическом институте и попал сюда через какое-то агентство. Поначалу строптивый американец решительно отказывался носить костюм, но в конце концов ему пришлось сдаться. Сейчас на нем был синий в полоску костюм из немнущейся ткани со слишком широким в плечах пиджаком и длинноватыми брюками, будто приобретенный в магазине благотворительных распродаж, белая майка с надписью «Любовь – злодейка» и устрашающего вида кроссовки. Все звали его Тимми, кроме сэра Филипа, именовавшего своего шефа безопасности Тимоти.
Служащие сэра Филипа были явно встревожены носившимися вокруг слухами, и когда хозяин во главе своего «детского сада» поднимался вверх по лестнице, то ощущал, что на него из зала устремлено множество глаз. Теперь, когда раздались первые выстрелы и сражение обещало быть жестоким, очень жестоким, сэр Филип впервые задумался – не слишком ли он стар для участия в этой битве.
Тимми, склонив голову перед хозяином (нечто среднее между поклоном и нервным тиком), открыл ключом дверь конференц-зала. Сэр Филип сел в кресло и сложил ладони поверх папок с утренними сводками, выжидая, пока его помощники разместятся за столом розового дерева. Потом он заговорил – на чистом английском, с произношением, типичным для британского высшего класса, тщательно подбирая каждое слово.
– В ваших утренних сводках чувствуется озабоченность, вызванная слухами по поводу состояния нашего бизнеса, – спокойно начал он свою речь. – Помните, что ваше призвание – это творческое мышление. Предоставьте болты и гайки механикам, Руди Бекенберг хотел было что-то сказать, но сэр Филип остановил его:
– Подождите, Руди. Прежде всего, нам нужно уяснить себе некоторые основные положения. Вам всем известно, что я подвергался нападению. Обо мне говорят, что я уже слишком стар, что я не в состоянии справиться с ситуацией. В обычной акционерной компании в подобном случае сразу начались бы попытки сместить меня – там руководство имеет обязательства перед держателями акций. В Доме Ли нет держателей акций. Но я задолжал нескольким банкам. Большинство из них – государственные общества, и, следовательно, вы сами должны решать, в чем состоит ваш долг. При этом, думая о своем будущем, вы должны учитывать, что ваше призвание – будить воображение людей, что вы – носители идей, или, может быть, правильнее было бы сказать – личности, рождающие идеи, а Ширли? – обратился он к молодой специалистке по судоходству, которая сидела слева от него, видимо целиком поглощенная собственными мыслями. – Я был воспитан в те времена, когда назвать кого-нибудь личностью значило оскорбить его – так что, возможно, я действительно слишком стар, слишком старомоден. Конечно, между этими двумя понятиями существует различие.
