Зов кукушки - Гэлбрейт Роберт (электронные книги без регистрации .txt) 📗

— Тэнзи?

— Да, Тэнзи Чиллингем. Такая гадина! Ничего удивительного, что они разводятся: в принципе, они и так жили типа каждый своей жизнью — их никогда вместе не видели. Если уж совсем честно, Фредди в тот раз вел себя еще более-менее прилично, если учесть, какая у него репутация. Ну занудствовал, лебезил перед Лули, но никаких пакостей себе не позволял, а ведь о нем чего только не болтают. Я, например, слышала, что у него вышла история с одной наивной девочкой, которой он пообещал роль в фильме… Уж не знаю, правда это или нет. — Сиара, прищурясь, осмотрела кончик сигареты. — Во всяком случае, заявлять в полицию она не стала.

— Вы сказали, что Фредди весь день нудил; это как?

— Боже мой, постоянно норовил типа отвести Лули в сторонку, пел ей, как обворожительна она будет на экране и каким потрясающим человеком был ее отец.

— Сэр Алек?

— Естественно, сэр Алек. Боже мой, — Сиара широко распахнула глаза, — да если б он знал ее родного отца, Лули бы на все пошла! Это у нее типа была мечта всей жизни. Нет, конечно, Фредди твердил, что когда-то давно знал сэра Алека, что они типа выросли в одном квартале Ист-Энда, а потому он теперь для Лули типа крестный отец. Может, он пошутить хотел, но у него плохо получалось. Короче, все понимали, что он спит и видит, как бы заманить Лули в свой фильм. Опять же на озере, во время обручения, все время выкрикивал: «Я поведу невесту к алтарю!» За ужином напился как сапожник. Дикки вынужден был заткнуть ему рот. После церемонии мы пошли в дом пить шампанское, и Фредди выдул типа еще две бутылки. Орал, что Лули станет великой актрисой, но она не реагировала. Даже не смотрела в его сторону. Устроилась с Эваном на диване, типа у них… — из густо подведенных глаз Сиары вдруг брызнули слезы, и она смахнула их раскрытыми ладонями своих точеных белых рук, — любовь до гроба. Она была чертовски счастлива, я никогда ее такой не видела.

— Вы еще раз столкнулись с Фредди Бестиги, но уже непосредственно перед смертью Лулы, вечером, это так? Разве его не было в вестибюле, когда вы с Лулой выходили из дому?

— Да. — Сиара все еще осушала глаза. — А вы откуда знаете?

— От охранника Уилсона. Он считает, что Бестиги сказал Луле что-то неприятное.

— Да. Так и было. У меня из головы вылетело. Фредди завел речь про Диби Макка. Что Лули типа ждет не дождется его приезда и что было бы здорово им вместе сняться в кино. Сейчас уже точно не помню, но он подпустил какую-то грязишку, понимаете?

— А Лула раньше знала, что Бестиги когда-то дружил с ее приемным отцом?

— Она мне сказала, что впервые слышит. Лули старалась держаться от Бестиги подальше. Да и жену его обходила стороной.

— Почему?

— Ну, Лули не хотела вливаться в их тусовку: не любила, когда мерятся, у чьего мужа яхта больше. Она была выше этого. Не то что сестрицы Чиллингем.

— Понятно, — сказал Страйк. — А теперь можно вас попросить во всех деталях описать, что происходило в тот день и вечер, когда вы с ней находились вместе?

Сиара бросила второй окурок в жестянку из-под кока-колы и тут же взялась за следующую сигарету.

— Хорошо. Сейчас соображу. Ну, приехала я к ней после обеда. Следом за мной появилась Брайони, подкорректировала ей брови, а потом нам обеим сделала маникюр. У нас получился типа девичник.

— И как вы нашли Лулу?

— Она была… — Сиара замялась, — ну, может, не такой счастливой, как неделю назад. Но уж никак не на грани самоубийства, нет-нет.

— Ее водителю, Кирану, показалось, что Лула была в каком-то подавленном настроении, когда вышла из дома своей матери в Челси.

— Боже мой, что ж тут непонятного? У ее мамы рак, вы в курсе?

— Во время вашей встречи Лула рассказывала что-нибудь о матери?

— По большому счету нет. Просто упомянула, что ездила ее проведать, потому как после операции мама немного… ну, вы понимаете, ослабла, но никому и в голову не могло прийти, что леди Бристоу на грани смерти.

— Значит, все считали, что операция прошла благополучно? А какие еще причины ухудшили ей настроение, она не говорила?

— Нет. — Сиара медленно покачала головой, и льняные волосы упали ей на лицо; она провела по ним пальцами, отбрасывая назад, и сделала глубокую затяжку. — Она была чуть-чуть усталой, чуть-чуть рассеянной, но я думала, это из-за мамы. У них были довольно странные отношения. Леди Бристоу чересчур ее опекала, ревновала. Луле с ней было… понимаете… душно.

— Вы не обратили внимания, Лула при вас кому-нибудь звонила?

— Нет, — подумав, ответила Сиара. — Помню, она все время проверяла свой мобильный, но чтобы сама кому-нибудь звонила — нет. Если и звонила, то тайком. Она пару раз выходила из комнаты. Нет, не знаю.

— Брайони считает, что Лула волновалась в ожидании приезда Диби Макка.

— Ой, я вас умоляю, — досадливо протянула Сиара. — Кто угодно волновался: Ги, Брайони… и даже я немножко, — с подкупающей откровенностью добавила она. — А Лули — совсем не так. У нее же была любовь с Эваном. Вы не всему верьте, что Брайони вам наговорила.

— Припомните: у Лулы был при себе листок голубой бумаги? Небольшой листок, исписанный ее почерком?

— Нет, — снова ответила Сиара. — А почему вы спрашиваете? Что еще за листок?

— Пока не знаю, — сказал Страйк, и Сиара вдруг изменилась в лице:

— Не хотите ли вы сказать, что она оставила записку? Боже мой! Безумие какое-то. Но… нет! Ведь это означало бы, что она заранее все решила.

— Необязательно, — возразил Страйк. — В ходе следствия вы упомянули, что Лула высказывала намерение оставить все брату. Помните?

— Да, конечно. — Сиара убежденно закивала. — Дело было так. Ги прислал Луле совершенно потрясающие сумочки из новой коллекции. Мне на такие знаки внимания рассчитывать не приходилось, хотя в рекламе снимались мы вместе. Короче, я одну распаковала, белую, марки «Кашиль», — это была просто прелесть. Ги делает для сумок съемную шелковую подкладку, и на этой был бесподобный африканский принт. Я и говорю: «Лули, отпиши мне вот эту» — просто шутки ради. А она такая: «Я все отпишу брату, но он наверняка позволит тебе взять на память все, что угодно».

Страйк наблюдал и слушал, пытаясь обнаружить признаки лжи или преувеличения, но нет: ее слова лились свободно и, похоже, от сердца.

— Какой-то странный разговор, вы не находите? — спросил он.

— Да, наверное, — ответила Сиара, вновь отбрасывая назад волосы. — Но это в духе Лули: у нее иногда бывало мрачновато-драматическое настроение. Ги ей говорил: «Не кукуй, Кукушка». Короче, — вздохнула Сиара, — намек мой насчет сумочки «Кашиль» она не поняла. Я-то надеялась, что Лули мне ее отдаст. Ей ведь прислали сразу четыре штуки.

— Как по-вашему, вы с Лулой были близкими подругами?

— Боже мой, суперблизкими, она мне все рассказывала.

— Два-три человека упоминали, что Лула была довольно недоверчива. Боялась, как бы ее признания не просочились в прессу. Я даже слышал, что она устраивала своим знакомым проверки, чтобы убедиться в их порядочности.

— Пожалуй, да, у нее иногда проявлялась излишняя мнительность, а все из-за того, что родная мать начала продавать газетам ее историю. Лули даже меня как-то раз спросила, рассказывала ли я кому-нибудь, что она снова сошлась с Эваном. Нет, ну в самом деле. Разве она могла такое удержать в секрете? Это было у всех на устах. Я тогда ей ответила: «Лули, плохо, когда о тебе говорят, но еще хуже, когда о тебе не говорят вовсе». Это Оскар Уайльд, — любезно уточнила Сиара. — Но Лули претила эта сторона известности.

— Ги Сомэ считает, что ему не нужно было уезжать за границу, — при нем Лула не вернулась бы к Даффилду.

Покосившись на дверь, Сиара понизила голос:

— В этом весь Ги. Он Лули шагу ступить не давал. Относился к ней с обожанием, по-настоящему ее любил. Считал, что Эван оказывает на нее дурное влияние, но, если честно, он Эвана совсем не знал. А Эван, конечно, чокнутый, но в душе добрый. К примеру, недавно поехал навестить леди Бристоу. Я ему тогда сказала: «Послушай, Эван, зачем ты себя так подставляешь?» Потому что ее родня, ну, вы понимаете, его терпеть не могла. И как вы думаете, что он мне ответил? «Просто хочу поговорить хоть с кем-нибудь, кто скучает по ней так же сильно, как я». До чего печально, правда?