Немые и проклятые - Уилсон Роберт Чарльз (онлайн книга без .TXT) 📗
— А что может сказать ЦРУ об участии ФБР в этом деле? — спросил Фалькон. — Уклонение от программы ФБР по защите свидетелей после выступления на суде по делу о торговле наркотиками, конечно, должно было заинтересовать ЦРУ?
— ЦРУ изучало документы только в свете поведения и заявлений сеньора Крагмэна. Я знаю, что у них имеется дело на Мигеля Веласко из-за его деятельности в правительстве Пиночета. Если там и есть что-то еще, оно, безусловно, засекречено.
— Ваш ответ составлен в рекордно короткие сроки и отличается вниманием к подробностям, — заметил Фалькон.
— У ЦРУ есть повод для гордости, — сказал Флауэрс. — После одиннадцатого сентября в работе службы произошли изменения, особенно в части времени реакции на все запросы, имеющие отношение к этой дате, даже если они касаются семьдесят третьего года.
— Я приложил к отчетам справку по делу Веги, — напомнил Элвира. — В разъяснительных целях.
— Это очень помогло, комиссар, — сказал Флауэрс.
— Какова была бы реакция ЦРУ, предоставь мы свидетельство встреч сеньора Крагмэна и… правительственных чиновников Соединенных Штатов? — спросил Фалькон, которому Марк Флауэрс казался чересчур милым и дружелюбным.
— Удивление, надо полагать, — ответил Флауэрс, сохранив абсолютно невозмутимое лицо.
— Как вам известно, жена сеньора Крагмэна была известным и очень увлеченным своим делом фотографом. В частности, любила фотографировать людей у реки, где ее муж как раз встречался с неким «Цыганом».
Флауэрс моргнул и ничего не сказал. Он протянул Элвире свою визитную карточку и вышел.
— У вас есть такие фотографии? — спросил Элвира.
— Нет, комиссар, — ответил Фалькон. — Это заявление — просто способ выяснить все до конца. Если сеньор Крагмэн был «сказочником», мы больше не увидим Марка Флауэрса. Но если он действительно поставлял информацию, кое-кто в консульстве обязательно встревожится. Я не прочь узнать, если вы получите сообщение из вышестоящих инстанций.
Зазвонил телефон Элвиры. Фалькон встал, чтобы уйти. Элвира жестом показал, чтобы он остался. Комиссар выслушал говорившего, что-то записал и положил трубку.
— Это старший офицер из Арасены, — сказал он. — Ему только что сообщили из пожарной службы, что лесной пожар, в последние несколько дней бушевавший в окрестностях Альмонастер-ла-Реаль, возник в результате поджога, и теперь они выяснили, что сначала загорелось уединенное имение, принадлежавшее старшему инспектору Альберто Монтесу. Дом практически полностью выгорел, но они нашли остатки таймера и считают, что он был подключен к устройству, воспламенившему большое количество бензина.
27
Вторник, 30 июля 2002 года
Жестокая жара до сих пор не отпустила город. Он корчился за спиной Фалькона, как чудовище в собственном зловонии, но простиравшаяся впереди открытая равнина, колыхание бурой травы, холмы вдалеке отвлекали от неприятных ощущений. Когда Фалькон подъехал к холмам, стало прохладней, хотя воздух все равно был не холоднее температуры тела. Ощущение побега из городского бетонного пекла к высокой зелени каштанов будоражило кровь. Или это реакция на песню Элтона Джона «Бенни и Джетс», доносившуюся из радио?
Даже представить невозможно, что в этих краях может случиться что-то ужасное. Если город притягивал к уродливым сосцам на щетинистом брюхе бедных, потерянных, продажных и растленных, то здесь природа казалась нетронутой. Солнечный свет проходил сквозь плотную листву деревьев, рассыпаясь пестрыми воспоминаниями о временах не столь сложных, пока Фалькон не свернул с главной дороги в направлении Альмонастер-ла-Реаль.
Он почувствовал запах угля от сгоревшего леса раньше, чем увидел почерневшие пни и голые обожженные деревья, которые тянули вверх ветви, лишенные коры, словно страдая от страшных ожогов. Земля, покрытая золой, еще тлеющими углями, дымилась, будто выдыхая невероятное истощение. Небо служило неумолимым фоном, как бы специально созданным, чтобы отчетливее выделялся этот черно-белый кошмар.
Полицейские и пожарные, которых он нашел в местном баре Альмонастера, были мрачными, а местные жители — потрясенными и усталыми, словно пережили ужасы войны. Они знали то, чего пока не знал Фалькон.
Его отвели к дому, уединенно стоящему в лесу, в нескольких километрах от городка. Его обугленный каркас без окон и крыши напоминал огромный, обожженный в печи человеческий череп.
Все, что было деревянного в доме, сгорело. Второго этажа больше не существовало. Он выгорел или обрушился на нижнее бетонное перекрытие под тяжестью крыши. Первый этаж был усыпан черной глиняной черепицей, обугленными балками и мебелью, покрытыми копотью матрасами, разбитыми телевизорами, лужами расплавленного и уже застывшего пластика.
Фалькона отвели в подвал, почти не тронутый огнем. Таких подвалов Фалькон не видел никогда. Четыре металлические двери, по две с каждой стороны короткого коридора. Снаружи на каждой двери — засовы, на которые можно навесить замки. Все комнаты без окон. В каждой — обгоревшие деревянные койки и тюфяки. Это были камеры. В них держали людей.
В одной из камер стены не оштукатурены — голая каменная кладка. В углу, возле кровати, кириллицей нацарапаны какие-то слова.
Фалькон с сопровождающими поднялся наверх. На краю участка, за границей того, что было кромкой леса, виднелись две кучи земли.
— Когда лес выгорел, мы заметили два холмика, — сказал офицер. — Мы вынули землю примерно на метр и нашли вот это…
Фалькон посмотрел вниз, на останки двух человек, покоящиеся в темных ямах.
— Мы не хотели рыть дальше, пока не приедет судебный медик, но местный врач измерил кости и считает, что это девочка и мальчик двенадцати— тринадцати лет. Он сказал, что они закопаны примерно около года назад — ткани разложились.
— Как часто в доме появлялись люди? — спросил Фалькон, ему нужно было хоть что-то сказать: гнев рвался наружу.
— Только по выходным, и не каждый раз. В основном по пятницам и вечерами по субботам.
— Вы когда-нибудь видели владельца?
— Старшего инспектора Монтеса? Конечно. Он заходил поздороваться. Сказал, что купил дом, а его друзья хотят его отстроить и использовать как охотничий домик.
Они вернулись в помещение, и Фалькон заметил, что на верхнем и нижнем этажах стояли кондиционеры.
— Значит, летом они тоже приезжали? — спросил Фалькон, указывая на почерневшие короба.
— Явно не ради охоты, — ответил офицер. — Да они вообще не охотились… Мы об этом не слишком задумывались. А поскольку владельцем был инспектор Монтес, мы не подозревали ничего…
Он запнулся. Слово «незаконного» казалось бледным для описания происходившего в этом страшном доме.
— Кто бы ни устроил поджог, он должен был привезти сюда много бензина, — сказал Фалькон. — Возможно, пользовались пластиковыми канистрами. Им бы понадобился грузовик. Свяжитесь со всеми заправочными станциями в округе и… ну, вы знаете, что делать.
Фалькон позвонил Элвире и доложил обстановку. Он попросил прислать Фелипе и Хорхе со сменой одежды, поскольку им наверняка придется остаться на ночь. Кроме того, попросил людей, чтобы проверить заправочные станции в районе Севильи, разыскивая грузовик, предположительно с двумя мужчинами, которые наполняли бензином большое количество пластиковых канистр поздно вечером в субботу или рано утром в воскресенье.
Он отключился и сказал офицеру, что район нужно оцепить и поставить охрану. Никто не должен ничего трогать на участке до прибытия криминалистов. Фалькон осмотрел кожухи кондиционеров на первом этаже и не нашел того, что искал. Он попросил принести лестницы. Отправили в город машину. Фалькон стоял на выжженной земле, озираясь вокруг, его трясло бешенство.
Вернулась машина с несколькими приставными лестницами. Фалькон прислонил их к стене дома и понял, что молится про себя. Взяв пакет для улик и пинцет, он взобрался по ступеням, чтобы осмотреть остатки кондиционеров, один за другим. На третьем он нашел, что искал: обгоревшая, но целая этикетка компании, установившей оборудование, — «Айр Акондисионадо Сентрал», Севилья — компания Игнасио Ортеги.
