Судить буду я - Мир-Хайдаров Рауль Мирсаидович (книги без сокращений txt) 📗
Подытоживая беседу, человек с розой в петлице сказал:
– Мы не ошиблись в вас, и ваш банк представляет для нас интерес, мы будем сотрудничать… Но когда мы впервые вышли на вашего бывшего патрона, находящегося ныне в заключении, в стране была другая ситуация, наш разговор происходил до объявления Узбекистаном суверенитета. Нестабильность политической обстановки на всей территории бывшего СССР заставила нас искать новые пути, изменять готовые планы. Те суммы, которые мы готовы были уже в следующем месяце перегнать к вам из Италии и Германии, неожиданно нашли новый адрес с абсолютной гарантией. Все решилось буквально на днях, на этой неделе, оттого и на встречу мы опоздали, только сегодня прибыли в Милан. У нас от вас, Артур Александрович, секретов нет: адреса новые – это Куба и Северная Корея, и мы, для начала, переводим деньги туда. Существует правило: не складывать все яйца в одну корзину, мы ему и будем следовать. Работайте, набирайте мощь и авторитет, и ваш час настанет, мы объявимся снова, не предупреждая, верим – вы наш человек. А за то, что пошли навстречу нам, партии, спасибо. – И они дружно поднялись, давая понять, что аудиенция закончилась.
Возвращались Шубарины домой опять же через Германию, на этом настоял их новый знакомый, немецкий банкир из Дюссельдорфа, вот только из-за этой встречи поездку в Милан можно было считать удачной. Как банкир он много выиграл от знакомства с коллегами, теперь он напрямую мог обращаться к десяти президентам крупных банков в Европе, чьи визитки он увозил с собой. Шубарин уже договорился с немецким коллегой, что сразу по возвращении пришлет на стажировку в Дюссельдорф пятерых служащих из своего банка. И все коллеги, без исключения, проявили интерес к его банку, к Узбекистану, к сотрудничеству с ним, как же тут считать поездку неудавшейся. Но главными для Артура Александровича на сегодня были только деньги партии, он заразился этой идеей насквозь, ему так хотелось быстрого результата, ведь он дома втянул в авантюру прокурора Камалова и генерала Саматова. Где-то в глубине души он лелеял еще одну надежду – вырвать из лагеря Анвара Абидовича. В Ташкенте он опекал его сыновей и обещал им перед отъездом в Италию, что скоро отец будет на свободе. Не удалось и это. Результаты встречи в Милане больше всего расстроили Анвара Абидовича, дожидавшегося до глубокой ночи возвращения Шубариных с виллы, ему оставалось только ждать, а ведь он уже рассчитывал, что через месяц-другой покинет свою постылую лагерную каптерку. В оставшиеся дни в Италии Артур Александрович не встречал нигде и Стрельцова, хотя внимательно вглядывался в людей и на прогулках, и в ресторане. Может, у него срок командировки кончился, а может, он выполнил свою программу, ведь его в детали операции не вводили.
В день отъезда он долго плескался в овальной ванне из розового мрамора, больше похожей на мини-бассейн, подводил итоги и отметил, что обе цели, поставленные им дома, слишком велики и значительны, чтобы реализоваться с первого захода, эта мысль несколько успокоила его, теперь он точно знал, что партийные деньги есть и их немало.
Из-за непредвиденной задержки в Дюссельдорфе Шубарин вернулся в Ташкент чуть позже, чем планировал. Самолет прилетел глубокой ночью, но утром он уже был в банке. Он часто звонил из Италии на работу и знал, какие дела ждут дома, многие из них требовали его личного участия. Первым делом он проверил автоответчик своего телефона и убедился, что уже три дня подряд названивает ему незнакомец, с которым они договорились встретиться сразу по возвращении. Значит, клиент из Германии прибыл, довольно потирая руки, улыбнулся Шубарин, уж очень он желал форсировать хоть эту операцию с деньгами преступного мира. Во второй половине дня он хотел созвониться с Камаловым и договориться о встрече, чтобы информировать его о поездке, и новость о том, что люди Талиба прибыли из Германии, оказалась бы кстати.
Незадолго до обеда у него раздался телефонный звонок. Звонил тот самый человек, встречи с которым он так жаждал. Незнакомец приветствовал с возвращением домой, расспросил о поездке, поинтересовался, какие из банкирских домов Европы были на торжествах, чем подтвердил, что банковское дело ему не чуждо и он знает, что творится в финансовом мире не только у нас, но и за кордоном. Затем он плавно перешел к делу и сказал, что звонит четвертый день подряд, что человек из Германии прибыл к назначенному сроку и очень нервничает, ибо завтра он позарез должен быть в Гамбурге.
– Ну мы сегодня и решим все дела, а на Гамбург у нас теперь ежедневный рейс, – успокоил Артур Александрович. На другом конце провода предложили:
– Прекрасно. Сейчас приближается время обеденного перерыва. Не возражаете, если мы встретимся и пообедаем в «Лидо», на вашей территории, говорят, этот ресторан принадлежит вам. Заодно и гостя обрадуем, он в восторге от узбекской кухни и счастлив, что мы вытащили его в Ташкент, а не в Милан, как я предлагал. Если вас устроит время и место, мы через час встречаемся в «Лидо», – заключил вдруг незнакомец, несколько убаюкав внимание Шубарина. От неожиданности Артур Александрович только и нашелся, что спросить:
– А сколько вас будет?
– Трое. Но вы с собой можете захватить кого хотите, мы не ограничиваем вашу свиту, доверяем вам.
– Нет, я буду один, – ответил он и откладывать, переносить встречу не стал: и немец спешил домой, да и к Камалову хотелось прийти с реальным результатом.
Отдав кое-какие распоряжения по банку, подписав бумаги, он позвонил прокурору, чтобы сообщить, что прибыл и что через час встречается с Талибом и его людьми в ресторане «Лидо», но Ферганца на месте не оказалось. На встречу он решил ехать с Коста, но когда попросил вызвать его наверх, того тоже не было на месте, поехал в аэропорт добывать авиабензин, «Мазерати» требовала топлива высокого качества. Предупредив людей на входе, чтобы Коста, как только появится, подъехал к «Лидо», Артур Александрович отправился на «Мазерати» на встречу.
В «Лидо» он не был больше года, в последний раз отмечал тут свой день рождения перед отъездом на стажировку в Германию. Собираясь в ресторан, он решил сообщить Наргиз и Икраму Махмудовичу, что намерен уступить им свой пай в «Лидо», чтобы они стали полновластными хозяевами престижного заведения. На территории ресторана он заметил изменения – появилась платная, хорошо оборудованная автостоянка, наверняка, как и большинство их в Ташкенте, контролируемая мафией. Артур Александрович не стал въезжать во двор, а оставил «Мазерати» на стоянке. Швейцар на входе не был знаком Шубарину, не был знаком ему и новый метрдотель, любезно встретивший его у лестницы. Как стремительно все меняется, подумал Артур Александрович, отмечая и новый интерьер, и новые занавески, а главное – новых людей, сновавших взад и вперед и не признававших его. Когда он поднялся на второй этаж, его уже поджидал Талиб в золотистом дакроновом костюме, при бабочке, в белых штиблетах – ну прямо эстрадная звезда. Он любезно поздоровался с Артуром Александровичем, по восточному ритуалу расспросил о житье-бытье и широким жестом показал в сторону закрытой кабины, где их ждали.
Шубарин, сказав, что подойдет туда минут через пять, направился в кабинет Наргиз, надеясь встретить там и Икрама Махмудовича, с которым некогда начинал в Лас-Вегасе. Но никого из них он не нашел. В приемной исправно работал огромный телевизор «Шарп», его подарок на день рождения Наргиз, новая секретарша тоже на знала его, и он не стал ей представляться, почему-то пришла в голову неожиданная поэтическая строка:
Я никому здесь не знаком,
А те, что помнили, давно забыли.
В кабинете за щедро накрытым столом Артура Александровича дожидались трое мужчин: Талиба он знал в лицо, полноватого, лысеющего блондина лет тридцати пяти он отгадал по голосу, а третий, высокий, накачанный парень, смахивающий на отставного регбиста, выходит, был немцем. Талиб представил обоих: человек, говоривший с ним по телефону, назвался Станиславом, а немец – Юрой, и объяснил, что восемь лет назад эмигрировал из Актюбинска, судя по небольшой наколке между большим и указательным пальцами, в молодости он имел судимость за хулиганство. Разлили шампанское и выпили за знакомство и начало делового сотрудничества. Закусывая, стали обговаривать условия сделки, и опять, как в Милане, на Артура Александровича посыпался шквал вопросов, задаваемых прежде всего лысеющим блондином Станиславом. Время от времени вставлял свой вопрос и немец Юра, он тоже владел ситуацией, но почему-то намеренно уступал инициативу толстяку, молчал лишь Талиб. Шубарин еще тогда, при первой встрече на стадионе в Мюнхене, понял, что тот всего лишь связной и представляет уголовный мир в чистом виде.
