Черная роза - Солнцева Наталья (серия книг txt) 📗
– Слу-у-шай! – удивилась Тина, приехав на работу и застав Людмилочку за компьютером. – Чего я раньше не замечала, так это твоей пылкой любви к технике!
Подруга пожала плечами и неопределенно хмыкнула, не отрываясь от экрана монитора.
– Я раньше сама в себе ничего такого не замечала! А теперь… кое-что изменилось.
– Ясно. Пойдем в зал, – вздохнула Тина. – Ленка там одна.
– Вот именно, что одна! – парировала Люмилочка, продолжая невозмутимо заниматься своим делом. – Читатели еще спят. Зима! Темно, скользко и холодно! Так что до обеда можем сидеть здесь. Если и забредет кто чисто случайно, Ленка его обслужит.
Тина и Людмилочка, – давние подруги, – работали в читальном зале большой московской библиотеки. Высокие потолки и до сих пор натираемые мастикой темные паркетные полы, мраморные колонны и запах столетней пыли придавали зданию волнующую торжественность и внушали трепет входящим. Но в последнее время технический прогресс все настойчивее и нахальнее вторгался в святая святых сего «храма мудрости». Повсюду появились компьютеры, ксероксы, факсы и прочие атрибуты делового мира. А перед Новым годом приходили ребята из компьютерной фирмы и подключили Интернет.
С этого момента Людмилочку стало не оторвать от «голубого экрана». Она перестала опаздывать, – что было для нее не характерно, – и приходила значительно раньше начала рабочего дня. Она начала задерживаться по вечерам, вызывая справедливый гнев супруга и его мамочки, которым приходилось водить Алеську в садик, а Павлика в школу. Даже беготня по магазинам отошла на второй план. Тина уже не раз слышала, как Людмилочка звонила Владу и слезно умоляла его «забежать в гастроном и купить продуктов», что было неслыханно! Гастрономы и аптеки были для нее местами обязательной посещаемости, так же как детская поликлиника и рынок.
– Чего ты грустная? – поинтересовалась Людмилочка, сверкнув своими желтыми, как у кошки, глазами. – Не выспалась, или как?
– Или как! – вздохнула Тина, едва сдерживая слезы.
После вчерашнего происшествия на дороге, связанного с гибелью подруги Татьяны Бардиной, она всю ночь не спала. Сиур отвез Татьяну домой и долго беседовал с ней на кухне. Они там вместе пили водку, в то время как Тина изнывала от скуки в огромной гостиной Бардиных, уставленной старинной мебелью и устеленной белыми коврами. Она старалась не смотреть на большой портрет мальчика и девочки, со счастливыми улыбками обнимающих пожилого мужчину. Мужчина тоже улыбался, но гораздо более сдержанно.
– Наверное, это отец Татьяны! – догадалась Тина.
Она изо всех сил старалась отогнать от себя мысли о Сиуре. Вернее, о нем и той красивой женщине, чей голос доносился из-за закрытой двери.
– Господи! Да я, кажется, ревную! – сказала она себе.
Это открытие ее не вдохновляло. Так вот она какая, – ревность! Ничего худшего вообразить невозможно! Ужас! И как это ее угораздило?! Почему раньше она ничего подобного не испытывала? Сиур не давал ей повода. Ни разу. А сейчас? Бардина потеряла близких, боится за свою жизнь, напугана и растеряна, вне себя от горя. Обратилась за помощью. Ну, что особенного? Сиур ей сочувствует, и это правильно. Естественная реакция любого нормального человека.
– Разве я хотела бы видеть его черствым, безжалостным и невежливым? – спрашивала себя Тина.
Нет, нет и нет! Так в чем же дело? Почему ее сердце неприятно сжимается, а в груди появляется пронзительный и злой холодок? Почему хочется распахнуть эту красивую, дорогую дубовую дверь и… Что «и»? Побить посуду? Устроить вульгарный скандал? Раскричаться, расплакаться, наконец? Обвинить эту Татьяну во всех смертных грехах?
Самое ужасное, что у нее нет никаких, – никаких! – оснований вести себя подобным образом. Боже! Она всегда презирала ревнивых женщин! А сама, оказывается…
Что именно «оказывается», Тина додумать не успела, потому что из кухни вышел Сиур и она пошла за ним, как во сне, стараясь сдержать готовые хлынуть ручьем слезы. Он что-то говорил ей, но она не слышала, оглушенная своим отчаянием, нахлынувшим на нее, как разлив горной реки. Мысли эти, – о том, как Сиур разговаривал с Татьяной за закрытой дверью, как они там смотрели друг на друга, а, возможно, и прикасались друг к другу, – были ужасны: они были подобны коршунам в стае белых лебедей. Наверное, он утешал плачущую женщину, обнимал ее или поглаживал по руке, как он это делал с Тиной, или…
– Нет, невыносимо находиться в таком состоянии! – думала она, сидя на заднем сиденье машины, инстинктивно заняв место Бардиной.
К стеклам окон липли большие снежинки и не таяли. Гололедица образовалась на дорогах, как всегда, неожиданно, и дорожные службы не справлялись. Колеса скользили, и автомобили носило по дороге туда-сюда. Ехали медленно и в полном молчании. Сиур обдумывал сказанное Бардиной, а Тина погрузилась в адское пекло ревности, «стрелы которой, – стрелы огненные». Такое случилось с нею впервые, с тех пор, как они с Сиуром встретились и полюбили друг друга.
– Ты ему сказала? – громко спросила Людмилочка, вырвав подругу из тяжких размышлений.
Тина удивленно подняла на нее покрасневшие от слез и бессонной ночи глаза. Она что, думала вслух? Выходит, что так.
– Что? Кому?..
– Сиуру! Чтобы он не закрывался на чужих кухнях с чужими бабами!
Тина отрицательно покачала головой. Конечно же, ничего такого она не сказала и говорить не собиралась. Во-первых, глупо, а во-вторых, бесполезно. Да и какие у нее основания?
– Ты знаешь, раньше мне такие мысли и в голову не приходили. Ну… я имею в виду, что Сиур…что он…
– Мужики все одинаковые! – безапелляционно заявила Людмилочка, отрываясь от компьютера. Несчастный вид Тины вызвал у нее сочувствие. – Но только не Сиур! Это ты сама накручиваешь!
– Да, наверное… Такое впечатление, что эта ревность не моя. Будто не я ее испытываю, а кто-то меня заставляет.
– Кто? – фыркнула подруга, окончательно отодвигаясь от экрана монитора и поворачиваясь к Тине. – Надеюсь, не Бардина?
– Что ты! Конечно, нет. Я сама не знаю! Так…лезет в голову всякое…
