Завещание профессора Яворского. Плата по старым долгам - Ростовцев Эдуард Исаакович (бесплатные полные книги txt) 📗

- Она - не вещь, чтобы уступать или не уступать ее, - спокойно, сам удивляясь своему спокойствию, возразил Олег. - Пусть сама решает, как ей быть.

- Думал скажете: чего суешься к девушке со своей любовью, старый хрыч?

- Вы не намного старше меня.

- К сожалению, намного, скоро пятьдесят... Это правда, что вы сделали ей предложение?

- Еще не сделал, но непременно сделаю.

- И в этом ваше преимущество.

- Мне сказали, что вы разводитесь с женой.

- Вас ввели в заблуждение. Но это ничего не меняет. Я люблю Славу и надеюсь, что она, взвесив все, не оставит меня своим расположением. Если, конечно, вы не потащите ее в ЗАГС.

- Считаете, что только этим я смогу склонить чашу весов в свою пользу?

- Отвечу ее любимой фразой: не считаю - знаю. Полина Петровна сумела внушить Славе, что она созрела для замужества и лучшего мужа, чем вы, ей не сыскать. Но я сомневаюсь и в том, и в другом. Слава относится к тем женщинам, которые, осознав свое естество, должны, грубо говоря, перебеситься, а у нее этот этап еще не прошел. Что же до мнения Полины Петровны о вас, то оно слишком субъективно.

Олег почувствовал, что краснеет - намек на его былые отношения с Полиной был слишком прозрачен.

- Вы - человек не робкого десятка, в чем я имел возможность убедиться - продолжал Мельник. - Но то ли в силу своего воспитания, то ли характера вы чересчур деликатны с женщинами. А это не тот случай, когда требуется деликатность. Славу надо еще укрощать и укрощать, что вам не удастся. К тому же она способный журналист, в чем видит свое призвание. Здесь ей открыты все двери, а в Киеве она не реализует себя. Киев есть Киев, и ваши возможности помочь ей там, как мне представляется, невелики. Подумайте и об этом. Сейчас вы увлечены друг другом, но увлечение - категория преходящая и ломать себе жизнь из-за этого, не очень-то серьезного чувства, неразумно.

Олег не нашел, что возразить.

- Дайте ей поостыть, - очевидно почувствовав, что его доводы не оставлены без внимания, усилил нажим Мельник. - Слава достаточно рассудительна, чтобы в спокойной обстановке обдумать и взвесить все. Вот и представьте ей такую возможность. Завтра первым же утренним рейсом возвращайтесь в Киев. Билет на самолет вам будет заказан. С Закалюком, как он мне доложил, вы договорились обо всем, следовательно, у вас нет необходимости задерживаться здесь. Не звоните и не пишите ей. Через месяц она сама вам позвонит или напишет при любом исходе. Это я гарантирую. Вы сами сказали, что доверяете ее выбору.

Логика у него была железная, а предложение казалось честным. Но Олег усомнился в его искренности: на себя Мельник не брал никаких обязательств. И вряд ли он оставит Мирославу в покое: он знает ее много лучше - знает как укротить и как ублажить ее. Достаточно вспомнить вояж в Австрию и платье от Кардена, не говоря уже о заманчивом для молодой журналистки месте в пресс-службе областной администрации. И это не предел возможностей сосновского губернатора, что Мирослава безусловно учитывает.

Мысль была горькой, но здравой и Олег сказал то, что лучше было бы не говорить:

- Надо ли понимать, что принимая ваше условие, я могу быть спокоен за свою договоренность с Закалюком?

Хотел уязвить Мельника, но тут же сообразил, что унизил себя. Хорошо, что Мельник не понял ни того, ни другого и согласно кивнул.

- И за свою безопасность, - уточнил он. - Не примите это как угрозу, я не сторонник устрашений. Но должен заметить, что вы обладаете поразительной способностью наживать себе врагов даже там, где вполне можно обойтись без них. Я уже не говорю о Буте и Завгороднем, хотя с газетчиками в наше время лучше не задираться. Шестопал - не велика фигура, но подлости ему не занимать, а сейчас он готов утопить вас в ложке воды. Но, как говорит Слава, это еще не смертельно. Хуже, что вы потревожили человека, которого даже я укрощаю с трудом.

- Он поделился с вами своей тревогой?

- Ирония в данном случае неуместна: Кошарный - злопамятный человек.

- Я тоже не страдаю забывчивостью.

- Какие у вас претензии к нему?

Вопрос был задан, казалось бы, без особого интереса, но именно поэтому Олег почувствовал, что его ответ не безразличен Мельнику.

- Он был одним из главных виновников гибели Игоря Тысячного.

- Он был таким же исполнителем, как и другие участники этой акции.

- Он был слишком рьяным исполнителем. И вы это знаете не хуже меня.

- Что вам надо от него?

- Чтобы он дал показания, а еще лучше рассказал журналистам об истинных причинах трагедии на Городокском шоссе.

Олег не кривил душой, и хотя эта мысль пришла ему в голову только сейчас, ее нельзя было назвать необдуманной. Другое дело, что фигура Кошарного интересовала его не только в связи с давней историей, но признаваться в этом Мельнику было бы опрометчиво.

- Дураком его считаете?

- Не посчитаю, если он поймет, что лучше об этом рассказать ему, нежели мне. Вашу фамилию можно не упоминать.

- Чем я обязан такой снисходительностью?

- На шоссе вы стояли рядом с Тысячным. Вам просто повезло, что остались живы.

- Что ж, справедливо. Но какой смысл мутить давно отстоявшуюся воду? Вы советовались со Славой?

- Своей статьей она развязала мне руки. Но посвящать ее в свои планы я не намерен. Это дело моей совести.

- Тысячный был вашим другом?

- Он был честным человеком. И я буду настаивать на реабилитации его имени.

- Боюсь, что Кошарный не поможет вам.

- В таком случае интервью журналистам центральных газет дам я.

И хотя это была импровизация, Олег решил, что именно так и поступит.

Мельник задумался, поскреб подбородок, затем усмехнулся каким-то своим мыслям:

- У нашего общего приятеля есть любимая поговорка: "Во многом знании - много печали". Хотя, кажется, это не поговорка - изречение какого-то мудреца. Не помните имени?

Не дожидаясь ответа, он встал, подошел к столику в углу комнаты, на котором стоял красный телефон, снял трубку, стал набирать номер. Но неожиданно положил трубку.

- Занято. Впрочем, успеется. Есть и другая поговорка: "Поспешишь людей насмешишь".

Вернувшись к столу, Мельник сел уже не рядом с Олегом - напротив, поддел вилкой ломтик ветчины, но не донес до рта, отложил вилку.

- Представляете реакцию Кошарного?

- Меня это не остановит.

- Что ж, попробую убедить его, хотя за результат не ручаюсь.

На этом сопутствующие темы, казалось бы, исчерпали себя, и Олег счел необходимым вернуться к основному разговору. Он еще думал о том, как это сделать - острых углов хватало и без того, когда Мельник пришел ему на помощь.

- Как получилось с поставкой Дулибскому филиалу бракованного оборудования? Вопрос не в пику вам, мне это надо знать.

- Не было и нет никакого брака. Вас неправильно информировали. Бракованное оборудование не перекупают опытные производственники с тем, чтобы уже через три-четыре месяца задействовать его.

Мельник недоверчиво посмотрел на Олега.

- Вы уверены, что поставленное филиалу оборудование можно задействовать?

- Наши специалисты не сомневаются в этом. К тому же Закалюк и не заплатил бы за брак.

Сказал и тут же пожалел об этом - по лицу губернатора пробежала тень.

- Он рассчитался с вами за оборудование?

- Нам еще причитается неустойка за несвоевременную оплату, - Олег попытался перевести разговор в другую плоскость. - Мы договорились, что этот долг будет учтен при акционировании объединения.

- И об этом вы уже договорились? - недобро усмехнулся Мельник. Какую часть акций он обещает вашей компании?

- Сошлись на тридцати семи процентах.

- Аферист! - в сердцах хлопнул ладонью по столу губернатор. - Не примите это на свой счет. Но больше десяти процентов компания не получит. А причитающиеся вам долги будут уплачены сполна. И не далее как завтра!

Олег был готов к такому повороту и выложил свой главный козырь.