Кто посеял ветер - Нойхаус Heлe (читать хорошую книгу .txt) 📗
– Вам что-нибудь известно о ее прошлом? О ее семье?
Фрауке задумалась на несколько секунд и затем сокрушенно покачала головой.
– Каждый раз, когда я заговаривала с ней на эту тему, она уходила от разговора. В ее жизни не было ничего особенно интересного, говорила она обычно в таких случаях. Ничего, о чем стоило бы рассказывать.
– Но у нее ведь есть какие-то интересы, – продолжала упорствовать Пия. – Хобби, пристрастия, знакомые?
– Нет, ничего такого. Странно, не правда ли? Хотя мы вместе проработали нескольких месяцев и виделись каждый день, я ничего не могу сказать о ней. В ней нет ничего особенного. Абсолютно.
Неприметность – лучшая маскировка, подумала Пия, и ее подозрения в отношении Анники Зоммерфельд еще более усилились. Те немногие киллеры, с которыми она сталкивалась в следственном изоляторе и в зале суда, отнюдь не обладали бросающейся в глаза внешностью, какими их изображают в кино, а были незаметными, подобно Аннике Зоммерфельд.
– Хотя совсем недавно я стала свидетелем необычного происшествия, – задумчиво произнесла Фрауке.
Она рассказала о том, как Ника догнала магазинную воровку и при этом сумела расправиться с двумя парнями. Пия слушала ее с любопытством.
– Джиу-джитсу, – заключила Фрауке, незаметно превратившаяся из обвиняемой в свидетельницу. – Для меня это явилось полной неожиданностью, но потом дело приняло и вовсе странный оборот. Она категорически запретила мне рассказывать об этом эпизоде Рики. Я была потрясена тем, с какой… злостью она на меня смотрела. Фактически угрожающе. Мне даже стало страшно. И это при том, что она вполовину меньше меня.
Чрезвычайно интересно. Итак, Анника Зоммерфельд была кое на что способна. Тем не менее сколько-нибудь убедительный мотив убивать Людвига Хиртрайтера у нее отсутствовал. Преданность Рики и Янису? Или, может быть, они знали о прошлом этой женщины и с помощью шантажа принудили ее убрать с дороги неудобного для них старика? У Фридерике Францен тоже не было очевидного мотива. Как и прежде, главным подозреваемым Пии оставался Теодоракис, и тот факт, что он скрылся, усиливал ее подозрение. Раздался стук в дверь, и в дверном проеме показалась голова Кема.
– Можно тебя на минуту?
Пия встала и вышла в коридор.
– Мне только что звонила Сара Тейссен, – сказал Кем. – Ее брат вернулся домой.
Пия молча смотрела на него. В голове у нее закрутились шестеренки. Последние четыре дня они проверяли алиби подозреваемых на момент убийства, запрашивали санкции на арест и обыск, выясняли детали преступления, и совершенно не замечали того, что было у них перед глазами.
– Что с тобой? – встревоженно спросил Кем после нескольких секунд молчания. – Тебе нехорошо?
Вместо ответа она повернулась к нему спиной.
– Госпожа Хиртрайтер, вы можете поехать сейчас со мной? – спросила она. – У меня есть к вам еще несколько вопросов, но мы можем договорить в автомобиле.
– Что…? – заговорил было Кем с выражением недоумения на лице.
– Марк Тейссен, – перебила его Пия. – О нем мы вообще не думали! Как можно было упустить его из виду!
– Ты должен обязательно заявить в полицию. – Рики сидела на стуле возле его кровати и старательно изображала озабоченность на лице. – Это же было бегство с места происшествия.
– Ерунда, – раздраженно сказал Янис. – Всем этим я обязан проклятой Нике.
– Нике? – изумленно переспросила Рики. – Она-то тут при чем?
– Ты бы спросила у нее, почему она решила спрятаться у нас. Если бы не она, ничего бы такого и не случилось.
– Я что-то не очень понимаю…
– Проклятье! Ты что, не видишь, что у меня больше нет зубов? – взорвался Янис.
– Прости, пожалуйста. – Рики склонилась над ним и прикоснулась к его руке. – А что ты имеешь в виду, говоря о Нике?
Янис посмотрел на нее. Благодаря привезенным Рики запасным очкам видел он теперь хорошо. Непонятно, она действительно так глупа или прикидывается?
– Твоя подруга убила одного типа и что-то там у него стащила, – сказал он. – Переутомилась на работе! Теперь она скрывается от полиции и этих головорезов, из-за которых я попал сюда.
Выражение недоумения исчезло с лица Рики.
– Если это так, ты сам виноват, – язвительно заметила она. – Ведь тебе непременно нужно было упомянуть ее имя. Ты хотел продемонстрировать свое знакомство с настоящим ученым климатологом. Ведь Ника предостерегала тебя от этого.
Янис бросил на нее угрюмый взгляд и отвернулся. Интересно, поймали ли уже Нику Айзенхут и его костоломы? Хоть бы уже поймали! Он больше не хотел видеть эту скрытную, лживую бабу, которая одевалась в тряпки с блошиного рынка и при этом тайком таскала с собой в дорожной сумке, вместе с айфоном и ноутбуком, несколько сотен тысяч евро! Точно так же ему осточертела и Рики! Как только он выпишется из больницы, соберет вещи, переедет к матери и поживет у нее, пока не найдет другую квартиру.
– Но ты прав. – Рики поднялась со стула и начала развешивать в шкафу свежую одежду Яниса. – Говоря откровенно, я испытала большое облегчение, узнав, что Ника ушла от нас.
– Что это вдруг? Мне казалось, ты рада, что она помогает тебе в магазине. – Даже без зубов насмешливый тон ему вполне удался.
– Да, я была рада, – холодно произнесла она. – До тех пор, пока не узнала, что ты положил на нее глаз.
Нужно было ожидать, что Марк сообщит ей эту новость при первой же возможности.
– Ничего подобного, скорее наоборот, – сказал он. Ему было необходимо сохранить ее расположение еще на несколько дней. Он прекрасно знал, какова Рики в ярости, и не сомневался, что она может выбросить все его вещи в мусорный бак. – Это она преследовала меня самым настоящим образом. Для меня не существуют другие женщины, кроме тебя, Рики. Клянусь тебе. Ты лучшая из всех, кого я когда-либо встречал.
Рики с сомнением взглянула на него и вздохнула. Янис попытался повернуться, чтобы лечь удобнее, и застонал от боли.
– Послушай, ты можешь попросить Марка, чтобы он занялся сайтом? Я написал некролог о Людвиге, он лежит на моем письменном столе. Его нужно разместить.
– Ладно. – Рики вновь повеселела. – Я скажу ему. Не волнуйся, я обо всем позабочусь. Ты, главное, поправляйся скорее.
– Через несколько дней я отсюда выйду, – сказал Янис. – В конце концов, лежать можно и дома.
От того, что Фрауке Хиртрайтер рассказала им по дороге от Хофхайма до Кенигштайна, спина у Пии покрылась мурашками. По всей очевидности, Марк Тейссен воспринимал Рики и Яниса как своего рода приемных родителей и восхищался ими от всего сердца. Подростки с неустойчивой и травмированной психикой нередко совершают непостижимые поступки, мотивированные ложно понимаемой преданностью, дабы угодить объекту своего поклонения. Она вспомнила о деле Паули, расследовавшемся ею несколько лет назад, о Лукасе ван ден Берге и Тареке Фидлере, которым она была обязана худшими часами своей жизни.
Сара уже ждала их у дверей дома.
– Он наверху, в своей комнате, – произнесла она шепотом.
– А где ваши родители? – поинтересовалась Пия.
– Мама в церкви, папа в офисе. Я не знаю, когда они вернутся.
Возможно, это было даже хорошо, что родители отсутствовали, но Пия сочла за лучшее провести допрос подростка в присутствии совершеннолетнего члена семьи.
– Вы не могли бы присутствовать при нашем разговоре с вашим братом? – спросила она.
Девушка с готовностью кивнула. Они поднялись вслед за ней по лестнице. Сара остановилась перед одной из дверей и постучала.
– Марк! Приехали сотрудники полиции и хотят поговорить с тобой. – Поскольку никакого ответа не было, она открыла дверь. Просторная комната располагалась в эркере здания. Паркетный пол, большие окна до пола, балкон, двери которого были распахнуты. Размеры помещения и солидная обстановка мало соответствовали обиталищу шестнадцатилетнего юноши. Сам он лежал на кровати с закрытыми глазами, закинув назад голову и подсунув под нее руки. В ушах у него торчали белые наушники айпода. Подойдя к нему, сестра тряхнула его за плечо. Он в испуге открыл глаза, вскочил с кровати и выдернул наушники из ушей.
