Твой последний шазам (СИ) - Мартин Ида (книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
С щенячьим восторгом он тут же кинулся мне на шею, охватил и со всей дури сдавил так, что я захрипел. От него пахло печеньем и поездом. Отдых явно пошел ему на пользу. Узкие рёбра покрылись небольшим слоем жира, худосочное лицо едва заметно округлилось, щёки порозовели. Коротко остриженные перед отъездом кудряшки отросли и вились сильнее обычного.
Бабушка радостно расхохоталась:
— Что? Соскучились, мальчики?
От её приторного умиления передернуло. Я решительно отпихнул Дятла.
— А представляешь, мы видели нетопырей? — тут же сообщил он. — Такие они страшные и пищат страшно. Ты же знаешь, кто это? Летучая мышь. Нам рассказывали, что обыкновенные синицы могут их сожрать. Представляешь? По весне, после зимней спячки, когда те ещё не проснулись. Синицы прилетают голодные и начинают клевать мышей. Я вот думаю, почему медведей тогда так никто не склёвывает?
Я уже успел немного подзабыть, какой он доставучий. Уютное, размеренное одиночество было безжалостно нарушено.
— Ваня, прекрати, — бабушка поморщилась и протянула мне сумки. — Отнеси на кухню.
Я живо подхватил их. Мне предстояло продержаться всего полдня. Быть покладистым и услужливым, как Дятел, он же Ваня Соломин. Строить из себя «хорошего мальчика» и во всем соглашаться с бабушкой. Ничего не должно было помешать предстоящему отъезду, а она была человеком настроения.
Пока бабушка мылась, я терпеливо выслушивал рассказы Дятла о том, как он купался в источниках, как ходил в горы, и как познакомился с девяностолетним генералом КГБ, но потом, переодевшись, она заступила на свой домашний пост и понеслось.
— А это ещё что такое? — потрясенно закричала на всю квартиру. — Никита! Иди сейчас же сюда.
Я понятия не имел, в чем уже успел провиниться, но подхватился сразу, чтобы не дай бог не разгорелся пожар.
— Что это такое? — она достала из сумки, привезенной от бабушки Гали, лоток с рыбой и сунула мне под нос.
По всей кухне распространилась страшная вонь.
— Рыба, — подражая Дятлу, я непонимающе захлопал глазами, хотя отлично понимал, что дело в том, что я совсем забыл про этот лоток, и два дня на жаре сделали своё дело.
— Почему ты не убрал её в холодильник?
— Я думал…
— Чем это ты, интересно, думал? — бабушка прошествовала к туалету и демонстративно выбросила рыбу в унитаз. — А твоя мама ещё говорит, что ты взрослый. Вот как так можно, Никита? Ты знаешь сколько сейчас такая рыба в магазине стоит? И с сентября цены ещё вырастут. А зарплаты, между прочим, не растут. Только курс доллара. Ты вообще понимаешь, что доллар растет?
По её собственному мнению, она запросто могла быть министром финансов, здравоохранения, образования, культуры и ряда других областей, при чем одновременно.
— Почему ты это не съел? Чем ты тут вообще питался?
— Прости, бабушка, жара. Есть совсем не хотелось.
Это было почти правдой, потому что оба дня мы с Трифоновым ходили в Мак и KFC.
— А знаешь, тебе Баба Галя маринованные огурцы прислала и помидоры, — обрадованно вспомнил я и спешно вытащил из-под стола рюкзак с банками.
— Надо же! — бабушка всплеснула руками. — Галина просто золото.
Она мигом забыла о протухшей рыбе и стала счастливо суетиться вокруг этих банок.
И пока она была такая довольная, я решил поговорить насчет поездки.
— Если что, ты на меня суп не вари, — начал я издалека, как бы между делом.
— Не выдумывай. Я куриный бульон сделаю. Он и в жару хорошо идёт.
— Нет, я просто уеду завтра. На несколько дней.
— Куда это? — она на секунду замерла.
— С ребятами на подработку.
— Что ещё за подработка такая?
— Ремонтировать пионерский лагерь. Им работники нужны, а мигрантам не доверяют. Сказали за три недели можно сто тысяч заработать.
— Пионерский лагерь — это хорошо, — одобрила бабушка. — Раньше такие замечательные лагеря были. Дима каждый год ездил. А мигрантам правильно не доверяют, сегодня они здесь, а завтра — ищи свищи.
— Вот именно, — с чувством сказал я, надеясь, что разговор можно считать состоявшимся, поскольку бабушку в известность я поставил, и с её стороны никаких возражений не встретил. Однако мои надежды моментально рассеялись, потому что на кухне возник Дятел, который как обычно всё слышал.
— А далеко это?
— В Подмосковье где-то, — обтекаемо ответил я, сигнализируя взглядом, чтобы не лез.
— А с кем ты поедешь?
— С ребятами, — произнес я с ещё большим нажимом.
Но Дятел намеков наглухо не понимал.
— С Андреем и Лёшей?
— Да!
Зная, что бабушка скептически относится к моей дружбе с Трифоновым и Криворотовым, я бы предпочел лишний раз об этом не болтать.
— Здорово, — завистливо протянул Дятел. — Весело, наверное.
— Какое весело? Там знаешь, как пахать нужно будет? Руками работать. Это тебе не в источнике плескаться.
— Всё равно классно, — тяжело и протяжно вздохнул. — Я бы тоже руками поработал.
В детских глазах светилась мольба.
— Ладно, — я взглянул на часы в телефоне и торопливо встал. — Пойду. Семь часов уже. Я одному человеку помочь обещал.
— Никит, — Дятел шагнул навстречу. — А можно я с вами поеду?
От его простецкой наглости я чуть не заорал. Чувствовал к чему идёт, но надеялся, что успею соскочить.
— Нет, прости, Вань, это не я решаю, — сказал я как можно спокойнее, чтобы бабушка вдруг не заподозрила, что я «проявляю агрессию». — Там все места уже заняты.
— Жаль, — он снова вздохнул. — Я бы вам помог.
Я тут же представил, как бы он нам помог, и у меня чуть приступ истерического смеха не случился.
— Да, жаль. Очень.
Хотел ещё попугать его, что там ужасные условия: комары, клещи, мошкара, да и весьма небезопасно, поскольку придется лазить по полуразрушенным строениям, но вовремя одумался. Услышав такое, бабушка меня точно никуда бы не отпустила. Когда Дятел был маленький, его укусил клещ и из-за этого у него теперь иногда случались приступы эпилепсии.
— Куда же поставить банки? — задумчиво пробубнила бабушка себе под нос, ей было совершенно не до нашего разговора. — Может, на балкон?
— Никит, а поговори с Андреем Трифоновым, чтобы меня тоже взять? — с неожиданной стыдливостью пролепетал Дятел, пропуская бабушкин вопрос мимо ушей.
— Это не он решает. Его самого позвали, и там всех уже записали, всем распределили места и питание. Лишние люди не предусмотрены. Сказали четверо. И больше никак.
Про питание придумалось на ходу, а прозвучало так, словно я в этот лагерь отдыхать собирался.
— Эх, жаль, — новый трагичный вздох.
— Вы меня слышали вообще или нет? — закричала бабушка мне на ухо. — Нужно банки на балкон отнести.
— Там же завал, — сказал Дятел.
— Вот вы его и разберите. Давно пора.
— А чего разбирать? Просто на помойку всё отнести, — опрометчиво ляпнул он.
— На помойку?! — бабушка метнула в него убийственный взгляд. Счастье, что не я это ляпнул. — Как тебе не стыдно, Ваня. Родители горбатятся, зарабатывают, стараются жизнь вам приличную обеспечить, а вы ничего не цените.
— Но там мои лыжи с пятого класса. Они маленькие и крепление сломано.
— Детям твоим достанутся. Мы не миллионеры!
— А чугунная мясорубка? — не унимался Дятел. — Она кому достанется?
— Это раритет. Через сто лет она дороже автомобиля стоить будет.
— Ну, а магнитола? Она не работает и её уже никогда не починишь.
Дурацкий Дятел. Бабушка взвилась окончательно:
— Совести у вас нет! Память о дедушке — на помойку. Значит так, сейчас оба идёте и приводите балкон в порядок. Что-то лишнее можно на антресоли убрать.
На антресолях места не было, это я знал точно, но промолчал и снова взглянул на часы. Семь пятнадцать. До дома этой Тони минут двадцать быстрым шагом, на другую сторону шоссе. Я обещал прийти к восьми.
— Мне нужно будет уйти, — осторожно сказал я. — Но через час я вернусь и всё сделаю.
Бабушка рассержено обернулась.
