Шерлок Холмс и железнодорожный маньяк - Робертс Барри (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗

– А разве эти двое имеют какое-то отношение к крушению?

– Весьма вероятно, что никакого, хотя я уверен в обратном. Однако этот инцидент относится к разряду так называемых «государственных дел», поэтому сейчас я не имею возможности в деталях изложить вам мои подозрения. Тем не менее довольно точно можно обрисовать, как произошла трагедия, при условии, что эта информация останется между нами до тех самых пор, пока я не сочту нужным ее обнародовать.

Рэдли заметно напрягся.

– Мистер Холмс, – произнес он, – мне кажется, вы требуете слишком. Я уже говорил, как важно разрешение этой загадки для меня и моих компаньонов. Как вы можете просить меня держать в секрете ваши открытия?

– Мистер Рэдли, то, что я обнаружил, не оставляет на Лондонской юго-западной компании ни грана вины. Но в этом деле, по всей видимости, затронуты национальные интересы. До тех пор пока я не избавлюсь от всяческих сомнений на сей счет, мне придется просить вас хранить молчание, даже для ваших коллег.

– В таком случае, мистер Холмс, мне придется смириться.

– Спасибо, – кивнул Холмс. – Итак, господа, надеюсь вы помните, что я еще в самом начале утверждал, что не являюсь экспертом в железнодорожных делах. Как выяснилось из криминальных хроник, случаев умышленного столкновения поездов в Британии не было, весьма сомнительно также, чтобы сие могло случиться дважды в течение трех месяцев. Тем не менее показания сигнальщика Дэя в Грэнтэме и странная история с гудками навели меня на мысль о том, что могло случиться, чтобы крушение было результатом преступления.

– И все подтвердилось? – не выдержал Рэдли, но Холмс не обратил внимания на его вопрос.

– Прошлой ночью я поставил эксперимент в надежде, что обнаружу какую-либо более очевидную причину. В результате же случайно эксперимент выявил не только тот факт, что плимутский поезд умышленно пустили под откос, но и способ, каким это было сделано.

– И как же?! – хором спросили мы с Рэдли.

– Посредством хитроумного изобретения маньяка – вот этого! – воскликнул Холмс и вытащил из кармана конверт. Открыв его, он вытряхнул оттуда несколько комочков темно-коричневого смолистого вещества.

Мы с Рэдли пристально разглядывали темные кусочки, а Холмс тем временем продолжал:

– Когда поезд покидал Тэмпл-Коумб 30 июня, его вели трезвые, здоровые и опытные люди. Но прежде чем он достиг Солсбери, с ними случилось что-то такое, в результате чего они превратились в сомнамбул. Оба не заметили, что подъезжают к Солсбери, или не смогли правильно отреагировать на то, что заметили. Однако не могли же они оба заснуть? Кроме того, нам достоверно известно, что по крайней мере один из них бодрствовал до самого конца, до ужасной развязки этой коллизии.

– Откуда же мы это знаем? – осведомился я.

– Гудок, Ватсон! Когда они на всех парах ворвались в Солсбери, или Роббинс или Гэдд потянул ручку гудка – последняя попытка предупредить тех, кто впереди. Другими словами, между Тэмпл-Коумбом и Солсбери с ними что-то случилось, и они уже не осознавали, что происходит. Правда, один из них все-таки сообразил, что катастрофы не избежать, и послал последнее предупреждение.

– В таком случае, они находились под воздействием наркотиков! – воскликнул я, глядя на комочки перед моими глазами и вспоминая собственные переживания прошлой ночи.

– Гениально, Ватсон! Да, машинист Роббинс и кочегар Гэдд были приведены в состояние полнейшего отупения мощными опиатами.

– Как же их подсунули?! – удивился Рэдли. – Ведь если бы вместе с пищей или водой, вряд ли удалось бы так точно рассчитать время?

– Этого вещества и не было ни в пище, ни в питье, впрочем, не было и необходимости, строго выдерживать временной интервал точно в какой-то момент времени. Намерение маньяка заключалось в том, чтобы плимутский поезд не доехал до Лондона той ночью. Он знал, как вы понимаете, что скорый поезд, управляемый невменяемыми машинистом и кочегаром, неизбежно потерпит крушение где-то по дороге.

– Так каким же образом к ним это попало? – спросил я.

– Я соскоблил эту «грязь» с поверхности топки прошлой ночью. Похоже, пока четыреста двадцать первый стоял в Тэмпл-Коумбе 30 июня, кто-то вымазал дверцу топки краской, перемешанной с неким смолистым опиатом. Паровоз набирал скорость на пути от Тэмпл-Коумба к Солсбери, пары этой смеси благодаря тяге просачивались из топки в кабину машиниста, а Роббинс и Гэдд вдыхали их. Как и наша бригада прошлой ночью, они впали в сонную одурь, бросив своего стального коня на произвол судьбы, что и привело его к гибели.

– Кошмар! – ужаснулся Рэдли. – Но почему это повторилось прошлой ночью?

– Потому что наркосмола еще не полностью испарилась и потому что малая скорость локомотива привела к уменьшению тяги и к тому, что ослабленные пары наркотика с большей легкостью концентрировались в кабине. Ни Ватсон, ни я, высунувшись наружу, не подверглись воздействию. Правда, Ватсон, повернувшись, надышался-таки отравленного дыма, я же был защищен шарфом, которым ранее замотал лицо от ветра. Как я уже говорил, господа, прошлой ночью чуть не разыгралась еще одна трагедия, потому что я вопреки самому себе теоретизировал, опережая факты и утверждая, что преступление в этом случае не является объяснением.

– Кто способен на такое, Холмс, и почему? – изумился я.

– Чтобы установить имя преступника, я предлагаю мистеру Рэдли обратиться в местную полицию, дабы выяснить, вместе с хозяйкой нашей гостиницы в Тэмпл-Коумбе, какого числа к ней явился тот астроном. Если это, как я полагаю, произошло 30 июня, то наиболее точное описание этого человека и есть то, что нам нужно. На вопрос «почему» отвечу лишь то, что безумную бойню устроили ради того, чтобы задержать плимутский экспресс. Поскольку доктор Ватсон отдохнул и, похоже, полностью пришел в себя, мы с ним отправимся в Лондон в надежде получить более развернутый ответ.

8

РАЗВЕРНУТЫЙ ОТВЕТ

По случаю отпуска я запер свой дом в Кенсингтоне, распустив на отдых немногочисленных домочадцев. Поэтому штаб-квартиру мы с Холмсом устроили в гостинице, неподалеку от вокзала Ватерлоо. По приезде вечером того же дня мы отправились отсюда на Пэл-Мэл в клуб «Диоген».

Я уже где-то приводил описание этого самого необычного в Лондоне клуба, отличающегося суровым и непреложным правилом, согласно которому в его стенах нельзя ни с кем разговаривать. Старший брат моего друга, Майкрофт Холмс, будучи одним из основателей клуба, теперь ежевечерне наслаждался привилегией, которую он и его коллеги себе создали. О самом Майкрофте я толком ничего не знал и основывался только на том, что мне говорил Холмс, – брат его якобы занимает очень высокий пост; во всяком случае, Шерлок утверждал, что полномочия и сфера влияния Майкрофта столь велики, что при определенных обстоятельствах он, по сути дела, и играет роль правительства. Я, правда, не припоминаю, чтобы когда-нибудь встречал его имя в газетах. То, что такой облеченный властью человек неизвестен широкой публике, свидетельствует не только об осторожности, с которой в этой стране обращаются с государственными делами, но также и о его собственном «модус вивенди». Он жил в апартаментах на Пэл-Мэл, в двух шагах от своего любимого клуба, а его рабочий стол находился в Сент-Джеймсском дворце [2], немногим дальше. Между этими тремя пунктами он перемещался с постоянством планеты, движущейся по своей орбите, и только чудовищное потрясение могло сбить его с курса. Холмс утверждал, что Майкрофт в интеллектуальном отношении намного превосходит его самого, а скрытое от посторонних глаз существование брата продиктовано только леностью.

Швейцар клуба «Диоген» провел нас в комнату для гостей, единственную во всем помещении комнату, где разрешено разговаривать, и мы застыли у окна, выходящего на Пэл-Мэл, в ожидании Майкрофта. Наконец дверь распахнулась и на пороге возникла высокая и плотная фигура. Несмотря на комплекцию, лицо его сохраняло некую резкость и тонкость черт младшего брата, но глаза были тусклыми, водянисто-серыми, совершенно лишенными силы и глубины глаз моего Друга.