Круг Матарезе - Ладлэм Роберт (полные книги .txt) 📗
– Куда вы клоните? – поинтересовался Брэй.
– У меня немало исследований, а значит, конкретных примеров. Я люблю эти игры, этот занимательный поиск. На семинарских занятиях я учу своих коллег составлять картотеки операций, контрагентов, сумм, размеров инвестиций.
– А что по этому поводу вы можете сказать относительно «Транском»? – вновь задал вопрос Скофилд. – На нее у вас тоже есть картотека?
– О, конечно. Именно это я и имел в виду, когда говорил о других странах.
– И какие же это страны?
Гольдман поднялся с кресла и подошел к камину, собираясь с мыслями.
– Давайте начнем с заводов Верахтена. Например, известно, что финансовые отчеты «Транском» включают сведения о выплатах некоторых сумм адвокатской конторе «Гемейнхофф – Сэлэнджер» в Эссене. А эта контора, в свою очередь, имеет тесные связи с руководством заводов Верахтена, так что отношения между агентами в данном случае вполне очевидны.
– А что относительно других стран?
– Давайте посмотрим.
Гольдман достал из ящика письменного стола несколько карточек.
– Вот сразу итоги, чтобы не утомлять вас всей последовательностью выводов. Япония, Киото, фирма «Айкава – Онмура»… что-то в этом роде. В Европе, помимо известной нам «Верахтен», – в ряде стран от Нидерландов до Португалии. Все они входят в круг интересов «Транском». Вот, к примеру, адвокатская контора в Амстердаме… – Гольдман на минуту замолчал, потом продолжил: – Кстати, «Нидерландз текстайл» – это всего лишь «зонтик», то есть прикрытие для определенных компаний в Лиссабоне… Ну вот, чтобы быть более точным, это будет связь не с Лиссабоном, а с Турином. А это уже Италия.
– Турин? – Брэй подался вперед.
– Да, Турин.
– А кто может интересовать их там?
– Давайте посмотрим. Здесь указана адвокатская контора «Палладино ла Тона», что означает связь только с одной компанией, или компаниями, – Скоцци-Паравачини.
– Так это, значит, на самом деле гигантский картель? – спросил Брэй как можно более равнодушным голосом.
– Бог мой, да конечно же! Когда вы проведете все эти связи, то увидите, какая соткалась паутина. Я еще не упоминал Англию, Южную Африку, Испанию. Этот белокаменный дворец на Конгресс-стрит на самом деле представляет мировую федерацию. И вся эта идея родилась в голове одного человека, Николаса Гвидероне.
– Похоже, вы одобряете это все? – Брэй был потрясен.
– Да нет же. Я не люблю, когда вся экономическая мощь концентрируется в одних руках, но согласитесь, впечатляет! Этот Гвидероне – прямо Карнеги или Рокфеллер наших дней.
– Да, я слышал о нем.
– Больше! Он куда больше Рокфеллера, Карнеги, кого там еще… Все современные деловые люди, даже крупнейшие их представители из Детройта и с Уолл-стрит, ничто по сравнению с Николасом Гвидероне. Он последний из исчезающих гигантов, подлинный монарх индустрии и финансов. Ведь он сотрудничает со всем миром, в том числе и с Москвой.
– С Москвой?
– Да, представьте себе. Здесь нет ничего удивительного. Он потратил много сил на то, чтобы наконец заработал промышленный и финансовый канал Восток – Запад. Ему сейчас около восьмидесяти лет, но ума и энергии у него по-прежнему в избытке.
– А сам он из Бостона?
– Да, и это удивительная история. Он пришел в эту страну еще ребенком. Ребенок-иммигрант десяти или двенадцати лет, без матери, с едва образованным отцом, сошедший с океанского корабля.
Скофилд невольно сжал ручки кресла. Он почувствовал, как все у него напряглось внутри, и сделал над собой усилие, чтобы не выдать своего состояния.
– А откуда пришел этот корабль?
– Из Италии, – ответил Гольдман, отпив глоток. – Откуда-то с юга. Возможно, с Сицилии или соседних островов.
Брэй уже боялся задавать вопросы, но надо было обрести ясность.
– А не слыхали вы, не приходилось Николасу Гвидероне встречаться с членами семьи Эпплетон?
Гольдман взглянул на гостя поверх стакана.
– Я могу заверить вас в этом. Но, кроме меня, об этом знают почти все в Бостоне. Семья Гвидероне работала на Эпплетонов еще во времена, когда был жив их дед. Именно старый Эпплетон дал мальчику образование. Это было не просто: в те дни было такое нашествие ирландцев! Итальянцам пришлось туго, ведь очень трудно конкурировать с ними.
– А дед? Это был Джошуа Эпплетон II, не так ли? – очень тихо спросил Брэй.
– Да.
– И он сделал все… для этого ребенка, для этого Николо.
– Чертовски много забот возложил на себя старикан, разве не так? А ведь в тот период он потерпел жестокий финансовый крах. Семейство буквально клало зубы на полку. И это продолжалось бы еще бог знает сколько, но старый Джошуа словно увидел некий таинственный знак на белой стене.
– Что вы хотите сказать?
– Гвидероне впоследствии все ему отыграл. Приемышу удалось возвратить несколько сотен тысяч долларов, и, прежде чем старик сошел в могилу, его дела пошли в гору, а положение с финансами укрепилось почти во всех международных банках. И все это благодаря итальянскому мальчишке, которому он когда-то дал приют в своем доме.
– Боже мой!..
– Да! А я вам что говорю?! Это очень поучительная история, и я советую вам ознакомиться со всем этим, почитать…
– Особенно интересно, если вы знаете, где надо искать и зачем.
– Я не совсем понял, что вы сказали?
– Гвидероне… – задумчиво произнес Скофилд. – Гвидероне. Это ведь от итальянского «гвида», что означает присматривать, сопровождать, водить.
– Или «пастух», «пастырь», – добавил Гольдман.
Брэй пригнул голову, его глаза округлились. Он, набычившись, исподлобья смотрел на адвоката.
– Что вы сказали?
Гольдман был озадачен видом гостя.
– Это сказал не я, это он сам сказал. Месяцев семь-восемь назад, выступая в ООН.
– В ООН?!
– Да. Гвидероне был приглашен туда, чтобы выступить на Генеральной Ассамблее. Причем приглашение было сделано единодушно. А разве вы не слышали об этом? Выступление передавалось по всему миру. Оно также было передано на итальянском и французском языках.
– Мне не довелось слышать его. А о чем, собственно, он докладывал, выступая перед Ассамблеей?
– Пиренейская проблема. Да, в общем, он много чего сказал. И о своем имени, и о том, что пастух ведет свои стада на хорошие пастбища, оберегая каждую овцу, чтобы не сорвалась с уступа и не полетела в пропасть. Он – за интернациональные связи, основанные на реальных экономических нуждах. Он считает, что совместные усилия породят новую мораль и нравственность, продиктованную нуждами человечества. С философской точки зрения это звучало странновато, но речь его произвела настолько сильное впечатление на слушателей, что он был избран полноправным членом Экономического совета ООН. И это не просто почетное звание! Он настолько богат и влиятелен, что многие правительства просто не могут с ним не считаться.
– Вы сами слышали его выступление?
– Конечно, – рассмеялся адвокат. – Мы все слышали. Да еще видели по телевизору. Если вы пропустили этот момент, то вас следует исключить из списков насельников земного шара. – Гольдман очень развеселился.
– Какое впечатление произвел на вас его голос?
Гольдман взглянул на жену.
– Да ведь он очень старый человек. Все еще энергичный, но тем не менее старый. Как бы ты могла его описать, дорогая?
– Так же, как и ты, – ответила она. – Старый человек, с жестким взглядом, привыкший, что все очень внимательно прислушиваются и повинуются ему. Мне запомнилась одна деталь, но это и правда скорее относится к его голосу. Голос высокий, пронзительный, может быть, чуть задыхающийся, но говорил он очень отчетливо, прекрасно выговаривая каждое слово, и очень точно по смыслу. Вы не упустили бы ничего из его речи.
Скофилд сидел неподвижно, закрыв глаза, и думал о слепой женщине с корсиканских холмов Порто-Веккьо, слушавшей однажды этот голос по радио. Голос, что жестче ветра.
Он нашел пастушка!
Глава 33
Он нашел его!
