Под конвоем лжи - Силва Дэниел (полные книги .txt) 📗
Этим вечером он одиноко плелся по тихой улице в угасающем сумеречном свете.
До войны он проводил многие вечера в библиотеке, где бродил, подобно призраку, среди стеллажей до поздней ночи. Случалось, что он засыпал в читальном зале за столом. Мисс Уолфорд дала ночным дежурным строгие указания: в случае обнаружения спящего профессора Вайкери его следовало разбудить, надеть на него плащ и отправить домой на ночлег.
Затемнение все изменило. Каждую ночь город погружался в кромешную тьму. Коренные лондонцы путались в улицах, по которым ходили в течение многих лет. Вайкери, страдавший от куриной слепоты, почти полностью утратил способность ориентироваться в городе. Он вообразил для себя, что именно таким Лондон был две тысячи лет тому назад, когда он представлял собой всего лишь кучки бревенчатых хижин, разбросанные по обоим болотистым берегам Темзы. Связь времен распалась, столетия ушли в небытие, неумолимый прогресс человечества оказался под угрозой прекращения в результате ударов бомбардировщиков Геринга. Каждый день Вайкери спешил уйти из колледжа и мчался, чтобы попасть домой до того, как превратится в беспомощного скитальца на затемненных улицах Челси. Благополучно добравшись до дому, он выпивал свои традиционные два бокала бургундского и съедал отбивную с горохом, которую горничная оставляла для него на тарелке в теплой духовке. Если бы профессору не готовили пищу, ему, вероятно, пришлось бы голодать, поскольку он до сих пор не смог разобраться в тонкостях оснащения современной английской кухни.
После обеда он некоторое время слушал музыку или радиоспектакль, иногда читал детективные романы. Об этом своем пристрастии он не говорил никому. Вайкери любил тайны; ему нравилось разгадывать загадки, нравилось использовать свое мастерство в дедукции и построении умозаключений для разгадки преступлений, прежде чем автор любезно сделает это за него. Он также любил изучать характеры персонажей детективов и часто находил в них параллели своей собственной работе — почему хорошие люди подчас совершают дурные поступки.
Сон осуществлялся поэтапно. Начинался сон, как правило, в его любимом кресле, при горящей настольной лампе. Затем он перебирался на кушетку. И уже после этого, обычно незадолго до рассвета, направлялся наверх, в свою спальню. Бывало и так, что от усилия, необходимого для того, чтобы снять одежду, он разгуливался и не мог снова заснуть. В таких случаях он лежал с открытыми глазами, думал и ждал наступления серого рассвета и хихикающего крика старой сороки, которая каждое утро плескалась в купальне для птиц, устроенной в саду.
Он сомневался в том, что ему удастся заснуть этой ночью — после получения личного вызова к Черчиллю.
В том, что Черчилль позвонил ему на службу, не было ничего необычного, несколько странным казался только выбор времени для этого звонка. Вайкери подружился с Черчиллем осенью 1935 года, после того как посетил лекцию, которую Черчилль читал в Лондоне. Черчилль, жестко стесненный в возможностях теми ограничениями, которые накладывают на депутатов с задней скамьи, был одним из немногочисленных политиков, предупреждавших Британию о страшной опасности, которую представляли нацисты. В тот вечер он заявил, что Германия в лихорадочном темпе ведет перевооружение и что Гитлер намеревается начать войну, как только наберет достаточно сил. Англия тоже должна немедленно приступить к перевооружению, говорил он, а не то она окажется перед лицом угрозы нацистского вторжения. Слушатели в большинстве считали, что Черчилль спятил, и его беспощадно ошикали. Черчилль прервал свое выступление и вернулся в Чартуэлл глубоко подавленный.
Тем вечером Вайкери стоял в задних рядах слушателей и наблюдал за происходившим. Он также внимательно следил за развитием событий в Германии с момента прихода Гитлера к власти. Без излишней настойчивости, но твердо он предсказывал своим коллегам, что между Англией и Германией скоро начнется война, возможно, даже до исхода десятилетия. Никто его не слушал. Очень многие считали, что Гитлер является прекрасным противовесом Советскому Союзу, и поэтому его следует поддержать. Вайкери думал об этом как о полнейшей глупости. Наряду с большинством англичан он воспринимал Черчилля как излишне склонного к авантюрам и чрезмерно агрессивного политика. Но когда речь зашла о нацистах, Вайкери решил, что Черчилль целиком и полностью прав.
Вернувшись домой, Вайкери сел за стол и написал Черчиллю письмо из одной фразы: «Я посетил Вашу лекцию в Лондоне и согласен с каждым Вашим утверждением». Через пять дней почта принесла ответ. «Мой бог, в конце концов выяснилось, что я все же не одинок. На моей стороне сам великий Вайкери! Прошу Вас оказать мне честь и приехать в Чартуэлл на ленч в это воскресенье».
Их первая встреча оказалась удачной. Вайкери был сразу же включен в круг ученых, журналистов, государственных чиновников и офицеров, которых Черчилль сделал своими советниками. В первую очередь они снабжали его информацией обо всем, что происходило в Германии на протяжении второй половины десятилетия. Уинстон заставлял Вайкери слушать, а сам, расхаживая по древнему деревянному полу своей фамильной библиотеки, излагал свои теории о намерениях немцев. Иногда Вайкери не соглашался и требовал, чтобы Черчилль обосновал свою позицию. Иногда Черчилль выходил из себя и отказывался уступать. В подобных случаях Вайкери твердо придерживался своего мнения. Такие отношения явились прочной основой их дружбы.
Теперь, пробираясь по улицам в сгущающихся сумерках, Вайкери думал о вызове к Черчиллю в Чартуэлл. Премьер-министр, конечно же, не намеревался ограничиться только дружеской болтовней.
Вайкери свернул на улицу, вдоль которой тянулись георгианские дома с белыми террасами, подкрашенными весенним закатом в розовые тона. Он шел медленно, с таким видом, будто что-то потерял, в одной руке тащил тяжелый, будто свинцовый, портфель, а вторую засунул в карман плаща. В одной из дверей появилась привлекательная женщина примерно его возраста. Следом за нею вышел красивый мужчина со скучающим выражением лица. Даже издалека, даже при своем ужасном зрении Вайкери безошибочно узнал Элен. Он узнал бы ее везде и всюду: ее подчеркнуто прямую осанку, длинную шею, походку, которая всегда казалась брезгливой, будто она опасалась наступить на что-то отвратительное. Вайкери смотрел, как парочка устраивалась на заднем сиденье автомобиля, управляемого шофером. Машина тронулась с места и покатилась ему навстречу. Отвернись, чертов болван! Не смотри на нее! Но он не смог заставить себя последовать собственному совету. Когда автомобиль поравнялся с ним, он повернул голову и взглянул на заднее сиденье. Она заметила его — лишь на мгновение, — но успела узнать. Обеспокоенная, она быстро отвернулась и уставилась в другую сторону. Через заднее стекло автомобиля Вайкери разглядел, как она тут же обернулась к мужу и что-то сказала ему, а тот со смехом взглянул назад.
