Квест - Акунин Борис (книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
CODE-5
– …Да-да. Я пообещал вам, что Франция проиграет эту войну. И я своё обещание исполнил. Ваша страна победила.
Они стояли в крестьянском дворе. Над соломенными крышами изб завывал осенний ветер. В поле горели костры – там ночевали те, кому не хватило места в деревне.
– Объясните, – недоверчиво сказал Фондорин. – С сегодняшнего утра ничего не произошло. Сражения не было, армия не тронулась с места.
– В том-то и дело. Сражения не будет, а завтра мы повернём назад.
– В Москву?!
– Нет. Сейчас я всё расскажу… – Фармацевт снял очки. В его глазах вспыхнули искорки – отражённый свет огней. – После утреннего происшествия, когда император чуть не попал в плен, он вызвал меня для беседы с глазу на глаз. Хоть во время стычки государь держался безукоризненно, инцидент глубоко потряс его. «У меня к вам две просьбы, Анкр, – сказал он. – Изготовьте мне яд мгновенного действия. Я не могу позволить себе попадать в плен. Слишком высока моя ответственность перед историей».
– И что же? Вы дали ему яду?
– Дал. Безвредную микстуру с запахом горького миндаля. Я слишком привязался к этому человеку и не желаю ему смерти. Довольно того, что я отобрал у него великую мечту – стать вторым Александром Македонским, покорив весь мир.
– А вторая просьба? Он потребовал новую порцию эликсира? Чтобы принять правильное решение?
– Да. Здесь-то я и совершил худшую из подлостей. Я предал доверие человека, который привык на меня полагаться. – Барон спрятал очки в карман. – Нужно давать отдых глазам. Ночью, в темноте, мой взгляд никому не покажется необычным.
Замечание было интригующим, но даже оно не понудило профессора отвлечься от главного.
– Дали вы ему эликсир или нет?
– Нет. Я сказал, что со дня, когда он принял предыдущую дозу, миновало слишком мало времени. И взамен сделал то, чего никогда себе не позволял: дал ему совет.
– Относительно генерального сражения?
– Да. Император понимает, что нельзя вытягивать армию по Новой Калужской дороге, когда с фланга нависает собранное в кулак войско Кутузова. Можно развернуться к русским лицом, но нет уверенности, что они примут бой. Очень вероятно, что они станут отступать и придётся их преследовать. При том небольшом количестве кавалерии, которое у нас осталось, преследование мало что даст. Всё это Наполеон отлично знает и без меня. Его план был таков: если Кутузов уклонится от баталии, оставить в Малоярославце мощный заслон, а основную часть армии вести на запад.
– Это разумно. Французы могли бы оторваться!
– Да. Но чтоб заслон мог устоять против превосходящих сил противника, пришлось бы выделить самые боеспособные войска. В том числе гвардейские полки. Я видел, как императору не хочется жертвовать своими любимыми усачами. И я сказал ему: «Сир, Франция не простит вам этого. Вы сами себе этого не простите. Герой не совершает поступков, которые история назовёт низкими. Возвращайтесь на Старую Калужскую дорогу. Зима в этом году будет поздней. Вы ведь знаете, я умею предсказывать погоду. Вы успеете достичь границы до снегопадов и морозов. Это отступление спасёт Великую Армию. Оно будет славнее любого выигранного сражения».
– Вы в самом деле можете предсказывать погоду?
– Не предсказывать, а вычислять. Я учёный, а не ясновидящий, – немного обиделся Анкр. – Это целая наука, я назвал её «метеопрогнозированием». Со временем я обучу вас.
– Значит, морозы ударят не скоро?
– Очень скоро. Зима в этих широтах будет ранней и необычайно суровой. Великая Армия утонет в снегах и вымерзнет, не добравшись до границы. Это неизбежно.
Профессор верил и не верил.
– Но… неужели достаточно было вашего совета, чтобы Наполеон принял такое рискованное решение?
– Моего совета и моего взгляда. Во время беседы с императором я снял свои зелёные очки.
Барон посмотрел в глаза молодому человеку. Мерцающий свет будто обволок мозг Самсона Даниловича, мысли начали путаться. Лишь собрав в кулак всю волю, профессор смог устоять против гипнотического воздействия. Засмеявшись, Анкр отвёл взгляд.
– Да, я хорошо владею древним искусством окулопенетрации, которое ныне именуют «месмеризацией» или «животным магнетизмом». А Наполеон, в отличие от вас, не знает, как защищать мозг от такого воздействия. Коротко говоря, он со всем согласился и поблагодарил меня за бесценную помощь. Приказ отходить на Можайск уже подписан и разослан командирам корпусов. Можете торжествовать победу. Ваша армия дойдёт до Парижа, русский царь станет диктовать свою волю Европе. Всё благодаря вам. Считайте, что это мой подарок вам – прежнему.
– Почему «прежнему»? – нахмурился Самсон. Он всегда считал, что обладает чрезвычайно быстрым умом, но его мозг не поспевал за зигзагами беседы.
– После того, что я вам поведаю, вы станете иным человеком. В определённом смысле вы вообще перестанете быть человеком.
Нельзя сказать, чтоб диковинные эти слова совсем уж застали профессора врасплох. Он давно подозревал нечто подобное, а всё же вздрогнул.
– У меня была такая гипотеза, но я полагал её маловероятной, – прошептал Фондорин. – Кто вы? Представитель Высшей Силы? Или сама Высшая Сила? Вы – Бог?
Произнесённые вслух, эти слова прозвучали ужасно глупо, хуже того – антинаучно. Самсон почувствовал, что краснеет. Но Анкр нисколько не удивился, а усмехнулся:
– Вы, подобно императору, желаете знать, Поводырь я или поводок? У меня нет ответа. Это всё равно ничего не меняет.
– Но Бог существует? – очень тихо задал ещё один глупый вопрос профессор.
Фармацевт ответил непонятно:
– Бог – Случайность, которая нарушает планы. Но это не избавляет нас от ответственности. Мы делаем то, что должно, и не удовлетворяемся утешением «будь что будет».
– Кто «мы»?
– Судьи, – молвил барон. – Мы – Судьи.
– Не знаю, друг мой, каково происхождение этого названия. Мой предшественник предполагал, что от Судей Израильских, которым посвящена библейская «Книга Судей». Я же не исключаю, что это звание передаётся из поколения в поколение с ещё более древних времён. «Небесный Судья» – одно из почётных титулований главного жреца в Древнем Египте. Как бы там ни было, с тех пор, как возникла цивилизация, всегда существовал очень узкий круг людей, обладающих знанием, которое намного опережает время и содержится в сугубой тайне. Не из-за любви к секретам, не из-за жажды власти, а из понимания, что завоевания пытливого ума могут стать опасны, попав в корыстные, жестокие или неумелые руки. Именно таковы во все эпохи были земные правители: корыстны, жестоки и неумелы. Судьи, подобно атлантам, пронесли на своих плечах через тысячелетия бремя ответственности за выживание человеческого рода.
– А сколько их? То есть, вас… – Судей должно быть всегда двое, чтобы не нарушался Великий Баланс, не прекращался вечный конфликт противоположностей, благодаря которому жизнь не обрывается и не замирает, а движется вперёд. Есть Чёрный Судья и Белый Судья. Они ничего не знают друг о друге, две эти линии никогда не пересекаются. Каждый из Судей должен существовать так, будто второго Судьи нет, и вся ответственность за мир лежит на тебе одном.
– Скажите, барон, а ваша… судейская мантия… какого она цвета?
– Чёрного. Но не пугайтесь. «Чёрное» и «Белое» – это не Добро и Зло. Перед всяким Судьёй стоит лишь одна задача – всеми силами оберегать мир от двух крайностей: от слияния в единое целое и от распада на мириад частиц. То есть от чрезмерного Порядка и от чрезмерного Хаоса. И то, и другое означало бы гибель.
– И вы даже не догадываетесь, где находится Белый Судья, кто он?
– Увы… Очень возможно, что Белая Линия давным-давно пресеклась. Ведь мы тоже смертны и подвержены Случайности – той самой, о которой я уже говорил. Деятельность Судьи сродни работе человеческого разума, который пытается всё предусмотреть, учесть, обезопасить – и часто оказывается бессилен перед произволом Рока… И всё же я верю, что где-то на свете живёт мой напарник. Несколько раз, когда из-за моей неосмотрительности или по воле Случайности мир оказывался на краю гибели, происходило какое-нибудь нежданное событие, чудодейственно исправлявшее ситуацию. Я склонен видеть в этом вмешательство Белого Судьи. Хотя, возможно, то была рука Поводыря. Есть Бог или Его нет, для нас не то чтобы неважно – это ничего не меняет. Нам, Судьям, оглядываться не на кого. Надеяться тоже. Мы – крайние. За нами пропасть.
