Цирк - Маклин Алистер (книги .txt) 📗
— Хватит! — Мария отпрянула, испуганная холодной яростью его голоса.
— Шесть с половиной лет мне о ней никто не говорил. Еще раз побеспокоите мою мертвую жену, и я выхожу из игры, сорву всю операцию и оставлю вас, чтобы вдолбить вашему драгоценному шефу, почему ваша опека, ваше болезненное воображение, ваша бедность чувств, ваше невероятное бесчувствие разрушили все. Вы поняли?
— Я поняла, — она была бледна, почти в шоке, пытаясь понять гнусность своего промаха. Мария нервно провела кончиком языка по своим губкам. — Мне жаль. Мне Очень жаль. Я допустила большую ошибку. — Она все еще не понимала, в чем состоит ее ошибка. — Но я обещаю вам, что этого больше не повториться.
Он ничего не ответил и она продолжила:
— Доктор Харпер просил, чтобы вы в 6.30 утра вышли из своей каюты и уселись на палубу в футе от кают-компании. Вы упали и повредили лодыжку.
Вас найдут и помогут добраться до каюты. Доктор Харпер немедленно явится туда. Он хочет дать вам полный инструктаж о деталях операции.
— Вам он уже сказал, — констатировал Бруно с обычной беспристрастностью.
— Мне он ничего не сказал. Насколько я знаю доктора Харпера, он наверняка попросит вас ничего не сообщать мне.
— Я сделаю все, как вы сказали. Теперь, поскольку вы свою миссию выполнили, мы можем вернуться. Конечно, тройная смена такси для вас правило из правил, я же отправлюсь прямо на корабль. Это быстрее и дешевле, и к черту ЦРУ.
Она дотронулась до его руки.
— Я раскаиваюсь. Искренне. Как долго я должна это делать? — не услышав ответа, она улыбнулась, и эта улыбка, как и ее ладонь была неуверенной. — Мне кажется, что человек, зарабатывающий столько, сколько вы, может позволить себе покормить бедную девушку, вроде меня. Или вернемся в порт? Не уезжайте пожалуйста, я не хочу сейчас возвращаться.
— Почему?
— Не знаю. Это — все те же неясные подозрения. Просто я хочу все делать правильно.
— Я был прав в тот первый раз. Вы гусыня, — Бруно вздохнул, взял меню и протянул Марии, странно взглянув на нее. — Забавно. Я полагал, что у вас темные глаза, а они стали карими. Темные, темно-карие, понятно вам, не карие. Как это вам удается? У вас что, есть переключатель или как?
Она торжествующе посмотрела на него.
— Нет.
— Тогда он у меня в глазах. Скажите, а почему доктор Харпер не мог придти сам и рассказать все это?
— Это произвело бы очень странное впечатление, если бы вас увидели вместе. Вы никогда друг с другом не разговаривали. Что он для вас или вы для него?
— А-а!
— Другое дело мы. Или вы забыли? Это самая естественная вещь на свете. Я влюблена в вас, а вы в меня.
— Он все еще влюблен в свою покойную жену, — голос Марии был спокойным и ровным. Положив руки на перила, она стояла на палубе теплохода «Карпентарий», почти не обращая внимания на холодный ночной ветер, наблюдая с кажущейся зачарованностью, но на самом деле ничего не видя. В это время гигантские портовые краны, сверкая прожекторами, грузили на борт вагоны.
Она невольно вздрогнула, когда на ее руку легла чью-то ладонь и насмешливый голос спросил:
— Ну, так кто влюблен и в чью жену?
Она повернулась и увидела Генри Ринфилда. Его тонкое интеллигентное лицо улыбалось.
— Вы должны были кашлянуть или еще что-то в этом роде, — с укоризной промолвила она. — Вы меня напугали.
— Извините. Но на мне могли быть сапоги с подковами, и вы все равно бы не услышали меня из-за этого ужасного грохота. Ну ладно, оставим это.
Так кто в кого влюблен?
— О чем вы говорите?
— О любви, — терпеливо ответил он. — Когда я подошел, вы говорили о ней.
— Я? — неуверенно произнесла она. — Не удивительно. Моя сестра утверждает, что во время сна я все время болтаю. Может быть, я стоя и уснула. Вы когда-нибудь читали последователей Фрейда?
— Увы, нет. Уверен, что это мое упущение. Но ради бога, что вы делаете здесь?
Она задрожала.
— Мечтаю, конечно, и что-то замерзла.
— Поднимемся выше. Тут есть прекрасный бар в старом стиле. Очень теплый бар. Бренди вас согреет.
— Постель меня тоже согреет, а в баре я уже была.
— Вы отказываетесь от вечерней порции с последним из Ринфилдов?
— Никогда! — она рассмеялась и взяла его под руку. — Ведите!
В буфете — это заведение вряд ли можно было назвать баром — стояли глубокие зеленые кожаные кресла, бронзовые столы. Тут же находились очень незаметный официант и отличное бренди. Мария заказала одну порцию, Генри три, и, приканчивая третью порцию, он, потеряв голову от алкоголя, начал форсировать события, устремив в ее глаза свой тоскующий и жаждущий взгляд.
Он взял ее руку в свою и затосковал еще больше.
Мария взглянула на его руку.
— Это несправедливо, — заметила она. — Правила диктуют женщинам носить обручальные кольца, если они помолвлены, и свадебные, если она замужем. Мужчин это не касается, и я полагаю, что это неправильно.
— Я тоже так думаю.
Если бы она сказала, что он должен носить колокольчик на шее, он бы и с этим согласился.
— Тогда где же ваше?
— Что?
— Ваше обручальное кольцо? Иви свое носит. Ваша невеста, зеленоглазая. Вы ее помните?
Хмель мгновенно выветрился у него из головы.
— Как вы про это узнали?
— Вы забыли, что я провожу по несколько часов в день с вашим дядей? У него нет своих детей, поэтому предметом его гордости и радости являются его племянники, — она взяла свою сумочку и поднялась. — Спасибо за бренди.
Спокойной ночи. Надеюсь, что во сне вы увидите свою невесту.
Генри грустно посмотрел ей вслед.
Мария пробыла в постели не более пяти минут, как в дверь ее каюты постучали.
— Входите, не заперто, — сказала она.
Вошел Бруно и прикрыл за собой дверь.
— Надо запирать. Учитывая мой характер, и то, что вокруг ходит Генри.
— Генри?
— Его видели заказывающим двойную порцию. Вид у него как у Ромео, обнаружившего, что он исполнял серенады возле чужого балкона. Чудесная каюта.
— Вы пришли сюда для этого?
— Вам дали эту каюту?
— Забавный вопрос. Но для ясности. Стюард, очень чудесный человек, предложил мне семь или восемь кают на выбор. Я выбрала именно эту.
— Понравилась обстановка, да?
— Зачем вы пришли, Бруно?
— Думаю, чтобы пожелать спокойной ночи, — он присел рядом с ней и притянул ее к себе. — И извиниться за свое поведение в ресторане. Я объясню вам все позже, когда будем возвращаться домой. О'кей?
Он резко поднялся, открыл дверь и приказал:
— Запритесь!
Дверь за ним закрылась. Мария глядела ему вслед с глазами, полными изумления.
«Карпентарий» был большим судном, водоизмещение примерно в тридцать тысяч тонн, построенным первоначально как рудовоз, но имеющим возможность в кратчайший срок быть переоборудованным в контейнеровоз. Оно также имело возможность перевозить до двухсот пассажиров, хотя на трансатлантических линиях это было затруднительно. В данный момент два его трюма были отведены под двадцать цирковых вагончиков, остальные вагоны ожидали на пристани своей очереди. А она скоро должна была наступить. Платформы были тщательно закреплены на защищенном от дождя баке. В Италии их встретит достаточное количество пустых вагонов и мощный локомотив, чтобы перевезти через горы Центральной Европы.
На следующий день к шести вечера «Карпентарий», уверенно преодолевая дождь и тяжелую зыбь — он был отцентрирован, чтобы свести к минимуму качку — уже находился в семи часах ходу от Нью-Йорка.
Когда постучали в дверь, и в каюту, одну из самых роскошных на судне, вошел одетый в униформу стюард, Бруно поднялся с дивана. К его удивлению, в руках у стюарда находился толстый черный портфель.
— Добрый вечер, сэр. Вы ждали меня?
— Кое-кого я ждал. Возможно и вас.
— Благодарю, сэр. Можно начинать? — он запер за собой дверь, повернулся к Бруно и раскрыл портфель. — Бумажная работа для современного стюарда бесконечно надоедлива, — печально сказал он.
