Желтый дьявол (Т. 1 ) - Мат Никэд (бесплатная регистрация книга txt) 📗
— Откройте! — у-и-жжж-ий… — Слово выливается в дикую какофонию звуков бушующей метели. Точно за дверью тысячи палачей уныло точат ножи и, скрежеща зубами, завывают:
— Откройте!..
Старик почти машинально поднимает крюк. На него валится белая фигура — мертвец, охватывает его крепко, крепко и прижимает к себе.
Кровь застывает в жилах будочника.
Но лишь на секунду.
— Товарищ, помогите! — слабым голосом шепчет Спиридоныч. — Они меня раздели и хотели убить… Я совершенно замерз.
— Сейчас, браток, сейчас.
Будочник закрывает дверь и, прикрыв Спиридоныча кое-как своим полушубком, затапливает печурку.
— Сейчас чайку выпьем. Попьешь — отойдет.
А за дверью бушует метель.
Ветер треплет волосы убитых и замученных и… Точно устыдившись белогвардейских зверств, торопясь окутывает трупы белыми снежинками.
Глава 19-я
ПОХИЩЕНИЕ ЗАГОВОРА
1. В пять утра
Уже с полчаса какая-то женщина прогуливается взад и вперед по тротуару недалеко от японского клуба.
Ранний утренний час. Что нужно этой женщине?
Вдруг к ней со стороны клуба быстро приближается Ефим и шепчет:
— Он!
В это мгновение появляется в полосе света автомобиля женщина. Она заламывает руки и с громким стоном падает на панель, почти посреди дороги.
— Остановите машину! — кричит Луцкий шоферу. — Тут упала какая-то женщина.
Он мгновенно выскакивает из автомобиля и подбегает к упавшей.
— Мадам, мадемуазель… Что с вами?
Она, по-видимому, без сознания. Глаза закрыты. На нежном овале лица яркий румянец. Тонкие алые губы еле заметно вздрагивают.
Что-то знакомое! Да, да — он ее где-то видел — он припоминает. Но каким образом она здесь?
— Шофер, помогите ее положить в автомобиль!
Китаец про себя двусмысленно улыбается.
— Мадам умирай, мадам капитана…
— Дурак! Поезжай ко мне. Быстрее!
Он бережно укладывает ее на сиденье автомобиля и рукой поддерживает беспомощно спущенную голову Ольги.
Как странно! Опять эта женщина! Но уже не как образ, а в'явь.
Быстро автомобиль доезжает до дома Луцкого. Он берет Ольгу на руки и относит в столовую на большой диван.
Ольга раскрывает глаза.
— Где я? Ох, пустите! Где я?
— Не бойтесь, не бойтесь. Я вам не сделаю никакого вреда. Я — ваш знакомый.
— Вы?
— Ну, да. Разве вы не помните: японский штаб, допрос, офицер. А затем я не уверен, но мне кажется, что я видел вас во Владивостоке.
— Так это вы? — Ольга порывисто схватывает его руку. Но в тот же момент порыв гаснет…
— Вы меня подобрали, чтобы арестовать и повести опять в ваш штаб?!
И с истеричной решимостью:
— Но, знайте, я вам не сдамся… Я…
— Зачем, зачем! Ну, не волнуйтесь. С вами был обморок, и вам вредно волноваться. Я уже сказал, что я вам не сделаю никакого вреда.
— Ну, так пустите меня! Я хочу домой!
— Пожалуйста, но я был бы счастлив, если бы вы разрешили мне довести вас в моем автомобиле.
— Хорошо… Я так устала… — Она уже доверчиво прислоняется к плечу полковника.
Рука ее случайно остается в руке полковника. Полковник не отнимает своей. Голова Ольги медленно опускается на подушечку дивана, и она закрывает глаза.
Через несколько секунд грудь ее равномерно поднимается и опускается — она спит.
— Еще как девочка, — думает Луцкий. — Совсем маленькая, но уже побывала на фронтах, страдала… Чем она занимается теперь?
Он не знает. Но она так мила… невинна…
И, подчиняясь какому-то неведомому рефлексу, он машинально наклоняется к ней и еле заметно дотрагивается губами до ее руки…
— Очень вам благодарна, — говорит Ольга Луцкому у под'езда его дома. — Уже утро, и я пойду пешком…
— Я буду рад вас видеть у себя…
Ольга сдвигает брови.
— Нет, нет! — предупреждает ее Луцкий, порывисто схватывая ее руку. — Просто так, поверьте мне.
— Хорошо, я верю вам, — отвечает Ольга.
— Я буду ждать вас завтра в шесть…
— Хорошо!
Ольга уходит. Она довольна. Не даром они с Ефимом вслед за Луцким приехали из Владивостока сюда в Харбин… Не даром.
2. Итак, ровно в восемь
— Поймите же наконец, что это и есть интересы нашего народа… поймите, что…
Полковник увлекся своей миссией наставника и говорит, говорит убежденно… Аудитория для полковника благодатная: всего два розовых ушка…
Ольга слушает с видимым вниманием. Изредка возражает, но мягко, точно провинившаяся уступает.
Полковник в восторге.
Как быстро ему удалось повлиять на нее! Вот что значит сила убеждения. Никак — личный магнетизм.
— А теперь расскажите что-нибудь из своих похождений, — просит Ольга.
Полковник не заставляет ждать. Одна за другой перед глазами Ольги развертываются картины его фронтовой жизни, десятки рискованных предприятий, из которых полковник всегда выходил победителем.
И в подтверждение своих рассказов он то и дело демонстрирует фотографические карточки, кинжалы, револьверы…
— Вот эта шкатулка — подарок персидского посла. Когда я был начальником дивизии на Кавказе…
— Вы были и начальником дивизии? — с явным восхищением восклицает Ольга.
— Да! Да вот взгляните на этот документ… — он вынимает и показывает ей мандат штаба.
— Вы, вероятно, занимали много ответственных постов? — не скрывая своего любопытства, спрашивает Ольга.
— О! — и один за другим перед глазами Ольги раскрываются различные мандаты и назначения.
— Интересно! — только и может выговорить Ольга.
Полковник чувствует, как он вырастает в ее глазах, и это пьянит его самолюбие. Ему хочется быть самым умным, ловким, сильным, — чтобы она… да может ли это быть… чтобы она полюбила его крепко, крепко — вот сейчас — навсегда…
Стрелки миниатюрных часов на браслете Ольги показывают без пяти восемь.
— А что у вас за странные трости в передней? — спрашивает Ольга. — Я видела их, когда вошла. Это тоже реликвии?
— О, это замечательная история… Вы заметили, что концы их зазубрены…
— Нет, я не успела их разглядеть.
— Я сейчас вам их принесу.
Полковник выходит. Быстрым движением Ольга схватывает бумажник, раскрывает: нет, нет! Все бумаги! А! Потайное отделение: вот он — голубой конверт.
Два шага к камину. Конец свесившегося внутри камина шнура. Конверт и шнур — вверх.
Одна минута девятого.
Ольга спокойно перебирает коллекции открыток, когда входит полковник. В руках у него две трости.
— Так вот — эта история началась еще в Сингапуре… Мы…
С крыши соседнего с домом полковника здания спускается Ефим.
— Все теперь прекрасно. Лишь бы Ольга выпуталась. Ну — она-то сумеет…
Длинные тени ползут за Ефимом.
Неожиданно черный мешок окутывает его голову, и чьи- то цепкие пальцы сжимают горло.
Но Ефим не зря — бывший токарь. Мускулы упругие, крепкие, как сталь пружинясь напрягаются.
Ра-ас-с-с! — резкий поворот, и сразу слышно, как один из напавших со стоном валится.
Он тотчас же вскакивает. Но полторы секунды достаточно, чтобы, схватив через плечо голову другого противника, бросить его наземь.
В следующую секунду Ефим сбрасывает и мешок.
Только теперь он видит, что напавшие на него: два китайца.
Первый из них вскакивает на ноги, схватывает Ефима за горло. В то же время второй, тоже поднявшийся, наваливается на Ефима сзади.
Три тела клубком катятся по земле. Ефим чувствует, что китайцы все-таки его одолеют. Но что им надо?
Вдруг наверху Ефима лежащий китаец вскакивает на ноги. Одну секунду видит Ефим: в руках китайца голубой конверт. Рванувшись со всей силой, Ефим тоже вскакивает на ноги и схватывает конверт. Удар коленом в живот — китаец падает. В руках Ефима половина конверта.
