Операция «Катамаран». Падение. После похорон - Йожеф Габор (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью TXT) 📗
Сейчас он был без пиджака. Во всем остальном такой, каким фру Мортенсен его вспомнила. Серые, с выработкой, хорошо отутюженные брюки, светло-голубая рубашка и коричневый галстук, немного ослабленный поверх расстегнутой верхней пуговицы. Не заправленная в брюки рубашка открывала бледный живот. Нижнего белья не было, что в такую жару казалось естественным. Волосы темные, с седыми прядями на висках. На затылке они были редкими и плохо прикрывали плешь.
Лицо мужчины несколько квадратное; подбородок, широкий и угловатый, напоминал лошадиный. Цвет лица смуглый, а щеки, наоборот, бледны. Может быть, от них уже отхлынула кровь, а может, разлился цвет смерти.
Фру Мортенсен пришла в себя от резкой боли в ноге. Собравшись, обратилась к молодой женщине, по-прежнему недвижимо стоящей возле упавшего мужчины.
— Вызовите полицию и «Скорую помощь». — Она постаралась, чтоб голос звучал уверенно.
— Он просто упал вниз, — промолвила женщина тихим умоляющим голосом, будто хотела спрятаться глубоко в себя. Она была похожа на испуганного ежа, не имеющего защитных колючек.
— Идите, делайте все, что сказано, — повторила фру Мортенсен и тронула молодую женщину за руку. Ей не хотелось быть грубой с женщиной, более похожей на выросшую девочку, испугавшуюся жизни, которую она пока не могла понять.
— Да, да, сейчас… — машинально ответила та и медленно двинулась по тропинке. У нее в руках все еще был замороженный десерт, готовый вот-вот растечься по джинсам, что скорее всего явилось бы освобождением от страха и возвращением к практическим делам.
— Мы уже позвонили! — закричала девочка лет одиннадцати. Она свешивалась с балкона второго этажа того подъезда, где жил пострадавший. — Мы уже позвонили, — торжественно повторила девочка. Ее рот монотонно жевал что-то, скорее всего жвачку. Сама она казалась гордо-безразличной ко всему происходящему. На самом деле это было не так. Никто не мог оставаться равнодушным. Фру Мортенсен хорошо знала это. Пусть внешне лица напоминают безразличные маски, однако люди взволнованы и обеспокоены.
Она выпрямилась, почувствовав холодок в теле, и поняла, что это от нервного напряжения, в такой день не приходилось говорить о холоде.
На лужайку не спеша въехала «Скорая помощь», за ней вскоре показалась полицейская машина с выключенными фарами. А что им здесь искать днем?
Надо было бы подняться наверх и прилечь, пока не встал Эвальд. Но это фру Мортенсен разрешит себе лишь тогда, когда выложит все, что знает.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Анна Нильсен, комиссар уголовной полиции, схватилась за поясницу, затем провела рукой по бедру, пытаясь унять возникшую боль. Черт бы побрал этот стул с высокой жесткой спинкой, сильно откинутой назад. Казалось, он годился только для самоистязания. Анна Нильсен не собиралась заниматься этим. Поэтому одним из ее первых начинаний на посту комиссара уголовной полиции в городе Эгесхавне с 1 июля сего года была заявка на приобретение традиционного винтового стула. Ожидая его в течение семи недель, она не позволяла себе раздражаться на государственной службе.
Единственное, что Анна разрешила себе, — потирание спины и легкую гримасу боли. Скоро стул с регулируемой высотой окажется на своем месте. А пока ее письменный стол загружен папками, лежащими пестрыми стопками по обе стороны журнала, в данный момент заполняемого Анной. Груда прочитанных дел и груда непрочитанных. Анна усвоила, что на 90 000 постоянных жителей Эгесхавна приходилось много средней руки насилий. Особенно среди городской молодежи, где насилие, как правило, сопровождалось и ограблением. Но ограбление нигде не выступало главной целью. Скорее всего оно являлось как бы параллельным действием.
Анна Нильсен еще не решила окончательно, чем ей бы хотелось заняться в первую очередь. Но естественное желание действовать, возникшее сразу же вслед за вступлением в новую должность, вызвало желание сначала что-то прояснить — и прежде всего в делах о насилии и ограблении.
Конечно, над ней посмеивались. Она об этом догадывалась. И ее заместитель Арнольд Клейнер прятал свой богатый опыт за тяжелым вздохом, когда дрожащим голосом объяснял ей, что Эгесхавн, будучи крупным портовым городом и районным центром, всегда привлекал к себе неспокойные элементы. Так, говорил Клейнер, будет продолжаться, и это еще не самое скверное.
— Возможно, Клейнер, — упрямо повторила она. Немного холоднее и немного тверже, чем ей хотелось бы. И между прочим потребовала дать ей на просмотр подшивку дел за последние два года. У нее была привычка все просматривать не один раз. Последние три года в качестве помощника шефа выездной полицейской бригады ей попадались уникальные и очень серьезные преступления. Трудные дела: убийства, поджоги, крупные кражи. Работа в Эгесхавне иного характера. Безусловно, с выяснением социальных и психологических причин. Она стремительно окунулась в работу и не успокоится, пока не введет остальных в предложенный ею темп. Делалось это не только ради общественного мнения. Чрезмерное обсуждение в печати ее назначения — как первой женщины — комиссаром полиции в этом городе было ей не всегда приятно. Анна считала, что ее новые коллеги должны узнать о ней не из газет. И она добилась того, что, несмотря на подшучивание, ей симпатизировали.
Когда зазвонил телефон, она автоматически схватила карандаш и приготовила блокнот.
— Анна Нильсен… Да, если это так. Не можешь ли ты или Франк… Тень?.. Кто?.. Попроси его заехать за мной… Если окружной врач заседает, то, может, он уйдет… Да, да, хорошо.
Анна Нильсен слегка потянулась, поднимаясь с места. Расслабила ворот платья без рукавов, чтоб впустить побольше воздуха. Августовская жара внутри и снаружи.
У центрального входа остановилась зелено-белая полицейская машина, за рулем сидел Франк, на заднем сиденье мальчик 4–5 лет с длинными светлыми волосами.
— Что натворил ребенок? — улыбнулась Анна. Петер Франк отнесся к вопросу в своей обычной манере. С юмором, раскованно и просто. Он умел направлять разговор в нужное русло и легко срабатывался с любым человеком. По сравнению с Клейнером это было особенно приятно.
— Могу я вас представить друг другу? Это — фру Нильсен, а это Вигго, которого надо отвезти в детский сад, чтоб мы смогли заняться делом. Его отца ведь вызвали на работу, хотя он в свой выходной полагал, что сможет заняться воспитанием сына и приготовлением обеда, пока мама Ингер не придет вечером из библиотеки.
— Привет, Вигго, — сказала Анна.
— Привет, — ответил мальчик. — Это вы та удивительная дама? Да, папа, это она?
— Вигго, что за… Я, конечно, не отвечаю за все, что вылетает изо рта этого мальчишки, я учу его только хорошему, по, понимаете, эти детские педагоги! Ребенок каждый день под их влиянием… принципы и правила вырождаются…
Анна прервала его, немного развеселившись, хотя им обоим предстояло совсем не смешное дело. Нельзя научиться спокойно воспринимать самоубийство.
— Да, Вигго, я и есть новая дама. — Она обратилась к Петеру Франку: — Где это случилось?
Тот сразу стал серьезен и спокоен:
— Гэрсинг, высотные дома, знаете, те два в западной стороне вдоль набережной. Уже четвертый раз за последние годы. Клейнер намекает…
— Хватит, поехали, — прервала его Анна.
Любые другие слова сейчас вряд ли были пригодны, чтобы сразу приступить к практическим делам. Вигго отвезли в детский сад, сами направились к месту происшествия.
Петер Франк поставил «вольно» перед супермаркетом, и Анна попросила его пойти первым. Место происшествия было отмечено кольцом любопытных.
— А вы разве не пойдете? — удивился он.
Она улыбнулась его недоумению:
— Чуть-чуть подышу. Сейчас приду.
— Что-нибудь случилось?
— Идите вперед, я буду через минуту.
— Конечно, вы привыкли к такому, — не очень убежденно сказал он и заторопился, переходя улицу у автобусной остановки.
Всего полгода назад тридцатитрехлетний Франк был назначен ассистентом уголовной полиции, и то, что оба они были в участке новенькими, определенным образом их сближало. Франк был разумно и просто одет в джинсы и клетчатую рубашку с коротким рукавом. Походка легка и упруга, крепкое, хорошо тренированное тело. Анна позавидовала его цветущему возрасту.
