Рассвет (сборник) - Шебалов Африкан Александрович (бесплатные серии книг TXT, FB2) 📗

— Что ты нам биографию рассказываешь… О деле говори!

— Расскажи, как ты у деда в палисаднике копалась! — крикнул Федька.

— Не копалась, а работала! — отрезала Галина, мгновенно обернувшись на его голос. Но сразу же взяла себя в руки. Спокойно, спокойно. Только не горячиться.

— Ты чего это, Федя, орешь? — поднялась Настя. — Да ты знаешь, кто ее дед?

— Кто?

— Кто же он такой? — послышались голоса.

— Назар Петрович Лаврушин!

Собрание ахнуло. Галина даже не подозревала, что здесь, в безлесной степи, имя ее деда известно почти каждому.

— Но у нас сейчас совсем другая тема, — снова повысила голос Галина. — Вот тут кто-то сказал: «Как жили, так и будем жить». Нет, товарищи, это неправильно!

Она на минуту замолчала, ожидая, когда стихнет шум.

— Когда-то в этом зале Степан Бондарь сказал мне, что здесь, мол, не туземцы собрались, — она резко повернулась к Степану и, пока говорила, не сводила и него глаз. — А как он ведет себя вместе со своими друзьями? В клуб зайдут — ног не вытрут. Сигареты курят, семечки лузгают. Посмотрите на пол! Это культура? Говорят, что они хорошо работают. А разве только работа характеризует комсомольца?

Друзья Степана растерянно поглядывали на своего вожака. Один из них незаметно смял в руке недокуренную папиросу, а Николай Мовчан накрыл большим сапогом растоптанный на полу окурок.

Степан не изменил своей ленивой позы. Ничто не дрогнуло на его лице, только глаза настороженно и выжидающе прищурились.

Галя медленно обвела глазами весь зал.

— Разве не стоит об этом поговорить? — сказала вдруг мягко и задушевно, словно раскрывая какой-то секрет. — Стоит. Почему бы не поговорить и о вашей свадьбе, товарищ Мовчан, если вы действительно собираетесь жениться. Можно устроить комсомольскую свадьбу, как это делается в других колхозах.

— Да это я так… пошутил, для сатиры и юмора, — от неожиданности растерянно забормотал Николай и даже поднялся во весь свой большой рост.

Вокруг засмеялись.

— Он до женитьбы еще не дорос! — не сдержался Федька.

Зал взорвался смехом.

Дед Яким, что было задремал, встряхнулся, и, не поняв, в чем дело, захлопал в ладоши. Это вызвало новый взрыв веселья.

— Давайте, давайте, дедушка, вместо физзарядки! — подбодрил старика Федька.

— А я думал, что аплодисменты… Хотел поддержать, — сконфузился дед Яким.

Настроение у молодежи изменилось. Галина это почувствовала и заговорила еще более вдохновенно:

— В нашей школе комитет комсомола очень часто проводил вот такие вечера. Говорили о дружбе, честности, о культуре, о призвании, о будущем. Интересных тем можно найти очень много. Давайте и мы заглянем сегодня в наше будущее, представим себе, каким оно будет, скажем, через пять или десять лет.

В ее словах было столько душевной простоты и доверия, что все притихли, внимательно слушая.

— Каждый может говорить о том, что ему ближе, роднее. Я, например, хочу поделиться с вами вот чем…

Галина остановилась, обдумывая, с чего бы начать. Все ждали, в зале не было слышно даже шепота.

— По всей нашей стране от Камчатки до Мурманска люди мечтают побывать в Крыму. Они копят деньги, чтобы приобрести путевку. Для них Крым — это райское место. Это — море, воздух, солнце и прежде всего сады, сплошные сады с созревающими великолепными фруктами. Помните, как писал о Крыме Александр Сергеевич Пушкин:

Галина минуту помолчала.

— Но посмотрите сейчас на наше село. Ни одного кустика, ни одного деревца. Голая земля. Это что — Кара-Кумы? Получается, восхищаются не Крымом, а только узенькой полосой крымской земли вдоль Южного берега. Мне в прошлом году пришлось ехать в поезде с шахтером из Караганды. От Чонгарского моста он нетерпеливо поглядывал в окно и уже перед Симферополем не выдержал и спросил: «Когда же будет Крым?» — «Да мы с раннего утра уже едем по крымской земле», — ответили ему. Видели бы вы, товарищи, какое разочарование было на его лице. «А мне наговорили!.. — вздохнул он, а потом добавил: — Степь и у нас, в Казахстане, есть, только еще шире и красивее, и трава куда гуще, роскошнее». Вот что говорят о нашей степи!

Кто-то вздохнул в зале.

— А какую красоту можно создать здесь, если приложить руки! — воскликнула Галина.

— А будут ли расти у нас виноградники?

— Конечно! Наукой доказано.

— Что наука… Лучше скажи, как на это смотрит твой дед. Что он говорит? — спросили из первого ряда.

Все настороженно затихли. Галина вспомнила слова деда: «Чтобы поднять там сады — большую любовь к этому надо иметь». И уверенно ответила:

— Он говорит, что будут расти…

Словно свежий ветерок пробежал по залу.

— Только раньше здесь об этом по-настоящему не думали, — еще с большим воодушевлением продолжала Галина. — Теперь представьте себе, товарищи, такое. Едешь по степной дороге. По одну сторону шумят листвой сады, созревают яблоки, персики, абрикосы, и пьянящим ароматом веет от них за десятки километров. А по другую сторону, на сколько глаз достанет, — виноградники…

Галина глубоко вздохнула, и вдруг за ней вздохнул весь зал.

Помолчав, она тихо добавила:

— Вот об этом и предлагаю поговорить сегодня.

Она села.

Несколько минут царила тишина.

— Почему же никто раньше не говорил об этом? — первым спросил Николай. — А ты до сих пор молчала…

— Я с Матвеем Лукичом уже трижды говорила. Он просто отмахнулся…

— А мы зачем?! — вскочила из-за стола Настя. — Нас вон сколько!.. Да мы, когда захотим, всех поднимем!

— Именно так! — ударил рукой по столу Сергей, увлеченный общим настроением, но сразу же спохватился. Не к лицу ему, бухгалтеру, выступать не подумав. Надо хорошенько все взвесить.

— Товарищи, т-тише! — крикнул он во весь голос. Но шум только начинался. Поднялось сразу несколько человек.

— А у нас в Прилуках… — начал Николай, но его перебили.

— Товарищи, знаете что?

— Слушайте, братки! Идея!..

— Да тише вы, черти!..

— Товарищи, товарищи! — надрывался Сергей. — К порядку. Говори, Саша!

— Да что тут говорить, когда не о чем. Галина все сказала, правильно сказала. Надо немедленно поставить этот вопрос на правлении.

— Ха, какой быстрый! Раз-два — и в дамках. А если не будут расти? Обдумать все надо, — воскликнул Леонид Сахно, прицепщик из первой бригады.

— Будут расти! — благоразумно заверил Тимофей.

— Ты, кажется, перед своим домом сажал?

— Ну, сажал! Три вишни и пять яблонь.

— А что выросло?

— Ничего не выросло!

— Ха-ха-ха!

— Садовод…

— Вот видишь! — наседал Сахно. — Остались от твоего сада только прутья, тете Маше гусей гонять…

— Так он их воткнул в землю, наверное, не тем концом!

— Да меня же дома не было два месяца.

— Тихо! — крикнул Сергей в разбушевавшийся зал.

— Запевай! — воскликнул Федька и по-разбойничьи свистнул.

Зал сразу притих, словно его накрыли колпаком.

— Ты зачем свистишь? Ты на конюшне или где сидишь? — спросил Сергей. — Хочешь, чтобы вывели с собрания?

— А что, я ничего. Просто хотел базар прекратить. Видите — порядок, — спокойно ответил Федька.

— Ну и дрянной ты человек, — обернулся к нему дед Яким. — Зачем умнее себя говорить мешаешь. Тебе хоть намордник одевай перед тем, как между людьми пускать.

С началом спора дед Яким оживился, заерзал на стуле.

— Что вы, дедуля, сегодня меня весь вечер едите? Или по вкусу я вам пришелся? — оскалил зубы Федька.

— Тьфу, прости господи. Стал бы я такую дрянь жевать.

— Худой очень.

— Одни сухожилия.

— И пахнет. Известно же — суслик[7], — послышались голоса. Дед переждал, пока утихнет смех, и благоразумно сказал: