Сингл и Сингл - ле Карре Джон (читать бесплатно книги без сокращений .TXT) 📗
— Ты ее трахнул?
— Нет.
— В этот раз, значит, нет? — Хобэн постучал в дверь. — Кто-нибудь дома? Мистер Тайгер, сэр, мы привели к вам гостя.
К этому времени Оливер протиснулся мимо Хобэна и с помощью охранников вытащил из гнезд брусья-запоры. Толкнул дверь, с силой пнул ее, она подалась. Крикнул: «Отец!» — и вошел, вдыхая сладкий запах сена и лошадей. Услышал тихий вскрик, словно кто-то проснулся, потом шуршание соломы. Она лежала во всех трех стойлах. На гвозде у последнего висело коричневое пальто реглан Тайгера, а он сам лежал на боку, совсем как Оливер, когда грустил, в черных носках, белых трусах и грязной синей рубашке от «Терн-булла и Ассера» с когда-то белым воротником, прижав колени к груди, обхватив их руками. Лицо Тайгера почернело от синяков, в опухших глазах стоял страх перед миром, в который его недавно забросила жизнь. Одна цепь сковывала ему ноги и руки, затем тянулась к железному кольцу, вбитому в столб. Он попытался встать, увидев приближающегося Оливера, ему это не удалось, но, падая на солому, он уже изготавливался ко второй попытке. Поэтому Оливер, вместо того чтобы сохранять дистанцию и не подавлять отца своими габаритами, сунул руки ему под мышки и поставил на ноги, отметив, как и Зоя, что он действительно очень маленький, а теперь еще и худой: под рубашкой от «Тернбулла и Ассера» остались только кожа да кости. Он смотрел на синюшное лицо отца, и чем-то оно напомнило ему лицо Джека, утонувшего мужа миссис Уотмор, хотя он видел его только на фотографиях. «Десять дней в воде, — как-то призналась она, — а потом меня вызвали в Плимут на опознание». Он подумал об искусственном дыхании рот в рот, которое приходилось делать людям, с которыми совсем не хотелось целоваться. Подумал об умершем брате Джеффри. Задался вопросом, а каково человеку, которому принадлежали «Соловьи», пентхауз и «Роллс-Ройс», сидеть в стойле со скованными руками и ногами, без красивого вида из окна и секретаря.
— Я видел Надю, — он чувствовал, что должен сообщить отцу хоть какие-то новости. — Она просит передать, что по-прежнему любит тебя.
Он понятия не имел, почему решил начать именно с этого, но Тайгер, вот чего он не ожидал, прижался к нему, и вроде бы они даже поцеловались, после чего сразу отстранился и торопливо проговорил, конечно же, для Хобэна:
— Они тебя быстро нашли, не так ли? В Гонконге или где?
— Да. Нашли. В Гонконге.
— Я не знал, где ты будешь. Тебе не сидится на месте. Я даже не знаю, когда ты учишься, а когда занимаешься бизнесом. Полагаю, такая жизненная активность — это прерогатива молодых.
— Мне следовало чаще давать о себе знать, — ответил Оливер. И добавил, повернувшись к Хобэну: — Сними цепь. Мой отец идет с нами в дом. — Заметив самодовольную ухмылку Хобэна, взял за плечо и под настороженными взглядами охранников отвел в сторону, чтобы никто не мог слышать его слов. — Ты по уши в дерьме, Аликс. — Убедительность его тона базировалась исключительно на блефе и ни на чем не основанных предположениях. — Конрад собирается во всем признаться швейцарской полиции, Мирски заключает сделку с турками, Массингхэм ушел в глубокое подполье, а вот ты фигурируешь в списках разыскиваемых преступников как человек, застреливший Альфреда Уинзера. Не думаю, что тебе есть смысл проливать еще чью-то кровь. Возможно, мой отец и я — единственные фишки, на которые ты можешь сыграть.
— А какова твоя роль в этой комедии, Почтальон?
— Я — паршивый осведомитель. Я выдал вас британским властям четыре года тому назад. Я предал моего отца, Евгения и всю компанию. Просто мои хозяева очень уж долго затачивали нож. Но до тебя они доберутся очень даже скоро, это я могу обещать.
Возникла пауза: Хобэн консультировался с Евгением, потом он дал приказ охраннику отомкнуть цепь и наблюдал, как Оливер помогает отцу сполоснуться водой из ведра. Оливер пытался при этом вспомнить, помогал ли Тайгер умываться ему, когда он был маленьким, и решил, что такого просто не могло быть. Оливер принес костюм Тайгера, небрежно брошенный на сено, попытался хоть как-то привести его в порядок, прежде чем надеть на отца. За костюмом последовали туфли.
В доме люди то ли пробуждались, то ли готовились отойти ко сну, во всяком случае, затеплилась хоть какая-то, но жизнь. Под скептическим взглядом Хобэна Оливер усадил отца в кресло у камина, Евгений сидел в таком же, камин их разделял, налил обоим по стакану вифлеемского вина из стоящего на столе кувшина. И хотя Евгений не желал признавать, что знает о присутствии Тайгера, предпочитая смотреть на языки пламени, по молчаливому согласию они синхронно поднесли стаканы к губам и сделали по глотку. Подчеркнуто игнорируя друг друга, они лишь явственнее показывали, что оба в курсе событий. Оливер же, наблюдая за ними, всеми силами старался поддержать это стремление к общению, каким бы искусственным оно ни было. И роль возвратившегося блудного сына он играл легко и непринужденно. Помогал Тинатин резать овощи, по ее указанию ставил и снимал с огня кастрюли и сковородки, приносил свечи, находил спички, расставлял на столе тарелки, раскладывал ножи, ложки, вилки. Спросил Евгения: «Евгений, я ставлю тарелку во главе стола? Так?» — и удостоился похвалы за свои хлопоты: «Спасибо, Почтальон». «Отец, осталось недолго, отведай колбасы, чтобы не умереть от голода». И Тайгер, пусть он и стыдился грязных ногтей, проснулся от его взгляда, взял кусочек, пожевал, заявил, что никогда в жизни не ел более вкусной колбасы. Попытался улыбнуться и, радуясь хоть частичному, но освобождению, начал приходить в себя, следя подбитым глазом за курсирующим по комнате Оливером.
— Это место, как я понимаю, «Соловьи» Евгения, — обратился он к сыну. Из-за отсутствия переднего зуба он немного шепелявил.
— Да, конечно, — согласился Оливер, раскладывая ножи.
— Ты мог бы мне рассказать. Я понятия об этом не имел. Тебе следовало меня предупредить.
— Я думал, что предупреждал.
— Я не люблю, когда меня держат в неведении. Тут самое место паре пансионатов. Из отдельных бунгало. Пожалуй, даже четырем. В каждой долине.
— Пожалуй. Четыре — хорошая идея.
— И большой отель посередине с дискотекой и ночным клубом. И с олимпийским бассейном.
— Для него там самое место.
— Как я понимаю, вино ты пробовал, — сурово, несмотря на нехватку зуба.
— Да, и не раз.
— Хорошо. Что ты можешь о нем сказать?
— Отличное вино. Я от него в восторге.
— Естественно. Божественное вино. Я вижу здесь большой потенциал, Оливер. Я удивлен, что ты этого не заметил. Ты знаешь, я неравнодушен к продуктам питания и напиткам. Они идеально совмещаются с нашими интересами в индустрии отдыха. Ты видел все эти бездействующие тракторы?
— Разумеется. — Оливер нарезал хлеб.
— И что ты подумал, когда увидел их?
— Мне стало грустно.
— Тебе следовало подумать о твоем отце. Это та самая ситуация, в которой я чувствую себя как рыба в воде. Обесценившиеся акции, умирающие предприятия. Все, что ждет творческого подхода. Купить завод за бесценок, использовать для его возрождения современные методы управления, рационализировать инфраструктуру, оптимизировать число работающих, за три года поставить на ноги. Надо привлечь Рэнди, это его епархия.
— Прекрасно.
— Банкам это понравится.
— Безусловно.
— Хорошая еда, хорошее вино, хорошее обслуживание. Простые радости жизни. Именно к этому будет стремиться человечество в следующем тысячелетии. Или не так, Евгений? — Ответа не последовало, поэтому Тайгер вновь глотнул вина. — Я скажу Кэт, чтобы она включила его в винную карту. — Он вновь обращался к Оливеру. — Первоклассное каберне. Может, чуть больше терпкости, чем хотелось бы. — Маленький глоток. — Несколько лет в бутылке пойдут только на пользу. Но в одном ряду с лучшими винами, в этом нет ни малейших сомнений. — Еще глоток, короткое раздумье. — Одновременная дегустация нескольких марок. Вслепую. Кэт проделывает это превосходно. С этим могут сравниться лишь несколько сортов красных вин. Я прямо сейчас могу назвать двух-трех людей, которые полагают себя тонкими ценителями. Им оно наверняка понравится. — Еще глоток. Чмоканье губами. — Нам нужен дизайнер. У Кэт он есть. Нарисует превосходную этикетку, стилизует бутылку. Высокие горлышки всегда хорошо смотрятся. «Шате Аргонавт», как тебе такое название? Испанцам не понравится, это я могу сказать тебе сразу. — Он хохотнул. — Определенно не понравится.
