Измененный - Маршалл Майкл (книги без регистрации TXT) 📗
Тем не менее он посмотрел, и то, что увидел, на какой-то миг вытеснило из его головы все мысли о жажде. Хантер бросил ему на колени пеньюар.
Человек в кресле узнал эту вещицу. Она принадлежала женщине по имени Линн Напьер, это с ней он провел позавчерашний вечер.
С нижнего этажа до него донесся голос.
— Кто еще? — спросил он.
Звук шагов постепенно затих, наступила тишина.
Глава 8
— Это от тебя?
— Что?
— Это. — Я развернулся к обеденному столу, за которым Стеф спешно поглощала завтрак, заодно впитывая местные новости, льющиеся из небольшого плоского телевизора, установленного в углу. Она наклонила голову, отчего еще не высохшие волосы упали на лицо. Развернув к себе книгу, которую я держал в руках, Стеф фыркнула.
— Нет, категоричное и бесповоротное, — засмеялась она. — Еще чего не хватало!
Я снова поглядел на книгу. Вернувшись с тренировки, я обнаружил ее перед нашей входной дверью, завернутую в гофрированную бумагу. Книга была большая, тяжелая и в магазине стоила не меньше восьмидесяти долларов. Она была выпущена одним европейским издательством, которое, как я знал, специализируется на роскошных подарочных томах, и представляла собой ретроспективу работ фотографа, о котором я никогда не слышал.
Я быстро пролистал страницы и убедился, что, как и обещала обложка, означенный фотограф посвятил всего себя воспеванию непреходящей красоты женских форм, при этом фетишистски заостряя внимание на облачающей их повседневной одежде. Безупречно аккуратная стюардесса в самолете, склонившаяся над тележкой с обедом, — юбка поползла вверх, и под ней видно залатанное, дешевое белье. Секретарша, старательно печатающая на старинном «Ундервуде» и не подозревающая о том, насколько близко подкрался к ней ее начальник, — показанный только от пояса и ниже, с явственно обозначенной выпуклостью в штанах. Докторша, проплывающая среди ночи по освещенной дежурной лампой палате, где пациенты спят в своих постелях, а она, в одних только туфлях на шпильке, чулках и со стетоскопом, меланхолично взирает на зажатый в руке планшет.
— Точно?
— Точно, — сказала Стеф.
— Может, этот парень хочет устроить здесь свою стойку или что-нибудь в этом роде?
— Выставку, а не стойку, милый, — проговорила Стеф, пережевывая мюсли, изготовленные по новейшим технологиям. — Не может быть. Сарасота проделала большой путь, но здесь все-таки не Нью-Йорк. И даже не Талахасси. Художественное порно — явно не то, что местные жители с готовностью выставят на всеобщее обозрение.
Я хмуро взглянул на уведомление о доставке от Амазона.
— Н-да, очень странно.
— Может, подарок от фирмы?
— Нет. Это было куплено с моего номера клиента.
— Милый, — проговорила Стеф, — ничего страшного.
— В каком смысле?
— Я вовсе не возражаю, заказал, и ладно.
Я уставился на нее.
— Зачем бы я стал распаковывать посылку при тебе, если бы мне было что скрывать?
Та пожала плечами.
— Ты просто смотрел сайт, увидел книгу и нечаянно нажал «Купить сейчас» вместо «Добавить в корзину». Забыл об этом, а потом — бац, и книга здесь. А ты еще и распаковал ее перед носом у жены. Ой! Подумаешь, какая ерунда.
Я проговорил медленно:
— Я не заказывал этой книги.
— Так отошли обратно, — посоветовала Стефани, забирая ключи от машины. — Милый, мне пора. Сегодня весь день готовимся к конференции с Максвинн Сондерс.
— Стеф, послушай. Я не покупал книгу.
— Я тебе верю, — сказала она, подмигнув, а потом убежала.
Второе, что я сделал, придя на работу, — отправил электронное письмо на Amazon с вопросом, как вернуть книгу, присланную мне по ошибке. Я уже изучил уведомление о посылке, полученное накануне. Даже если бы я сразу обратил на него внимание, это ничего не изменило бы — книга тогда уже была в пути. Но больше всего меня задела реакция Стефани. Нельзя сказать, что в книге откровенная порнография. За пару секунд поиска в Интернете на мой экран посыплются такие картинки, что Хенрик Майерсон, автор портретов из книги, которая сейчас валяется у меня в багажнике, спадет с лица. Но дело-то не в этом. Дело в том, что появление этой книги выставило меня человеком такого сорта, который хочет владеть подобными вещами. Я посвятил много времени и приложил немало усилий, создавая из своего имени торговую марку. Я не потерплю, чтобы случайная дезинформация замарала чистые воды.
Это первое. Есть и второе, и оно гораздо шире. Я вырос в Пенсильвании. Сестра моей матери жила в Южной Каролине, и время от времени мы всем семейством отправлялись к ней погостить недельку. Тетя Линн была из одумавшихся хиппи, но она просто помешалась на выращивании собственных овощей. В числе прочего у нее имелось несколько весьма впечатляющих грядок с перцем чили, который рос на заднем дворе у забора. Его плоды чили очаровывали меня. В спелом чили есть что-то такое манящее, притягивающее взгляд, он прямо-таки кричит «Съешь меня» человеку неискушенному. Родители строго-настрого наказали мне этого не делать, а я, в общем и целом, был послушным ребенком.
И вот представьте их удивление, когда однажды днем они вышли во двор и обнаружили своего восьмилетнего отпрыска, который еще недавно мирно играл, скрючившимся от боли, неспособным даже войти в дом, явно из-за того, что съел один из перцев. Они утешали и подбадривали меня, кормили мороженым, чтобы успокоить жжение, все это время неустанно повторяя, что «они же мне говорили». Я сказал, что не ел чили, и они не стали заострять на этом внимание, но улыбались, думая, что я не замечаю. А дело было в том, что…
Не ел я проклятого чили!
Все, что я сделал, — это не было четко и ясно запрещено, а детям нужны четкие указания, потому что им трудно переходить от частного к общему, — протянул руку и потрогал один из налитых, ярко-красных перчиков. Меня восхитило, какой он твердый, мощный и плотный, после чего я повернулся спиной к запретному плоду и занялся чем-то другим. И по-видимому, случайно коснулся теми же пальцами рта, размазав чертов перец по коже, которой до сих пор и американская горчица кажется невероятно жгучей.
Боль постепенно утихла. Однако не угасало ощущение несправедливости, допущенной теми, кто был так добр, что простил даже несовершенный грех. И когда Стеф этим утром пожала плечами, глядя на книгу, я почувствовал то же самое, и хуже всего то, что исправить ничего нельзя. Я могу прийти вечером домой, сжимая в руке доказательства, что отправил книгу обратно, но Стеф все равно решит, что я продолжаю делать вид, будто вообще не заказывал никакой книги. Даже если она в конце концов поверит мне, тот миг, когда не верила, все равно останется в памяти навсегда.
Пока я клокотал от негодования, раздался «дзынь», означающий, что мне пришло новое письмо. С Amazon, из отдела по работе с клиентами, в котором объяснялось, как вернуть книгу, если вы заказали ее по ошибке.
Внезапно я снова вскипел. Я не заказывал ничего по ошибке! Это их компьютер спятил. Я знал, что полученное мною только что письмо тоже послано роботом, отчего все лишь усугублялось: компьютер объясняет человеку, как ему исправить ошибку, сделанную другим компьютером. Из меня сделали статиста на каком-то смехотворном представлении, родившемся из компьютерного глюка, хотя я вовсе не просил об участии.
Я нацарапал и положил на стол Каррен записку — сообщая, что отправился на встречу с клиентом, а заодно демонстрируя, что приступил к работе раньше ее, — и вышел, чтобы поехать на почту в торговом центре «Океанский вид».
Отправив посылку обратно, я почувствовал себя лучше. Я взял тайм-аут на двадцать минут, который провел с чашкой ледяного американо, проделывая упражнения по выработке позитивного взгляда на мир. Я довольно быстро вывел, что по-настоящему меня напугало ощущение потери контроля над происходящим. Но вот я восстановил его, и дело в шляпе. Когда с кофе было покончено, я снова обрел уверенность в себе, причем настолько, что даже послал Стеф эсэмэску, повторяя, что не заказывал книгу, но если та натолкнула ее на какие-нибудь мысли, то я весь внимание и вечером полностью в ее распоряжении.
