Сирены - ван Ластбадер Эрик (книги без сокращений TXT) 📗
Один из полицейских также протиснулся внутрь, а двое других стали по бокам у входа. Остальные рассыпались веером по верхним ступенькам лестницы. Еще несколько машин с подкреплением с воем и блеском огней подъехали к зданию, и из-за угла вырулил фургон.
– С вами все в порядке, мисс Уитней? – осведомился у Дайны молодой светловолосый и широкоплечий полицейский с твердым и решительным взглядом голубых глаз.
– Кажется да, – ответила она.
Фургон остановился; его задняя дверца распахнулась.
– А вы, мистер Рубенс?
Полицейские посыпались из фургона, как горошины из мешка, однако с исчезновением Дайны за дверью, толпа выдохлась и подалась назад сама.
– Да, да, – с отвращением сказал Рубенс. Он провел ладонями по смокингу и брюкам. – Где, черт побери, вы были, ребята?
– Извините, мистер Рубенс, – отозвался полицейский, впрочем явно не испытывавший ничего даже отдаленно напоминающего раскаяние. Он говорил таким тоном, точно хотел сказать: «Если бы вы не были тем, кто вы есть, то я бы просто посоветовал вам не совать нос не в свое дело». – Мы прибыли как только смогли. Никто не ожидал ничего подобного. – Он сделал неопределенный жест рукой. – Я имею в виду, что мы ведь не в Нью-Йорке. – Он отошел от двери, вынимая на ходу блокнот из заднего кармана и, щелкнув ручкой, спросил. – Простите. Мисс Уитней... вы не могли бы? – Он протянул ручку и блокнот Дайне, и та, улыбаясь, расписалась.
– Все в порядке. – Она улыбнулась ему. – Вы прибыли как раз вовремя. – В это время он был готов пройти сквозь стеклянный лист, если бы она попросила его об этом. – Может быть, вы подождете где-нибудь поблизости, пока церемония награждения завершится, и проводите нас домой.
– Эй, Майк, – произнес другой полицейский. – Я не знаю...
– Позвоним и уладим все, – оборвал его Майк, не оборачиваясь, и более мягким тоном добавил. – Мы были бы счастливы, мисс Уитней, оказать вам эту услугу. – Он забрал блокнот и ручку из ее рук. – Когда вы выйдете, просто оглянитесь по сторонам: мы будем неподалеку.
– Спасибо, Майк. Мистер Рубенс и я будем вам признательны. – Она ухитрилась сделать такой акцент на слове "я", что все остальные померкли. Развернувшись, она взяла Рубенса под локоть.
– О, мисс Уитней!
– Да?
– Удачи вам сегодня вечером. Мы будем болеть за вас.
– Спасибо, Майк. Это очень мило с вашей стороны.
Краска залила щеки полицейского, и он поспешно отвернулся.
Дайна и Рубенс прошли сквозь вторую стеклянную дверь в вестибюле и, едва перешагнув через порог, она увидела его.
Он быстро приблизился, высоко задрав темное ястребиное лицо. Он был в смокинге, сидевшем на нем так, что по всей вероятности, он одолжил его в последнюю минуту. В его черных волосах, куда более длинных, чем прежде, и окладистой бороде виднелись серебристые нити. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как она вышвырнула его из своего дома.
– Я ждал этого момента. – Его голос был прежним. В нем сохранился металлический оттенок, из-за которого фразы казались обрезанными и чужими. Это было одно из качеств, делавших его таким хорошим публичным оратором. Он чувствовал себя неуютно в смокинге и беспрестанно вертел уже натертой шеей.
– Рубенс, это Марк Нэсситер. Они проигнорировали друг друга с таким видом, точно являлись заклятыми, кровными врагами.
– Что тебе нужно? – осведомилась Дайна.
– Просто увидеть тебя снова. – Она заметила табачную крошку, прилипшую к его губе. – Увидеть, чем ты стала. – Его темные глаза были полуприкрыты. – Увидеть, во что они превратили тебя.
– Чем бы я не стала, Марк, это моя собственная заслуга. Это воплощение моих фантазий.
– Ты в этом уверена, дорогуша? – Он смотрел на нее, хитро прищурившись, слегка наклонившись вперед и приподнявшись на носках. Эту привычку он приобрел, стараясь скрыть свой низкий рост.
Впервые Дайна сумела разглядеть твердость черт его лица и алмазный блеск в глазах, который, теперь она была в этом уверена, присутствовал в нем всегда.
– Ты уверена, что этот Свенгали, – он показал на Рубенса, – не стоит в центре всего, дергая за нужные нити в нужный момент? – Его губы искривились в полупрезрительной усмешке. – Какие чувства ты испытываешь, когда спишь с подонком, обладающим властью? – Он легонько потрепал ее по подбородку. – Вот как собственно обстоит дело с тобой, малышка.
Дайна ощутила сбоку движение Рубенса, прежде чем увидела его.
– Ну погоди, жалкий сопляк! – Рубенс стиснул кулаки.
Марк поманил его к себе пальцем.
– Давай, толстосум, иди сюда. Я не боюсь тебя. Я не боюсь ничего!
Дайна, шагнув вперед, встала между ними. Она не сводила глаз с Марка, но ее слова были обращены к Рубенсу.
– Довольно, – заявила она решительно, – Предоставь это мне.
– Черта с два. – Рубенс двинулся в обход ее. – Этот ублюдок вполне заслуживает того, чтобы ему набили морду.
Дайна развернулась, как на шарнирах, и яростно взглянула на Рубенса.
– Я сказала, что справлюсь сама!
Марк язвительно усмехнулся.
– Правильно, так держать, малышка. Да-да. Занимайся самоутверждением, пока у тебя есть возможность. Кому какое дело, что все это лишь иллюзия. Он позволит тебе победить в этом крошечном сражении, потому что ему абсолютно нечего терять. Однако когда речь идет о войне, моя прелесть, он уже купил и продал тебя вместе со всеми потрохами. Но самое смешное заключение в том, что ты даже не заметишь всего этого, пока армия не отправится на новую, еще более крупную кампанию, оставив тебя далеко позади.
– Ты поразительно уверен в себе, не так ли? Он презрительно фыркнул.
– Во всяком случае, настолько, чтобы не лизать задницы власть имущим.
– О да. Я так и вижу сцену между собой и людьми из «Коламбии». – Дайна внимательно следила за ним. – Могу себе представить, с каким удовольствием они затыкали тебе рот, копаясь в смете, чтобы узнать, действительно ли ты нуждаешься в дополнительных одиннадцати миллионах, чтобы закончить «Небесный огонь» после того, как ты исчерпал бюджет.
Рубенс расхохотался, увидев выражение, возникшее на лице Марка.
– Ты вызываешь у меня отвращение. – Марк повернулся, собираясь уходить.
– Ты покидаешь нас так скоро? – приветливым и милым голоском осведомилась Дайна. – А я-то думала, ты только разогреваешься.
– Я видел достаточно, – свирепо отозвался он. – Более, чем достаточно. Ради этого я и пришел сюда.
Быстрым движением Дайна схватила его за руку и заставила повернуться к ней лицом.
– О нет, мой милый, тебе не удастся улизнуть так просто. – Марк попытался вырвать руку, но Дайна лишь крепче сжала пальцы. – Я скажу, зачем ты пришел сюда на самом деле. Ты явился получать Оскар. Ты, который не лижет задницы власть имущим. Сегодня здесь эти власть имущие устраивают праздник, Марк, и что же? Ты пришел сюда, как и все мы, не так ли?
– Когда я получу приз, – проскрежетал он, – у меня появится возможность высказаться с трибуны. Только это мне и нужно.
Дайна покачала головой, так что ее медвяные волосы рассыпались вдоль щек, и улыбнулась.
– Если б у тебя была хоть капля смелости, ты бы держался в стороне отсюда, как Брандо или Вуди. Но ты не можешь последовать их примеру, потому что гораздо слабее их. Ты даже не в состоянии взглянуть правде в глаза и признать себя за того, кто ты есть. – Дайна брезгливо выпустила его руку, словно протухший кусок мяса. – Ты вечно споришь; твой голос гремит и глаза сверкают в темноте. Но когда доходит до дела, ты идешь на попятный, и твои пушки молчат. Ты не аутсайдер. Ты изображаешь из себя отверженного, изгоя, вот и все. Признайся себе в этом, Марк, ты ребенок, и таким останешься всегда.
Марк стиснул пальцы в кулаки; уголки его губ побелели от напряжения.
– Все в порядке, мисс Уитней? Слегка обернувшись. Дайна увидела позади себя белокурого полицейского, подошедшего к ним, покинув свой пост.
– Все норм...
Однако он, не слушая, протиснулся вперед нее. Остановившись напротив Марка, он ткнул ему в грудь указательным пальцем. Правая рука его покоилась на кобуре пистолета.
