Волаглион. Мой господин. Том 1 (СИ) - Баунт Софи (читаем книги бесплатно .txt, .fb2) 📗
Ого, мне нужно было сдохнуть, чтобы Инга хоть раз признала вину?
Она обнимает меня и сквозь слезы щебечет:
— Давай вернемся домой. Обсудим. Ты оплошал. Я тоже. Но все можно исправить. — Ее пальцы начинают ретивый забег по моей пояснице, в глазах озеро надежды, она целует меня в щеки.
Но я не могу ответить тем же.
— Мы то и дело грызлись, как рехнувшиеся доберманы. Ты манипулировала мной истериками. А я, дурак, велся. Иди одна. Я остаюсь.
Невеста всхлипывает и крепче обхватывает меня.
— У всех бывают сложности в отношениях. Рекс, ты ведь не сдаешься, не пасуешь перед трудностями. Почему сейчас хочешь все разрушить?
С трудом заставляю себя промолчать и беру Ингу за подбородок, заглядываю в налитые серебром глаза. И как ей объяснить? Выйти за пределы этих ворот — недостижимая мечта. Давай, Рекс. Ты должен сделать так, чтобы Инга не вернулась. Обязан! Во имя ее безопасности.
— Прости, Ини… Я люблю Сару. Всегда любил.
Инга отшатывается. Опускает руки. С ее плеча спадает сумка, хлюпается в лужу. И первый раз в жизни я вижу в ее лице такую боль. Она вся дрожит. Вся! Губы, веки, подбородок, ладони... Просто страшно. Наверное, ей больно до смерти. По крайней мере, выглядит она так. Я сам чуть не умер, когда это сказал. А она... видеть надо! Жалко ее до чертиков!
— Т-ты, ты не рассказывал о ней. Она свалилась на голову метеоритом. Рекс! Я тебя не узнаю́. Начинаю подозревать, не гипнотизерша ли она?
— Ини...
Чтобы не разрыдаться, я смотрю на то, как по ее скулам скатываются дождевые капли или слезы, нельзя показывать слабость. Иначе она не уйдет.
— Д-да, да, глупо, — Инга запахивает плащ, обнимая себя. — Но… Прошу тебя… Зачем ты так? Я... не верю. Это бред!
— Придется поверить, — отрезаю я, сдерживаясь из последних сил. — Я любил Сару еще до нашего знакомства. Сара... единственная, кого я любил. Прости.
Мир крутанулся волчком.
Инга отвесила мне пощечину и бежит к воротам.
Сердце сжимается. К горлу подступает тошнота. Ничего хуже мне в жизни говорить не приходилось. Инга будет ненавидеть меня всю жизнь и не узнает правды.
Я падаю на колени и не моргая смотрю на треснутый камень тротуара. Вот кто я теперь — камень. Некогда красивый и сильный, ныне разломанный на части. Это место разъедает. Этот дом — чан с кислотой, в который меня закинули и ждут, наблюдают, как слезает моя кожа, разлагаются кости и обнажается душа, чтобы навсегда погибнуть.
Сара — мой палач.
Пока я беспомощно стою на коленях, никлые деревья переговариваются и клонят макушки в мою сторону, тянутся лысыми, трещащими ветками. Над головой сияет бронзовый закат. Он тлеет между пурпурных облаков, пробирается между пустых улиц и черепичных крыш, просачивается между щербин асфальта и графитовых стен дома.
Каменный монстр внимательно следит за мной.
Под ногами пролетают грязно-желтые листья, подгоняемые дыханием ветра, они кружатся вокруг икр, кувыркаются по дорожке, проносятся куда-то... Они шепчут: над головой топор, у горла нож, шагни за дверь и там умрешь.
Опять эта фраза. Звучит каждый раз, как я собираюсь броситься вон. За ворота. Но я потерял надежду. Мои слова — доказательство.
Поддавшись Инге, железные прутья калитки лязгают о ворота.
Вернется ли она? Я бы не вернулся. После таких слов в лицо обидчика и с лезвием у горла смотреть не захочешь. И все же — Инга останавливается. Она застывает посередине дороги, видя, как я стою на коленях со стеклянными глазами.
Я смотрю на нее, а она не сводит залитых глаз с меня. Неудивительно. Инга никогда не видела, чтобы я проявлял слабость. Стою потерянным щенком, понимая, что проиграл. Уничтожил свою жизнь.
Вон она — моя прошлая жизнь. Едва сдерживается, чтобы не кинуться в объятья тому уроду, который звался ее женихом. Неужели поняла, что я солгал?
Порыв ветра заводит одинокую, тоскливую песнь. Инга делает шаг в мою сторону. В следующую секунду я подскакиваю и бросаюсь к воротам.
Нет, нет, нет!
Мир лопается.
В ушах — свист колес. Крик. Инга отлетает и ударяется головой о фонарь.
Ее сбила машина.
ГЛАВА 8. Наемник
Мой крик пронзает кудлатые темные облака, срывает хрусткую желтую чешую с деревьев, разлетается по округе волной, захлестывая всё: живое и мертвое, новое и старое, мерзкое и прекрасное. Мир взрывается. Я — вместе с ним. Теряю себя, теряю прошлую жизнь. Падаю и ползу к воротам, сгребаю камни и обдираю кожу.
Запах сырой земли проникает в нос, пока я тащусь, подметая подбородком тротуар. В глазах — окровавленное лицо невесты.
Инга лежит, рвано хватает губами воздух. Из-под черных волос разрастается лужа крови, а в серебристых глазах отражается свет проснувшегося фонаря.
Пробуждение света знаменует кончину девушки, которая меня любила. И виноват в ее смерти — я. Подонок, гребаный подонок, последними словами которого осталась фраза: «Я всегда любил другую».
Автомобиль убийцы остановился и стоит в шести метрах, но из темного седана никто не выходит. Заднее стекло затонировано. Водителя не разглядеть.
Чего он ждет? Почему не спешит помочь? Почему не уезжает?
Гнида!
Я подползаю к скрипящей на ветру калитке. Испуганный Иларий прибегает на мои вопли, роняя на ходу гитару. Струны пронзительно пищат. Парень тоже что-то воет. Воздух дрожит от гомона во дворе. За спиной Илария — пьяный Рон.
Парни подбегают и закидывают вопросами, не понимают, что произошло. А я не могу и двух слогов соединить, настолько мне мерзко и больно, поэтому поднимаюсь и бросаюсь к Инге. Голова кругом. Зрение подводит. Пространство мельтешит. Я проваливаюсь во мрак.
«Над головой топор, у горла нож, шагни за дверь и там умрешь».
Распахиваю веки. Нет, опять?!
В груди жжет. Вижу бордовые стены гостиной и белую мебель. Стараюсь опомниться.
Вновь это произошло. Я вернулся в дом. К месту смерти. Но нет, только не сейчас! Все не может так закончиться!
Инга!
Понимая, что бежать на улицу — бесполезно, я мчусь в ванную. К ведьме. Намереваюсь броситься в ноги и слезно умолять о помощи. Пятки готов Саре облизывать! Лишь бы она спасла Ингу...
Я бегу в правое крыло дома так быстро, что по инерции едва не падаю, когда встречаю незнакомого человека. Лысый мужчина. С татуировкой волка на затылке. И с мускулистыми плечами. Он осторожно приближается к двери в ванную комнату, оглядывается, точно мышь под носом кошки. Я тихо ахаю. В руке незнакомца — пистолет.
Он аккуратно отворяет дверь и взводит курок.
Кто это еще такой, черт возьми?!
Я подбираюсь к ванной комнате. Сара лежит в пенном, шипящем джакузи, облокачиваясь затылком о бортик. Глаза ее закрыты. Пахнет розами. Густой пар прилипает к коже. Вода льется из крана, взбивает светло-голубой футон пузырьков.
Незнакомец выставляет руку, намереваясь прострелить Саре мозги. Меня не видит. Я — за спиной. И хотя желание улицезреть смерть ведьмы обгладывало неделями... я свирепею. Сжимаю кулаки.
Сара взаправду не чувствует чужого присутствия? Этот головорез убьет ее…
Я сплевываю и запрыгиваю мужчине на спину.
— Проснись! — ору.
Пистолет падает на бежевую плитку. Я пытаюсь удержаться на спине брыкающегося убийцы. Недолго выходит... Он скидывает меня — переворачиваюсь через мерзавца юлой — и хватается за оружие, но из джакузи выскакивает ведьма и сосредотачивает на нем взгляд.
Жду чуда.
А оно не происходит.
Незнакомец не поддается ее темным чарам. Совершенно! Вот именно сейчас, когда моя невеста умирает, Сара не может кого-то загипнотизировать.
Очешуеть!
Я выбиваю пистолет прямо из-под пальцев громилы и вновь нападаю. Получаю удар — коленом под ребра. Потом в нос. В глазах темно. Хруст в голове. Рот увлажняет соленой кровью.
Долго же я не тренировался...
Ну же! Надо выбить из убийцы труху. Дерусь, как неуклюжая ватрушка. Позорище!
Сплюнув красный сгусток, наношу ответный удар в висок соперника. Мужчина летит на пол, прихватывая десяток флаконов на полке. Жуткая какофония стекла.
