Крупным планом - Кеннеди Дуглас (библиотека электронных книг .TXT, .FB2) 📗
– Бет… – сказал я, когда она наконец успокоилась.
– Да?
Я взял ее за руку:
– Было хорошо.
Я почувствовал, как она застыла.
– Да, – сказала она, – верно.
– Нам нужно это чаще повторять.
– Ты хочешь сказать, напиваться?
– Я хотел сказать, общаться.
Она вырвала руку:
– Не порть…
– Я ничего не хочу портить. Просто дело в том, что в последние месяцы наши отношения были далеки…
– Ничего подобного, – возразила она.
– Ну да, сегодня, после солидной выпивки…
– И вчера тоже, – напомнила она.
– Дважды за полгода. Большое дело. – Я был пьян.
– Ты не хочешь нормально общаться, ты хочешь ссориться, так?
– Разумеется, я не хочу…
– Тогда остановись. Перестань.
– Ты не понимаешь, я хочу тебе сказать…
– Думаю, что понимаю. И хочу, чтобы ты…
– Я хочу забыть про наши проблемы…
– А что, по-твоему, я пытаюсь сделать последние двадцать четыре часа?
– Но ты не хочешь обсудить…
– Нечего обсуждать…
– Надо все обсудить…
– Бен, почему ты не можешь просто заткнуться и позволить…
– Не смей говорить, чтобы я заткнулся.
– Я буду говорить, если ты будешь продолжать вести себя как последний урод.
– Пошла ты!
– Ну вот. Я иду спать.
– Иди спать, иди спать, – нараспев сказал я. – Уходи, отказывайся разговаривать, это все в твоем стиле. Только чтобы не решать…
Но мне не удалось закончить предложение, потому что она захлопнула за собой дверь столовой.
Вот и все наше перемирие.
Я шатаясь перебрался в гостиную, свалился на диван, нажал кнопку на пульте дистанционного контроля и тупо уставился на Си-эн-эн. Затем выругал себя за то, что я такой ублюдок, задремал и проснулся в половине второго, обнаружив на экране Кейт Бример (в еще более боевом виде, чем обычно), которая вела репортаж из какого-то разрушенного города в Боснии.
– …сцены разрушения и человеческих страданий, подобные которым даже самые бывалые корреспонденты…
Кейт. Черт бы тебя побрал. Там. В самом центре событий.
Я еле дотащился до постели. Стянул с себя одежду. Лег рядом с Бет, которая спала мертвецким сном. Я прижался к ее голой спине, поцеловал шею под волосами и позволил своему языку прогуляться вниз, к плечу, и дальше, к лопатке, когда вдруг…
Язык наткнулся на что-то рваное, грубое. Такое, с чем прошлой ночью мой язык точно не встречался, когда двигался тем же маршрутом. Я потер это место указательным пальцем. Шершавое на ощупь. Я попытался разглядеть, что это такое, но было слишком темно. Поэтому я сунул руку в ящик моей прикроватной тумбочки и нащупал маленькую лампочку для чтения, которой можно пользоваться, не мешая спящему рядом человеку и не давая ему повода подать на развод. Включил лампочку и направил узкий луч на спину Бет.
И обнаружил короткую, но глубокую царапину, расположенную между левой лопаткой и позвоночником. Все еще красную, совсем свежую. Сегодняшнюю.
Глава шестая
На следующее утро Бет со мной не разговаривала. Даже после того как я извинился – многократно, – она никак не хотела простить мне вечернюю выходку. Я всегда прошу у Бет прощения. Даже когда знаю, что прав, я все равно извиняюсь. Я не выношу ее раздраженного молчания. И я всегда унижаюсь, если это требуется для восстановления мира между нами.
– Слушай, это за меня алкоголь говорил, – сказал я на кухне, наливая себе чашку кофе трясущейся рукой.
Бет продолжала молча мыть посуду после завтрака.
– Я просто пытался поговорить о вещах, которые меня волнуют.
Она перебила меня:
– Если ты допил кофе, одень Адама. Я хочу приехать в Гринвич пораньше, когда еще будет где припарковаться.
И она вышла из комнаты.
А как насчет этой клятой царапины на спине? – хотелось мне крикнуть ей вслед. Но я сдержался, как сдержался ночью и не разбудил Бет, чтобы задать несколько вопросов о том, кто ее так поцарапал. Учитывая ее нынешнее настроение, это был, скорее всего, самый неподходящий момент для обвинения в близких отношениях с другим мужчиной. Лучше придержать эту козырную карту до подходящего момента.
Поскольку была суббота, мы занялись самым что ни на есть американским времяпрепровождением: побродили по магазинам элегантного замка богатства, который называется Гринвич. Место обитания белой кости. Немыслимо без $250 000 в год. И соответственно, там все забито представителями среднего класса. Особенно по субботам.
Мы нашли место для парковки в верхней части Гринвич-авеню – это покатый бульвар длиной в милю, на котором сгрудились торговые предприятия всех вообразимых сортов. Пошли вниз, Бет катила коляску с Джошем, я вел Адама за руку. Молчание между мной и Бет нарушал только голосок Адама:
– Ты купишь мне еще поезд для железной дороги.
Это была не просьба, утверждение.
– Скажи «пожалуйста», Адам.
– Ты купишь мне еще поезд для железной дороги. Пожалуйста.
Это все еще было утверждение, и я не смог сдержать улыбку:
– Если будешь хорошо себя вести.
– И только после того как мы зайдем в детский отдел, – заявила Бет.
– Не пойдем в детский отдел, не пойдем в детский отдел, – заныл Адам.
– Тогда никаких новых поездов и вагонов, – сказал я.
Угроза подействовала. Когда мы добрались до детского отдела, Адам послушно примерил пальто из бобрика ($65), которое выбрала для него Бет. Еще толстовку ($22), хлопчатобумажную водолазку ($16) и вельветовые брюки ($28), которые, по разумению Бет, должны были украсить его осенний гардероб. Но когда мы перешли в отдел для грудных младенцев, где Бет истратила $70 на всякую ерунду для Джоша, Адам поднял вой.
– Я хочу поезд сейчас, – снова заныл он.
– Подожди еще несколько минут, – попросила Бет.
– Я хочу…
– Потерпи чуть-чуть…
– Сейчас, сейчас, сейчас!
Адам тряхнул коляску так сильно, что Джош начал плакать. Бет крепко ударила Адама по руке.
– Плохой мальчик, плохой мальчик, – резко сказала она.
Адам завопил «Папа!» и кинулся мне на шею.
– Все в порядке, все в порядке, – прошептал я ему на ухо, поглаживая по голове.
– Не защищай его, – сказала Бет.
– Полегче, Бет…
– Он должен знать, что когда он плохо себя ведет…
– Все верно, все верно.
Адам в моих руках завыл громче.
– Давайте так, – предложил я. – Мы встретимся в «Банана Репаблик» через пятнадцать минут. Пусть немного успокоится.
– Как скажешь, – огрызнулась Бет и двинулась вместе с коляской Джоша в дальний угол магазина.
Когда мы вышли на улицу, Адам наконец перестал реветь.
– Мама меня ненавидит, – пожаловался он.
– Не говори глупостей, – сказал я. – Ей просто не нравится, когда ты капризничаешь. И мне не нравится тоже.
– Прости, папа.
Я поцеловал его в макушку:
– Вот и молодец.
– Железная дорога. Пожалуйста.
Итак, мы двинулись в игрушечный магазин и купили ему пятый по счету миниатюрный паровоз ($14). Затем отправились в книжный отдел, где Адам выбрал для себя «Рассказы большой птицы» ($8.99), а я наконец купил себе «Свидетельства» Ричарда Аведона ($75) – удивительная ретроспектива его портретов, которые он сделал за пятьдесят лет. Когда мы добрались до «Банана Репаблик», Бет мерила короткий бежевый жакет. Он ей очень шел. Я подтолкнул к ней Адама. Он робко подошел и потянул ее за рукав:
– Мамочка… прости.
Она улыбнулась и поцеловала его:
– И ты прости, что я тебя шлепнула. Просто будь терпеливее, договорились?
– Ты в этом жакете потрясающе выглядишь, – заметил я.
– Очень дорогой, – возразила она.
– И сколько?
– Триста двадцать пять.
– Покупай.
– Дорогой…
– Ты ведь раздумала покупать диван, верно?
– Ну…
– Это ведь всего лишь деньги.
Она еще раз оглядела себя в зеркале, затем повернулась и поцеловала меня в губы.
– Иногда ты очень даже ничего, – сказала она. – Спасибо.
