Год Людоеда. Время стрелять - Кожевников Пётр Валерьевич (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT) 📗
— Слышь, Лохматка, а чего это у тебя мурло, как гнилая дыня? — Бросов кинул в соседа катышок, свернутый им из использованной жвачки, который угодил Кольке в его острое плечо. — На-ка, пожуй мой гондончик!
— А у тебя, Петруха, хайло больше всего на обосранную жопу походит! — не остался в долгу Махлаткин и метнул в Петю огрызком яблока, ударившим мальчика по колену. — Держи себе жопорасширитель!
Бросов взял маленькое зеркальце, оставленное на его столе заботливым Следопытом, и осторожно поднес его к глазам.
— Ну ты, Колян, вообще эксперимент по жизни! — Петя рассматривал свое побитое лицо. — Убил бы лучше меня сразу, а то колошматил по мне, как по боксерской груше!
— Это еще кто кого убил?! — возмутился Коля. — Это ты мне, как буль, в глотку впился! Я, промежду прочим, от твоего засоса даже на тот свет улетел, знаешь как там классно?
— Ну?! А что там, ангелы с герой или с грибами? — Бросов отстранил руку с зеркалом и рассматривал отражение ссадин и синяков на своем смуглом теле. — Ты сам-то чего-нибудь успел захавать?
— Да! Держи карман шире! — Махлаткин продолжал смотреть на то, как трамвай тщетно тужится закрыть свои двери, но ему это не удается, потому что пассажиры, как тараканы, повисли шевелящимися гроздьями на его обшарпанных подножках. — Поначалу там никаких ангелов не было, а просто ничего, как в пустом пакете.
— Из-под воздуха? — Петя перестал изучать свои травмы и попытался поймать луч солнца, чтобы направить на Кольку «зайчика», но это не получалось, потому что солнце очень слабо светило сквозь пепельную пелену городского зашлакованного неба. — Подышать-то хоть дали?
— Ага! Из-под воздуха! — Коля отвернулся от окна и посмотрел на Желтого, который действительно был весь желтый, словно покрытый очень густым слоем загара, а на самом деле просто наполовину не русским, рожденным от какого-то еще более желтого, наверное даже коричневого, мужика. — Тебе бы только наркоты побольше, а другого ничего и не надо! А мне вон Данилыч каждый раз говорит: учись, Колька, пока башка соображает, а то сдохнешь на улице, как бомж позорный!
— Ну ты и учишься, как в рот брать да жопу подставлять! — Бросов широко раздвинул ноги и закинул их за голову. — Ты как сосешь-то, с проглотом или выплевываешь?
— Сволочь ты, братан! Жалко, что я тебя тогда все-таки до конца не приморил! — Коля вязким хлопком выпустил газы, поднес к ягодицам ладонь, сжал пальцы в кулак, выбросил руку в сторону Пети и, надув щеки, что было мочи, дунул вслед своему символическому посланцу. — Получи, фашист, гранату!
— Мальчишки, вы чего опять ругаетесь? — послышался озабоченный голос Следова. — Вы мне что вчера обещали — больше никогда не ссориться, а что я от вас сейчас слышу?
— Следопыт идет! — закричал Махлаткин. — А если с ним Ревун, то это совсем по кайфу!
В палату зашел Борис, а следом за ним Олег. В руках у Следова был полиэтиленовый мешок, в котором, конечно же, содержались гостинцы для Коли и Пети. Мальчики очень обрадовались тому, что о них кто-то помнит и навещает, и тому, что им что-то принесли, но они не привыкли искренне выражать свои чувства, поэтому продолжали кривляться и переругиваться.
— Здравствуйте, мальчики! — Борис настороженно осмотрел палату, ожидая от сорванцов очередного подвоха. — Ну как вы тут, все у вас в порядке?
— Привет, Бориска! Вон какой тут у нас порядок, даже шишка стоит! — Махлаткин вскочил с кровати и, как был, в одних узких трусиках, начал пританцовывать и выгибаться, как бы наступая на гостей. — О, да ты с братаном! Здорово, Ревун!
Коля приблизился к Следову, который тотчас густо покраснел и машинально отступил, но мальчик уже прижался к нему всем телом и обнял, ткнувшись оттопыренными трусами, при этом лукаво поглядывая на окружающих.
— Фу ты, холодный, как жаба! — отпрянул Махлаткин и сунул руку Ревеню: — Здорово, Олежка!
— Здорово, пацаны! — Олег принял пожатие и повернулся к Пете: — Ну чего, как сам-то?
— Здорово живешь, мафиози! — Бросов тоже встал со своей кровати, чтобы поприветствовать друзей. — Спасибо тебе, Бориска! Я теперь тебе по гроб жизни обязан! Ты меня на том долбаном заводе от смерти спас. Теперь мы с тобой тоже вроде как братаны. Годится?
— Ну давай так, если я тебе нужен, — Следов беспокойно посмотрел на ребят. — А зачем же вы, мальчики, встаете? Вам, наверное, это еще рано? Ложитесь-ка поскорее обратно!
— Слышь, Следопыт, а ты скажи врачам, чтобы они у Желтого один глаз сняли и Дениске Нетакову пересадили! — все больше оживлялся Коля. — Пусть Циклопу тоже кто-то в кайф сделает!
— Ага, Бориска, точно! А для Лохматки пусть в морге от жмурика болт отсекут и ему на лоб пришьют! — не остался в долгу Бросов. — Его при такой видовухе чаще на Плешке будут снимать!
— Ну вы, пацаны, даете! — смущенно улыбнулся Олег. — Чего вы тут между собой так все и лаетесь?
— Да нет, Олежа, они оба очень добрые ребята, — Борис еще не полностью отдышался после улицы, и оттого его речь была затрудненной. — Ты понимаешь, сейчас жизнь стала такая жестокая, что вам, мальчишкам, на добрые слова просто времени не хватает. Но это пройдет, я верю, что скоро в нашей жизни все изменится, и тогда мы всех ребят с улицы заберем и очень хорошо их устроим: они будут нормально питаться, учиться, приобретать специальность! Да, я же вам тут кое-что принес! Вот!
Следов поставил мешок на тумбочку, стоящую рядом с третьей пустующей кроватью, и начал доставать гостинцы.
— А покурить пацанам принести ты, конечно, не догадался? — капризно сморщился Махлаткин, подняв свои и без того ломаные брови, а заметив небольшую гроздь бананов, затянул: — Сосу банан, сижу в калоше!
— А Лохматке еще морковь потолще, чтобы ему в его дырявую жопу засунуть! — добавил Бросов. — А то от него так сраньем на всю больницу шмонит, что к нам даже докторишки не заходят! Жопа-то рваная и говна не держит!
— Ну ты, целка-невидимка! Тебя там самого у бандюков ротвейлеры в жопу драли! — не сдавался Коля. — Да я это, гадом буду, сам видел, когда меня туда привезли!
— Мальчишки, если вы будете ругаться, я сейчас уйду! — пригрозил Борис. — Вот вам фрукты, я их сейчас поделю, а то вы из-за них тут еще передеретесь!
Следов начал раскладывать на две стороны бананы, яблоки, творожные сырки и другие дары.
— Ладно, Следопыт, мир! — Петя подошел к Борису и заглянул ему в глаза. — Я с этой американской вонючкой позже расквитаюсь! Ничего, я ему в капельницу ссанья наберу, пусть оно ему его блядскую кровь немного разбавит!
— А я тебе кислотой глаза выжгу! — посулил Махлаткин, заняв позицию с другой стороны от Бориса. — Будешь потом по Невскому с белой тростью ходить и деньги клянчить!
— Да вы чего, в натуре, оборзели? — не выдержал Ревень. — Мы к вам как к людям пришли, а вы друг на друга, как собаки, рычите!
— Ну все, я пошел! — Следов сделал резкое движение в сторону дверей. — Если вы еще не научились по-человечески общаться, значит…
— Да все, Бориска, все! Слышь, ты, Лохматка, фильтруй базар! — Бросов посмотрел на Колю с улыбкой, которая, конечно, могла выражать не только веселое настроение, но и все, что угодно, потому что была для безнадзора привычной ширмой от всех жизненных перипетий. — Слышь, Следопыт, а что, Денис, в натуре, помирает?
— А кто это вам такую глупость сказал? — оторвался от гостинцев Борис. — Ну что за люди такие: им всегда надо, чтобы все в жизни было как можно хуже! Почему не верить в то, что все будет хорошо?
— Да говорят, Данилыч пацанов на ожоговое водил, так Циклоп такой весь страшный лежит, обгоревший, прямо ни одного кусочка кожи не осталось! — Петя поежился. — Я вот и подумал, что раз ему так плохо, то он уже скорее всего и не жилец.
— Да нет, мальчики, конечно, Дениске сейчас очень тяжело приходится, он до сих пор еще даже ни разу не приходил в сознание, но врачи возле него тоже, я вам доложу, сутками хлопочут, и я думаю, что они это, по большому счету, все-таки не зря делают! — тяжело перевел дыхание Следов. — Конечно, Дениска выйдет из больницы очень не скоро, но мы все будем этого ждать, правильно?
